Пат Бут - Майами Страница 66

— Великолепно, так мы можем снимать здесь, в псевдоцивилизации. Это убирает с моей тарелки одну адскую порцию. Всякие там шуры-муры на песке, молодые, твердые тела, горящие глаза. Это будет просто гениально. Есть какие-либо идеи насчет конкретного места? — спросил Стив.

— Мммммм, — произнесла рассеянно Мери. — Криста знает Южную Флориду так же хорошо, как и все мы. Я полагаю, что тоже подумаю над этим. Санибел вполне атмосферный, если вы бредите всей этой эйвоновской чепухой, и, по-моему, великолепны оба Абако, если широко понимать слово «Флорида». Масса хороших мест там внизу, в более диких и заросших рифах. Прекрасен Драй-Тортугас возле Ки-Уэста, а Криста сможет найти место, где она рассталась с нашим общим приятелем Питером Стайном. Если «Грезы, что пригрезились мне» когда-нибудь будет закончена, то мы все должны будем благодарить за это тебя, Криста, в роли спасительницы его жизни.

Она весело расхохоталась, уловив вспышку смущения, появившуюся на лице Кристы.

— Как ты с ним поладила? — спросил Стив.

— Плохо.

— Криста довела его до бешенства. Нам всем было велено выполнить акт, который, это я уж знаю точно, анатомически невозможен, особенно для женщин, и затем он удалился с моего вечера. Ему пришлось присудить за это штрафные очки. Короче, настоящая катастрофа.

— О, Мери, все не так. Вечер удался великолепно.

— Может быть, с тобой и было все в порядке, дорогая моя. Ты избежала зрелища пира в теннисном павильоне. В тот момент, когда я это увидела, мне захотелось сделать из этой суки Родригес настоящую отбивную.

Криста рассмеялась на выражение вселенской скорби, которое приняла Мери Уитни, отчасти в шутку. Что бы она ни увидела в теннисном павильоне, это не изменило ее решения использовать Лайзу для съемок. Важней этого для нее ничего не было.

— Тут возникает еще одна вещь, — сказала Криста. — Нам требуется парень.

— Да, я знаю, но нужны ли мы парням?

— Для съемок, — уточнил Стив. Чувство юмора у Мери приближалось слишком близко к его собственному, чтобы он мог чувствовать душевное спокойствие. Он отправился ранним утром в Палм-Бич, потому что ему не терпелось. Они с Кристой уже набросали по телефону план игры. Первым делом требовалось узнать какие-нибудь подробности о запахе, обсудить визуальное решение рекламы и выбрать место для съемок. Вторым делом станет парень.

— Ну, почему меня должно заботить, кого вы используете? У нас лучшая девушка и, как говорят, лучший фотограф. Мальчик уже не так важен.

— Мы хотим использовать Роба, — сообщила Криста.

— Роба? Мы?! — Мери Уитни удивлялась редко. Теперь настал тот редкий случай.

Криста тяжело вздохнула.

— Послушай, Мери, если отбросить в сторону личные чувства, то он просто находка для всей кампании. У нас есть Лайза с ее просто стратосферным лицом. И кто-то совершенно неизвестный, чтобы подыгрывать ей, будет в самый раз. Я говорю тебе, что в смысле фотогеничности у него все в порядке. В это утро я попросила его зайти сюда и познакомила со Стивом. Стив согласился. Он, пожалуй, сейчас даже больший энтузиаст, чем я, ну, а о Лайзе и говорить нечего, она подпрыгивает выше луны от радости. Получилось бы неплохо, если бы нам удалось выработать хороший синтез ее и мальчика. Тогда все обрело бы в целом новый смысл.

— А теперь, как я полагаю, ты скажешь, что только что подписала контракт с Робом для работы в вашем чертовом агентстве и хочешь миллиард долларов за моего тренера по теннису. Только не забывай, дорогая, что мы тренировались за пятьдесят баксов в час и были довольны, пока твой бродячий цирк не объявился в городе.

— Он даже еще и не знает, хочет ли этим заниматься. И кроме того не уверен, сможет ли. Я предложила эту идею. Вот и все. Реализовать ее мы сможем только с твоей помощью.

Мери Уитни ничего не сказала. Она взвешивала. Внезапно все вдруг захотели Роба — Лайза, Криста, Стив Питтс. К черту, она сама его хочет. Допустим, у Кристы интерес платонический. Но она подозревает, что у фотографа он не был таким невинным.

— А что именно думаете вы о нашем Робе, мистер Питтс? Я полагаю, что нам следует знать.

— Он естественен. Криста права. У него лицо человека завтрашнего дня, а тело сегодняшнего. В нем есть невинность, которая будет сталкиваться с избыточной сексапильностью Лайзы. Я полагаю, что может получиться магическая комбинация.

Стив Питтс подумал, не зашел ли он слишком далеко. Все верно. Мальчишка включил его мотор… профессиональный… и другой тоже. Это делало все немного проще. Это означало, что он сможет дать тот маленький кусочек сверх положенного при съемках, когда личные соки сливались с творческими в дымящееся рагу искусства.

Глаза-мушки Мери Уитни впились в его душу.

— Ла-аадно, — протянула она. — Как я вижу, мое маленькое открытие повсюду завоевало сердца. Теперь будем надеяться, что мы сможем двинуть вперед наши дела, как умеем встряхивать гормоны.

— Это что, да? — спросила Криста.

— Послушайте, дорогие мои. Вы трубачи. Вот и дудите свою мелодию. Но вот какая вещь, мальчики и девочки. Не нужно приходить потом и блеять, если все закончится слезами.

Мери Уитни побарабанила пальцами, нахмурилась и поглядела на океан через лужайки, которые выглядели так, словно маникюр им сделала Жоржетта Клингер. И удивилась на себя, какого черта она внезапно так разозлилась.

23

«Бильбоке» — это «самый-самый» ресторан в Нью-Йорке. Немногим это известно, и завсегдатаям это нравится. Есть несколько причин тому, что его знают только в узких кругах. Снаружи нет никакой вывески. Вы не можете зарезервировать места. Он поменьше, но намного ярче, чем черная дыра «Калькутты». И потом там есть такая персона, как Жак, который им управляет. Он восхитителен, хоть и француз, эксцентричный и тяжелый в обращении, если вы ему не понравились. Долгое время в «Бильбоке» подавались только холодные закуски. У них даже не было кухни. Теперь есть, и горячие блюда больше не нужно приносить из дома напротив. Публика европейская, однако не случайные посетители. Экс-королевские особы с Балкан, девушки от «Сотбис», высокопоставленные юнцы и топ-модели трутся плечами, в буквальном смысле, с артистами из Нью-Йорка и Голливуда, вроде Хоффмана и Де Вито. Столы стоят так тесно, что каждый день часы ланча напоминают чей-то прием. Если вы зайдете туда в двенадцать сорок пять и вам повезет, то вы получите место. Если нет, то будете слоняться вокруг по тротуару, пока из вас не улетучится вся гордость. Летом это почти невыносимая вещь. А зимой это возможно лишь для стоиков и отъявленных мазохистов.