Imanka - Босиком по лужам Страница 65

 Последние слова он уже проорал мне в ухо, пытаясь перекричать доносящиеся из прохода вопли. Саки как обычно появился словно по мановению волшебной палочки.

 — Фрау Ефимова? — мужчина протянул широкую шершавую руку в знак приветствия. — Рад вас видеть.

 — Спасибо, герр Пелка. Взаимно. Простите, что заставила вас ждать.

 — Том нервничал. Вообще не понимаю, как ему удалось уговорить меня на эту авантюру, — проворчал Саки.

 — Вы еще больше удивитесь, когда узнаете, что меня им удалось уговорить на эту авантюру за один день до поездки в Австралию. Поистине, когда они наседают втроем, сопротивляться бесполезно.

 — Да, они такие, — засмеялся он. Повернулся к моему сопровождающему и попросил: — Проводите фрау в гримерку к…

 — Нет! Нет! Стойте! Герр Пелка, устала повторять, но у меня всего минута, я вылетаю в Москву через полчаса. Если можно, проводите меня к сцене так, чтобы ребята меня увидели. Я с ними поздороваюсь. Просто поздороваюсь.

 — Но Билл может… Я не могу беспокоить их во время выступления.

 — Пожалуйста. Я знаю, что это не входит в ваши должностные обязанности, что это нарушение всех инструкций… Но у меня реально самолет через полчаса. Вот билет… У меня всего несколько секунд…

 — И ради нескольких секунд?.. — Саки не договорил, посмотрел на меня как на сумасшедшую.

 — Стоило.

 Он уважительно похлопал по плечу.

 — Иди рядом и не подходи близко к фанаткам. Мы встанем слева от сцены, недалеко от Георга. А там уж, надеюсь, они не кинутся все вместе тебе на шею и не сорвут концерт. Меня тогда уволят.

 — В любом случае, спасибо, Саки. Я поговорю со своим боссом и, если вас таки уволят, можете рассчитывать, что в России для вас найдется теплое хлебное местечко.

 Саки засмеялся. Погрозил пальцем.

 Крик и громкая музыка вылилась на меня, едва не сбив с ног. Казалось, что прорвало дамбу, и вода хлынула в долину, разрушая все на своем пути. Саки выдал беруши, заявив, что без них я оглохну. Даже спорить не стала!

 Он, отделив меня собой от толпы беснующихся девушек, аккуратно обхватив за плечи, провел вперед. По улицам слона водили… — подумала я.

 Звучали первые аккорды какой-то песни. Билл стоял, вцепившись в микрофонную стойку, закрыв глаза. Пел очень тепло и проникновенно, махая одной рукой, будто крылом. Зал орал песню вместе с ним, девчонки визжали, истерили, рыдали.

 Я держусь ради тебя,

 Мы не выживем вдвоем,

 Ты не знаешь об этом.

 Георг заметил меня первым. Заулыбался. Я довольно кивнула. Он направился в мою сторону. Я знала, что именно в этот момент он играет только для меня. И даже гривой трясет только для меня.

 Сейчас я отказываюсь от себя ради тебя,

 Моя последняя воля поможет тебе выбраться наружу,

 Прежде чем подо мной сомкнется море.

 Видимо Георг где-то сфальшивил, потому что Том повернулся в его сторону с гнусной усмешкой, типа: «Ааааа, луууузер!». Заметив меня, парень вздрогнул и тут же едва ли не бегом помчался в наш угол, сверкая, как свежеотчеканенный и тщательно отполированный пенни. Теперь они вдвоем скакали перед нами с Саки. Телохранитель усиленно прятал улыбку, отворачивался, делая вид, что внимательно наблюдает за фанатками.

 Я верю в тебя.

 Ты всегда будешь для меня святой,

 Я умру ради нашего бессмертия.

 Билл так и стоял с закрытыми глазами, лишь рука ласкала воздух, да песня лилась пронзительно. У меня мурашки поползли по коже…

 Моя рука с самого начала поверх твоей.

 Я верю в тебя,

 Ты всегда будешь для меня святой.

 Я вглядывалась в глубь сцены, пытаясь рассмотреть Густава за барабанной установкой. Мы встретились глазами. Густав задорно подмигнул, расцвел весь. Я его обожаю!

 Ты разбиваешь холод,

 Когда говоришь,

 С каждым вздохом

 Освобождаешь меня.

 Билл наконец-то соизволил проснуться. Обвел зал уставшим и поникшим взглядом, словно спрашивая сам себя, что он тут делает и зачем все это. Опустил голову. Том не обманул — его близнецу на самом деле требовалась помощь.

 Мы обязательно увидимся

 Когда-нибудь снова.

 Я уже хотела подойти к нему ближе, но Том сообразил быстрее: подскочил к брату. Легкий кивок в нашу сторону. Билл улыбнулся, чувствуя поддержку родного человека. А потом… потом он вздрогнул, как Том несколькими секундами раньше, и замер с приподнятой рукой, лишь рот открывался, выдавая вдолбленные в память слова.

 Продолжай дышать, если можешь,

 Даже если под тобой

 Сомкнется море.

 Глаза в глаза.

 Неожиданно мир вокруг начал изменяться. Он закружился, отделяя все ненужное и чужое. Сначала исчезла сцена и яркий свет софитов, от которых слезились глаза. Потом в серебристом тумане исчезли все люди, истерящие фанатки, Саки, стоящий рядом, охрана, мальчишки. Музыка стала чище, легче, воздушнее, никаких посторонних звуков. Билл продолжал петь.

 Я верю в тебя.

 Ты всегда будешь для меня святой.

 Я умру за наше бессмертие.

 И каждое его слово летело ко мне, обретая видимую и осязаемую форму. Каждое слово, каждая буква такая круглая, такая выпуклая, блестящая. Подлетая ближе, слова постепенно вытягивались, сначала превращаясь в вязь, а потом расплетались в серебристую ленту, струящуюся по воздуху, как по воде. Около меня ленточка слова распадалась на капельки, которые взрывались радостными радужными брызгами.

 Моя рука с самого начала

 Над тобой,

 Я верю в тебя.

 Вопреки всем законам физики, пространство начало медленно сжиматься. Какая-то неведомая сила несла нас друг к другу, сближала. Я так боялась разрушить это притяжение, что перестала дышать… Его рука робко потянулась к моей. Кончики пальцев встретились. По ладоням пробежал ток. Мою руку потянуло вверх, кисти соприкоснулись. Возбуждение накрыло меня с головой — он такой близкий, такой родной, так далеко. Он делился со мной своей радостью и болью. Перед глазами мелькали картинки из, казалось, уже нереально далекого прошлого. Билл опасливо озирается, бродя по квартире, оказавшись впервые у меня дома. Счастливо обнимает меня, выиграв партию в боулинг. Дрожащие белые губы и затравленный взгляд в камере. Поцелуй… Наш первый поцелуй под кленом под проливным дождем… Упавшие мне на лицо волосы и слезы… Его слезы, когда я потеряла сознание после аварии. Взгляд в ванной, полный нежности и страсти. Растерянность и желание. Губы. Глаза. Робость и нетерпение. Руки, ласкающие тело. Тихий стон… Легкое дыхание. Ресницы, в которых запутались солнечные лучики, проникшие сквозь гардины…

 Я смотрю сквозь море