Яков Шехтер - Каббала и бесы Страница 64

Рассказ завершается окончанием «времени смешения» и возвращением героев к реальности, но финал его построен так, что приводит к заключению: нет в нашем материальном мире ничего более реального, чем молитва, слова которой ангелы вплетают «в сияющую корону Всевышнего»…

Рош Римон

В этом рассказе мы вновь оказываемся в синагоге «Ноам алихот», среди знакомых нам уже героев, однако на этот раз Шехтер приглашает читателя побывать на самом обычном уроке по изучению Талмуда. Именно так он, как правило, и протекает: разбирая приводимую в Талмуде ситуацию и мнения мудрецов по ее поводу, участники обсуждения делятся своим видением данной проблемы и приводят в качестве доказательства различные истории из собственного жизненного опыта.

В данном случае Шехтер, вне сомнения, не случайно в качестве темы урока приводит известную талмудическую дилемму о том, как следует поступить мужчине в случае, если после свадьбы выяснилось, что его невеста, вопреки ожиданиям, не была девственницей. Закон Торы однозначен: при разводе супруг должен выплатить компенсацию жене, которую он взял девственницей, как минимум, двести золотых, но если он не был первым в ее жизни мужчиной, то сумма компенсации уменьшается вдвое.

В разбираемом случае жена потеряла девственность в результате изнасилования, но вот тут-то и возникает весьма щепетильная нравственная, юридическая и религиозная дилемма.

Если это изнасилование было совершено до помолвки, то есть заключения соглашения о будущем браке, то невеста была прекрасно осведомлена о том, что не является девственницей, и попросту решила обмануть своего будущего супруга.

Но если она была изнасилована после помолвки, то есть когда она, в соответствии с еврейским законом, уже обязалась хранить верность супругу, выходит, что в момент дачи этих обязательств она говорила правду и не ее вина, а ее беда, что они были нарушены…

Однако в рассказе эта талмудическая проблема переплетается с историей об изнасилованной жене коэна – потомка первосвященника Аарона, которым, согласно Торе, запрещено жить с изнасилованной женщиной. В сущности, автор довольно подробно раскрывает все связанные с этим преступлением (возможно, как выясняется, и не совершенным) коллизии, и добавить к этому нечего.

Но вот что любопытно: если коэн, о котором идет речь в рассказе, и в самом деле не хотел разводиться с женой, то в его интересах сохранить все происшедшее в тайне. И даже после того, как выяснилось, что она забеременела то ли от него, то ли от насильника, и он захотел обратиться за советом к раввину, это тоже не должно было стать достоянием общественности. А между тем, как верно замечает Нисим, история об изнасиловании жены коэна известна едва ли не всему городу.

И это означает, вероятно, что в самой этой истории заключен некий тайный поучительный смысл, не меньший, чем в истории о разводе с женой, которая не сумела сохранить девственность до свадьбы. Но какой?!

Для того чтобы понять это, возможно, стоит вспомнить то, что Библия уподобляет взаимоотношения еврейского народа с Богом взаимоотношениям между супругами. С этой точки зрения вся история об изнасилованной жене коэна предстает в ином свете: даже если еврейский народ и в самом деле был изнасилован в духовном смысле этого слова, даже если злодеи сделали все для того, чтобы он оставил Тору и ее заповеди, Всевышний, подобно коэну из рассказа, не желает об этом слышать. И, «закрывая уши», заявляя, что Он «не верит» в это изнасилование, Бог утверждает, что брачный союз межу Ним и избранным Им народом остается в силе.

Если мы примем эту версию, то становится понятно, почему рассказ называется «Рош римон» – «головка граната». Именно так – «рош римон» – называют обычно круглые серебряные или деревянные набалдашники, надеваемые в качестве украшения на свиток Торы – материальное доказательство союза между Богом и потомками Авраама, Исаака и Иакова.

Именно так, если обратил внимание читатель, называется улица, на которой якобы живет тот самый коэн, чья жена была изнасилована.

Таким образом, вся эта история с изнасилованием вырастает в рассказе до символа подлинной любви Бога к Своему народу и, соответственно, самозабвенной, несмотря на самые трагические перипетии истории, любви и верности этого народа Своему Богу.

Пульса де-нура

О существовании каббалистического обряда-проклятия, носящего название «Пульса де-нура» широкой израильской, а затем и мировой общественности стало известно в 1995 году. Летом того года выходец из России Авигдор Эскин провел этот обряд в отношении тогдашнего премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, о чем немедленно сообщил израильским СМИ.

Сам Эскин не скрывал, что совершил обряд «пульса де-нура» в отношении Рабина потому, что считает заключенные им соглашения с палестинцами противоречащими заповедям Бога и гибельными для Израиля. Спустя несколько месяцев после этого премьер-министр Ицхак Рабин был убит.

В 2005 году «пульса де-нура» по тем же причинам был проведен в Цфате на кладбище каббалистов в отношении премьер-министра Израиля Ариэля Шарона. Прошло еще несколько месяцев – и Ариэль Шарон впал в кому.

И убийство Рабина, и роковую болезнь Шарона многие в Израиле связывают именно с «пульса де-нура», и, таким образом, для израильского читателя этого рассказа понятно, что его действие разворачивается в наши дни, как ясно ему и то, о чем именно идет речь и что составляет предмет очередной дискуссии в уже хорошо знакомой ему синагоге «Ноам алихот».

В переводе с арамейского «пульса де-нура» означает «удар огня». Суть этого обряда состоит в прямом обращении к Небесному Суду с конкретным обвинением против того или иного человека и с требованием для него самого сурового наказания. Однако тот, кто прибегает к данному обряду, должен помнить, что «пульса де-нура» представляет собой обоюдоострый огненный меч: в случае, если обвинение является безосновательным, никакая кара на голову обвиняемого не падет. Более того – наказание, которое просил для своего врага или обидчика непосредственный организатор обряда «пульса де-нура» (а чтобы он возымел силу, в нем должны участвовать десять взрослых мужчин), обрушится на него самого.

Таким образом, «пульса де-нура» – если даже допустить, что данный обряд и в самом деле обладает реальной силой, – не может нанести никакого вреда невиновному, чистому перед Богом и людьми человеку.

Данный рассказ Шехтера является великолепной иллюстрацией к трактовке иудаизмом сущности проклятия, хотя, как обычно, одной этой темой не исчерпывается.

В сущности, весь рассказ распадается на три части.