Шпаргалка (ЛП) - Адамс Сара Страница 64

Мой папа — мой папа, который якобы собирался наблюдать за церемонией с мобильного телефона, — подходит ко мне через центральный проход. Его глаза блестят от непролитых слез, и он выглядит элегантно в своем костюме. Он протягивает руку.

— Привет милая девушка. Ты готова выйти замуж сегодня вечером?

Ну, теперь я рыдаю. Жаль, что Лили так усердно работала над моим макияжем, потому что я испорчу его за две секунды. Дилан был бы в ужасе. Ждать! Говоря о Дилане, вот он! Третий ряд сзади, складывая руками форму сердца и посылая мне через него воображаемые воздушные поцелуи. Я снова смотрю на Лили с вопросительными знаками в глазах. Она улыбается и кивает. Она знала все время.

Затем мой папа начинает вести меня по проходу, и я вижу его . Натан. Мой Натан, мой лучший друг и любовь всей моей жизни, стоит в своем черном смокинге, фантастические волосы искусно развеваются от его лица, по щеке течет слеза, а на губах играет ослепительная улыбка. Он мой. Он любит меня. Он любит меня достаточно, чтобы спланировать целую свадьбу-сюрприз моей мечты. Как мне повезло?

Я плыву до самого алтаря.

Папа передает меня Натану, и теперь я во сне. Джамал стоит позади Натана, а Лили позади меня. Остальные ребята выстроились в первом ряду, каждый показывает мне большой палец вверх. Моя мама делает то же самое с другой стороны. Мама Натана сдержанно улыбается и машет рукой.

Натан берет меня за руку, и меня охватывает покалывание. Я смотрю в его угольно-черные глаза и тону в щедрой, роскошной, пылкой любви.

— Все еще со мной? — спрашивает он с мягкой, неуверенной улыбкой.

Я сглатываю и пытаюсь говорить сквозь слезы.

— Ты сделал все это для меня?

— Я сделаю для тебя все. Тебе это нравится?

Я нахожу момент, чтобы снова оглядеться. Все улыбающиеся лица. В этой комнате не осталось кислорода, все на эмоциях. Мы все рыдаем, и я не могу видеть прямо от радости. Я сжимаю его руку и снова встречаюсь с ним взглядом.

— Я люблю это. Я тебя люблю. Как долго ты планировал это?

— Поскольку я предупредил тебя, я собираюсь сделать предложение. На следующий день я нанял свадебного организатора. Ты уверена, что тебе это нравится? Потому что, если нет, мы можем отменить все это прямо сейчас.

Я ищу лучшие слова, чтобы адекватно выразить то, что я чувствую, и мне их очень не хватает.

— Натан… я… ты… и все это! — Я качаю головой. — Спасибо. Я так все это люблю. — Когда я вижу глаза Натана, его чисто выбритый подбородок, его широкие плечи, гладкий черный галстук, завязанный узлом у основания горла, и его сильные руки, так нежно держащие мои, меня охватывает чувство нетерпения. — И что теперь?

Его улыбка растягивается, он кивает в сторону священника, стоящего в стороне, а затем снова смотрит на меня. — Если ты согласна, мы поженимся.

Сквозь слезы я издала короткий смешок.

— Да, пожалуйста.

Моя рука обхватывает руку Натана, пока мы молча идем по устланному ковром коридору отеля. Мы на 28 -м этаже и направляемся к тому, что, я не сомневаюсь, является лучшим люксом во всем здании. Мы останавливаемся у двери, и Натан целует мои пальцы. Никто из нас не может поверить, что это реально. Он продолжает прикасаться ко мне, целовать меня, скользя рукой по моей коже на каждом шагу — и я думаю, это потому, что он пытается убедить себя, что это реально так же, как и я. Мы в сказке. Мы марионеточные тени на стене.

Он вставляет ключ-карту в замок, и лампочка мигает зеленым. Его предплечье упирается мне в колени, когда он подхватывает меня на руки, чтобы перенести через порог. Мое сердце разрывается от горла, и мы оба смеемся над дрянной любовью, которая всю ночь эхом отдавалась между нами. Я называю его мужем . Он называет меня женой . Все вздрогнули. Но не мы — не сегодня.

Натан вносит меня внутрь, там темно. Со мной, все еще в его руках, он тянется к выключателю, но я его останавливаю. Лунный свет проникает внутрь, наполняя комнату романтикой и успокаивая мои нервы.

Я сглатываю, и Натан пристально смотрит на меня. Его глаза черные, бархатные одеяла. Его взгляд крепко обволакивает меня.

— Не нервничай, — говорит он, выхватывая мои мысли из головы.

— Я, однако. Я слишком долго этого хотела, и ты можешь разочароваться. Меня может не хватить.

Его улыбка — только намек. Шепот во рту. Он наклоняется и уткнется лицом в мою шею, пятичасовой шепот восторга. — Тебя всегда будет достаточно.

Из моих уст вырывается дрожащий вздох, и его сильные руки несут меня к кровати. Он резко останавливается и позволяет мне мягко соскользнуть вниз, пока мои ноги не коснутся пола. Я смотрю вверх, и у меня перехватывает дыхание. Он идеален. Лунный свет падает на его сильную челюсть и острые скулы, обрисовывая профиль, который должен запечатлеть да Винчи. Я поднимаюсь на цыпочки и целую его полные губы. Он отвечает терпением. Он такой мягкий и нежный. Мое бедро схвачено. Я провожу руками под лацканами его смокинга и вверх, вверх, вверх по его сильной груди, пока они не сцепляются с мягкими волосами на затылке.

Я крепко втянута в него, прижата к нему и схвачена, как будто он собирается никогда меня не отпускать. Я буду жить в его объятиях отныне. Наши рты исследуют. Его рука твердо вытягивается у меня за спиной, а другая поднимается к моей шее. Наши губы танцуют: мягко, твердо, вперед и назад.

Мои чувства качаются, как каноэ, плывущее по водопаду, когда рот Натана скользит по моей шее к ключице. Его язык слегка касается моей кожи, и он стонет от удовольствия. Это оно. Мое, мое, мое , мое сердце говорит сейчас. Я стягиваю смокинг с его плеч и чувствую напряженные мышцы под рубашкой. Я трясусь. Мой желудок напряжен. Он нужен мне. Он помогает мне с пуговицами, а потом его отбрасывают.

Я провожу руками перед его телом, и он улыбается. Я пытаюсь вдохнуть, но кто-то сел мне на легкие. Он усмехается, и нетерпение наконец настигает его. Он хватает мои руки и крепко прижимает их к своей груди. Кожа . Тепло. Твердо. Все еще сжимая мои запястья, он тянет меня за собой к кровати. Он сидит, позволяя мне встать. Эти большие руки ложатся на кровать позади него, поддерживая его.

— Ты ведешь, — мягко говорит он, передавая мне всю власть.

Я больше всего на свете хочу, чтобы я не чувствовала себя робкой прямо сейчас. Хотела бы я показать ему, какой сексуальной я могу быть. Мощная. Не эта дрожащая девушка, стоящая здесь в своем причудливом платье. Но когда мои глаза скользят вверх и встречаются с его глазами, я вижу только нежное обожание. Он хочет меня такой, какая я есть — всегда и навсегда.

Когда я делаю шаг вперед между его ног, ткань моей юбки задевает его штаны. Это угольно-черный на фоне чистого белого. Луна в ночном небе. Белая страница с чернильными крапинками. Совершенно разные, но вместе они идеально дополняют друг друга.

Я провожу пальцем по его ключице. Вниз по руке. Над его пальцами. Они сгибаются, и я повторяю на противоположной стороне. Все его тело откликается. Эти мускулы напрягаются, и я провожу пальцами по его животу. Они… великолепны . На его бицепсе образовался слабый синяк, оставшийся после того, как его схватили в игре. Я наклоняюсь и прижимаюсь к нему губами. В моем животе клубится жар. В моем сердце потрескивает огонь. Натан берет меня за бедра и усаживает к себе на колени.

Мы смотрим друг другу в глаза, и тишина растягивается в самом уютном, мягком коконе. Он заправляет прядь моих волос за ухо, и я вздрагиваю.

— Я так долго любил тебя, — говорит он тихо, словно самому себе. — Ты действительно сейчас здесь?

Я наклоняюсь и осыпаю его шею теплыми поцелуями. Он держит меня, словно я стекловолокно. Я сломаюсь, если он сожмет слишком сильно.

— Мы оба спим, — говорю я ему в бархатную кожу.

— Так и думал.

Он поворачивается лицом и ловит мой рот. На этот раз это не такой тихий поцелуй. Его губы горячи. Его язык исследует. Его сердце — молот. Он пробьет его грудь и нападет на меня.