Джоанна Макдональд - Игры на острове Страница 66

Наблюдая за тем, как за столом он режет еду трясущейся рукой, Джинни поражалась, насколько же должна быть тверда его рука, чтобы справляться с камерой, но во время обеда прислуга заверила всех, что пара «очень славная и радуется каждой минуте отпуска».

Тэлли, впрочем, тоже должен был взять свои слова обратно, ибо Флора, пользуясь вторым ключом, в одно прекрасное утро вошла в «Зорю лекарственную» застелить постели в то время, когда, как она думала, трио должно было охотиться за полевыми цветами, и обнаружила, что Барки сеют под покрывалом дикие овсы, а Ланцет сторожит рыжий парик, аккуратно надетый на подставку, стоящую на столике. Либо дрожь распространялась у Барки не на все части тела, либо и тут Талиска одержала победу! Смутившись, Флора ретировалась, а Ланцет сердито косился на помеху, тоже, возможно, живо разделяя чувства Бэрки и его жены по поводу этого вторжения. Однако никаких замечаний сделано не было, а чувственное омоложение Волос затем дошло даже до того, что она позволила себе один из стимулирующих массажей Либби, во время которого поделилась с ней, что несколько лет тому назад, после смерти сына (при несчастном случае во время игры в регби), она потеряла волосы.

Когда эта история была рассказана за чайным столом, сотрудники отеля изменили свое отношение к «инвалидам-развалинам».

Шла уже вторая неделя отпуска четы, когда Бэрки обратился к Тэлли с вопросом, как им попасть на Лисмор, где, как услышала его жена, полевые цветы растут даже обильнее, чем на Талиске. Смогут ли они провести там день, если в оба конца добираться на пароме? Тэлли ответил, что, если погода будет солнечной и тихой, он с удовольствием доставит их в Оубен утром, чтобы они успели на паром в Акнакроши на Лисмор. Они могут взять с собой ленч и провести день в поисках полевых цветов, пройдя пешком до северной оконечности острова — как раз половину его длины, где он заберет их на борт шлюпки во второй половине дня и завезет обратно на Талиску, чтобы они успели перед обедом расслабить в ванне ноющие от усталости мышцы.

Это был маршрут, по которому Мак возил гостей, приехавших на домашнее торжество, но Тэлли знал, что на этот раз рыбак помочь не в силах, потому что будет работать до темноты, а сумерки в это время года и на этой широте наступают не раньше десяти вечера. Тэлли уже провел несколько уютных вечеров в кухне Флоры, попивая чай и разговаривая, пока именно в это время не являлся безмятежный Мак, чтобы составить ему компанию и продолжить посиделки в «Оссиане».

На следующее утро Барки, его жена и Ланцет были доставлены на паром до Лисмора, а ближе к вечеру Тэлли пересек тихий пролив, будоража его воды сзади лодки навесным мотором.

Ему стало так жарко, что он разделся до шортов. Ясное синее небо отражалось в воде, такой же прозрачной и синей; в теплом воздухе ни дуновения; солнце ярко светило, покрывая коричневым загаром кожу Тэлли. На своем пути он не встретил ни одно судно. В той части пролива всегда было мало судов, главная навигационная линия пролегала по другую сторону Лисмора, а для увеселительных прогулок было слишком безветренно.

По всему острову проходила только одна дорога в центре, и та внезапно обрывалась на северном пляже, на краю галечного берега, на который Тэлли, подняв навесной мотор, и вытянул из воды шлюпку. Было всего четыре часа, и он, ожидая, что Бэрки с женой не появятся сразу же, направился к одинокой красной телефонной будке, которая стояла там, где на каменистом безлесном полуострове заканчивалась дорога. Окинув беглым взглядом это мрачное необжитое место, Тэлли решил позвонить Флоре, которая должна была как раз прийти домой после работы в отеле.

Когда Тэлли сказал ей, где находится, она засмеялась:

— О, да-да, знаю, где телефонная будка, — сказала Флора. — Вы можете воспользоваться случаем и позвонить в порт Эррин паромщику и попросить, чтобы он довез вас. Впрочем, я никогда не любила плавать. Не люблю лодки.

— И это говорите вы, которая на острове родилась и выросла? — воскликнул Тэлли. — А почему вы их не любите?

Она неохотно ответила:

— Сама не знаю. Море такое изменчивое, а с лодками — полагайся на удачу. Им полностью ни один с острова не доверяет.

— Да у вас просто морская болезнь, вот и все, — поддразнил он ее. — Мак мне говорил.

— Ну да, и это тоже, — согласилась Флора. — Но я думаю, и болезнь потому, что я боюсь. А что вы делаете на Лисморе?

— Высматриваю другую такую же красивую даму, как вы, раз уж вы, видимо, заняты.

Флора снова засмеялась.

— Ох, да их полным-полно, таких, как я.

— Так вы хотите, чтобы я такую разыскал? — допытывался Тэлли обиженно.

— Не, не очень. Тогда вы не сможете ходить ко мне на кухню и съедать все печенье до крошки.

— Ну ладно, тогда я сразу же вернусь обратно, — смягчившись, ответил он. — Впрочем, остальных все-таки дождусь.

— Остальных? Каких остальных?

— Бэрки и Волосы. Они охотятся за болотными орхидеями. А что вы делаете именно в эту минуту? Вы уже переоделись?

— Конечно, переоделась. Ну, почти.

— Ага! Я чувствую, что вы покраснели. На вас, наверное, нет блузки? Вы разгуливаете в лифчике, и в «Оссиане» парней дрожь берет.

Из телефонной будки Тэлли заметил пеструю троицу, появившуюся в поле обозрения: Бэрки, Волосы и Ланцет устало шли вниз по дороге в направлении берега.

Флора снова засмеялась.

— Нет, нет, — запротестовала она. — Очень жарко, поэтому я сняла юбку и как раз хотела надеть шорты, когда зазвонил телефон. В самом деле — у меня приличный вид.

— Жаль, — сказал Тэлли. — Знаете, мне нужно идти. Можно, я позже зайду выпить чая и поболтать? Но только если вы мне пообещаете не снимать шортов. Уверен, что у вас фантастические ноги!

— Ну да уж, фантастические, — сухо повторила Флора. — Никаких обещаний не даю. И никакого печенья! Вы все съели до крошечки.

— Ну что ж, до скорого, — сказал Тэлли.

— Будьте внимательны, — сказала она, уже совершенно серьезным тоном. — Не забывайте, что я вам сказала о лодках и море.

— Да, что они капризные, как женщины. Пока! — И Тэлли повесил трубку со счастливой улыбкой. Жизнь его в последнее время без Флоры была бы просто немыслимой.

Бэрки и Волосы были в восторге от Лисмора, несмотря на усталость. Ланцет свернулся, тяжело дыша, на дне лодки, оттоптав за день лапы. Тэлли оттолкнулся и включил мотор и, когда фырканье мотора перешло в постоянный шум, Волосы сказала Тэлли, что нашла очень редкую купальницу, и показала фото в книжке. Он хотел намекнуть своей собеседнице, что от избытка чувств парик у нее съехал, но воздержался от замечания. Посмотрев на цветок, Тэлли не заметил в нем ничего необычного и недоумевал, из-за чего Волосы подняла такой шум.