Малышка на двоих - Ая Кучер Страница 64

– Не хмурься так, Катюш, - губы Мура проходятся по подбородку, едва прикусывая. Встрепыхаюсь в его руках, но поздно. Мужчина наваливается на меня, вдавливая кровать. – Тогда потом расскажешь. Но! Расскажешь, договорились?

– Да.

А после мы не говорим. Потому что наши губы заняты поцелуями. Неспешными, тягучими, которые проходят по телу мелкой дрожью. Запускаю пальцы в его волосы, тяну на себя.

И все мысли исчезают, только смешанное дыхание и зараждающееся давление внизу живота. В какой-то момент Мур падает на спину, тащит меня на себя, а я лишь слабо протестую стоном, потому под тяжестью его тела было хорошо.

Но так тоже отлично, даже больше чем просто отлично. Забираюсь ладошкой под его рубашку, веду по прессу. Мои губы скользят ниже, к шее, втягиваю кожу на кадыке, а после возвращаюсь к губам.

– Начали без меня? – Тимофей привлекает наше внимание. По его телу сползают капли воды, а сам мужчина натянул джинсы обратно, спасая меня от смущения. – Нечестно, Тим.

– Мы не договаривались, что будем тебя ждать. Условия надо было лучше обговаривать.

– Дуй в душ, умник.

Мур уходит, а Тимофей забирается на кровать. И с ним всё повторяется. И поцелуи, и шар в груди, который пронзает лёгкие, и чувство блаженства. Кожу прокалывает иголочками, когда он стягивает с меня футболку. Опускается поцелуями по телу, втягивает над ремнём.

И улыбается. Так довольно и широко, что не могу удержаться. Улыбаюсь в ответ, стону, когда с меня стягивают джинсы, не забывая целовать кожу и пкрикусить на щиколотке.

– Ай!

– Прости, малышка, - Тимофей выглядит так, будто ему совсем не жаль. – Не могу удержаться. Знаешь, - возвышается надо мной, шепчет доверительно. – Мы сняли номер на два дня.

– Размечтались.

Фыркаю, но не могу сдержать глупое выражение лица. Улыбаюсь, сползая с кровати. Вода в душе перестала шуметь, всего минута ожидания перед тем, как выйдет Мур.

Тоже в джинсах.

Целую его в щеку, прижимаюсь к влажному телу, а после скрываюсь за дверью. Мужчины пристают, нагло и развязно, но при этом ведь намеренно выходят хотя бы немного одетыми. Чтобы у меня был шанс отказаться.

А отказываться я не хочу. Здесь, сейчас, в этом моменте – я сама принимаю решения. Не отчим, не Тигран, пусть он давал мне намного больше свободы, чем было дома. А я сама.

Кутаюсь в полотенце, оставляя бельё лежать в углу ванной. Делаю долгий вдох, успокаивая себя. Они уже видели меня голой, всё случилось. Даже не один раз.

– Не голодна?

Отрицательно машу головой на вопрос Тимура, едва склоняя голову. Мужчины рассматривают меня, а я их. Думаю, что это шаг в пропасть, чисто на доверие. И сделка с Тиграном, новая, сегодняшняя, может всё разрушить. Но думать об этом не хочу.

Как сказал Тим – номер наш на две ночи.

И я сбрасываю полотенце, встречаясь с желанием во взгляде мужчин.

– Кать, - голос Тимофея твёрдый, как и выпуклость в его брюках. – Мы собирались поговорить.

Чувствую себя дурой, щёки жжёт. Я понимаю, что Тим заботится обо мне, переживает, не хочет давить. Но когда я голая стою посреди комнаты, предлагаю так откровенно себя – как можно быть таким чурбаном?

Обиженно поджимаю грубы, сдерживаясь от того, чтобы нагнуться за полотенцем. Не чувствую себе оскорблённой, но чуточку задетой. Лучше бы вина выпила, причина получше для отказа.

– Можешь подождать разговора за дверью, - бурчу, голос скачет. Не удаётся скрыть свои эмоции. – Если это всё, что тебя интересует.

Тимофей улыбается, качает головой, будто на какую-то глупость. Подвигается к краю кровати, разглядывая меня. Если раньше мне казалось, что я просто краснею, то теперь действительно горю.

Мужчина ни капли не смущается смотреть так открыто, задерживает взгляд на моей груди, спускается ниже. Господи, как же мне хочется его ударить, треснуть.

Злюсь непонятно на что, ясно же, что никто сейчас не откажется, даже не подумает об этом. Но забываю об одной важной детали. Что передо мной боец, тренированный мужчина. Который легко обхватывает моё запястье, тянет на себя.

Молниеносный бросок, чтобы уронить меня на своё тело. Закручивает, будто в танце. Только вместо какого-нибудь «па» - меня укладывают на постель. Тимофей нависает, очерчивает родинки на моём лице.

– Знаешь, Катюш, - усмехается, целует в уголок губ, сами губы, настойчиво. Думала холодный душ остудит, но он ничто по сравнению с касаниями мужчины. Капля против пылающего костра. – Думаю, можем обойтись и без разговоров. Как думаешь?

– Я…

– Мне нравится, - дыхание Тимур касается шеи, смешивается с его поцелуями и моими мурашками. – Как ты из смелой превращаешься в смущенную девушку.

– Иди ты.

Потому что слова мужчины смущают ещё больше, заставляя прятать лицо на груди Тимофея. Тот хотя бы помочит, просто методично изучает моё тело губами.

Хочу оттолкнуть Мура, флиртую, играюсь. Не уверена, откуда во мне это берётся, но мне всё нравится. И мужчинам тоже, что прибавляет уверенности. Тим перехватывает мою ладонь, целует костяшки, а после втягивает один палец в рот. И смотрит прямо мне в глаза.

Я выгибаюсь, потому что это касание играет на контрасте с тем, как Тимофей спускается ниже. Касается меня между ног губами, целуеттам. И я просто медленно умираю.

Не телохранители, палачи.

– Тим, - прошу, пытаясь уйти от его прикосновений. – Не надо.

– Почему? – Тим неправильно смотрится внизу, обжигающе. Мне нужен воздух, но я не могу дышать, когда мужчина сгибает мои ноги в коленях, разводит их шире. И может увидеть моё лоно, влажное, сдающее меня с потрохами. – Тебе не нравится?

– Нет, - протестую, соглашаюсь, стону от того, что пальцы Мура поглаживают мою грудь. – Я не…

– Что тебе конкретно не нравится? – оставляет поцелуй на внутренней стороне бедра. – Когда вообще касаются? –