Николя Барро - Однажды вечером в Париже Страница 65

– Так-так… А вот по версии Мелани, все было совсем по-другому, – сурово возразила Линда.

– А вы мою версию выслушайте, – потребовал я. – Прошу вас. Уделите мне десять минут, я все объясню. Я должен поговорить с Мелани, просто поговорить. Я… о господи, неужели вам не понятно? Я люблю вашу подругу.

Любовь – безотказный аргумент. С минуту Линда сверлила меня взглядом и, по-видимому, раздумывала, проявить милосердие или остаться неумолимой.

Но вот она вернулась к стойке, о чем-то коротко переговорила с барменом и сделала мне знак идти за ней.

Ох как не просто оказалось заставить эту брюнетку с аккуратной строгой прической поверить в мою порядочность и честные намерения, мне пришлось пустить в ход все свое умение убеждать, прежде чем я наконец вытянул из нее бесценный адрес. Я добился и обещания, что она ни единым словом не обмолвится Мелани.

Наш разговор с Линдой продолжался с четверть часа, мы спорили тихо и яростно, сидя в холле, в нескольких шагах от двери бара «Хемингуэй». Довольно скоро выяснилось, что об Аллане Вуде Линда отнюдь не высокого мнения. Мелани, впрочем, не сказала подруге, что Солен Авриль ее родная сестра, однако призналась, что без памяти влюбилась в хозяина «Синема парадиз», а он, как форменный негодяй, через каких-то пару дней после их первого свидания связался с другой женщиной – об этом она подруге рассказала.

– Несколько недель у Мелани не было ничего другого на уме: все о нем да о нем – о хозяине кинотеатра, необычайно милом молодом человеке, с которым она не решалась заговорить первой. Я-то как рада была, когда наконец он сам догадался с ней познакомиться, этот недотепа… ой, извините!

– Пустяки. Рассказывайте дальше!

На другой день после нашего с Мелани первого свидания Линда приехала и вернулась в свою квартиру, в доме на улице Бургонь, где ее ждала подруга, а также веселый и довольный жизнью кот, завтрак и потрясающая новость.

О, я так хорошо помнил нерешительный взгляд Мелани, когда мы стояли у ворот, ее колебания – у меня ведь даже на мгновение появилась надежда, что она спросит, не хочу ли я зайти. Но квартира была чужая, подруга на другое утро должна была вернуться из поездки. Так что Мелани с тайным сожалением простилась со мной во дворе. Потом она исчезла, и след ее затерялся.

– Через неделю она приехала из Ле-Пульдю, и тогда она была уже сама не своя от горя, – продолжала Линда. – Все было кончено. Хозяин кино нашел себе другую. Во всяком случае, Мелани так сказала. Ну кому могло прийти в голову, что все несчастье произошло из-за какой-то дурацкой фотографии и статьи в газете? А еще из-за тяжелой психологической травмы, которую Мелани пережила в юности. Она представила всю историю так, будто ей действительно изменили, и никаких сомнений нет. Как бы то ни было, она плакала навзрыд, когда пришла ко мне. И сказала, что никогда в жизни больше не переступит порога проклятой киношки.

Линда сокрушенно покачала головой:

– Я пробовала ее переубедить, уверяла, что ей все-таки надо пойти поговорить с вами, выяснить все до конца. Но ответ был один: она, дескать, отлично знает, к чему приводят подобные объяснения. Она говорила, что все это уже пережила однажды. Она расстроилась вконец. И я решила, что лучше всего не приставать к ней с советами. Как бы я могла предположить, что Солен Авриль ее сестра? Я не знала даже, что у нее вообще есть сестра! Мелани очень не любит говорить о своем прошлом.

Линда посмотрела на меня и пожала плечами.

Она, конечно, хорошо помнила, как Солен Авриль и Аллан Вуд приходили в бар «Хемингуэй». Она сказала, что теперь и меня вспомнила.

Но лишь через некоторое время после того она прочитала в газете, что свой новый фильм Аллан Вуд снимает в помещениях «Синема парадиз». И, как все мы, Линда не уловила связи между событиями – она ведь тоже поверила, что коварный соблазнитель Ален Боннар, хозяин киношки, часто упоминавшейся в прессе, завел шашни с какой-то другой женщиной.

– Мой бог, до чего же запутанная история, – сказала Линда, написав наконец адрес. Восьмой округ. Недалеко от моста Александра Третьего. – Мелани нравится этот мост, она даже на работу иногда ходит пешком, чтобы ненадолго остановиться там, на мосту, постоять у перил. А вы об этом знаете?

Я кивнул:

– Да. В наш первый вечер она говорила мне, что любит мост Александра.

Линда улыбнулась:

– Понимаете… зачем я об этом упомянула? Чтобы вы поняли: Мелани совершенно особенная девушка. Очень своенравная. И очень ранимая. Вы должны дать мне слово, что сделаете ее счастливой.

– Это мое самое сильное желание, – сказал я. – Только бы наконец увидеть ее.

– А ведь во время ваших детективных рейдов на улицу Бургонь вы запросто могли ее встретить. Она же работает в антикварном на улице Гренель. Маленький магазинчик, он называется «В поисках утраченного времени». Наверняка вы хотя бы раз прошли мимо.

Улыбаясь, я спрятал записку с адресом.

Говорят, Париж – надежный сообщник влюбленных, когда речь идет о воплощении романтической мечты. Моим первым побуждением было сию же минуту поехать к Мелани – позвонить в дверь и ошеломить ее своим приходом. Я уже стоял на Вандомской площади и подзывал такси, как вдруг почувствовал неуверенность.

Хорошо ли я придумал – нагрянуть к Мелани в поздний ночной час? Как знать, может быть, она вообще не откроет дверь? Может быть, она не поверит мне, если вот так, среди ночи, я возьму и заявлюсь, да закричу в домофон, что у меня, понимаете ли, нет и не было амуров с ее сестрой? Она же своими глазами видела меня и Солен на террасе в Центре Помпиду…

Впившись зубами в согнутый палец, я мучительно соображал.

Главное сейчас – не дать разыграться нервам, Ален, внушал я себе. Никаких спонтанных акций. Адрес Мелани у тебя есть, это самое важное. Но все дальнейшие шаги необходимо тщательно продумать.

Может, лучше прийти завтра с большим букетом цветов? И как следует подготовиться к разговору? И прийти в антикварную лавку, где она работает, а не домой? В этот момент я вспомнил имя, вернее, фамилию хозяина антикварного магазина, хотя она уже не играла роли. Мсье Папен. Не Лапен, а Папен – в тот раз я ошибся, перепутал одну-единственную букву.

Я истерически засмеялся.

Таксист, опустив стекло, поглядывал на меня вопросительно:

– Так что, мсье? Поедем куда-нибудь?

– Нет, я передумал! – крикнул я. Не такси мне было нужно, а добрый совет моей союзницы.

И вот тогда-то, собравшись позвонить Солен, я обнаружил, что мобильника в кармане куртки нет. Я сразу понял, что оставил его в маленьком кафе неподалеку от «Синема парадиз». Досадно, что и говорить, но не смертельно. Я поднял голову и поглядел на окна «Рица». Ладно, как-нибудь без звонка. Повезло, однако, – я находился в нужном месте.