Замуж за криминального авторитета - Ольга Джокер Страница 67

- Да, ещё раз спасибо за поздравления. Когда буду в Москве обязательно наберу, договорились, - Давид сбивает вызов и зажимает боковую клавишу телефона чуть дольше, чем нужно для блокировки, полностью его выключая. – Заждалась?

- Угу. Завтрак уже остыл.

- Прости, малыш, - неожиданно мягко называет меня Юсупов, бросая мобильный на кровать.

Заметно тушуюсь, но ненадолго.

- Почему ты не сказал, что у тебя сегодня День рождения? – спрашиваю, встав на носочки и пристально глядя ему в глаза.

- Не люблю этот праздник, - слегка кривится Давид.

- Почему?

Несмотря на мои настойчивые вопросы в его глазах нет ни капли раздражения. Только тепло, которое глушит всю ту боль, которая осталась в нашем семейном прошлом. Не знаю, возможно ли когда-нибудь хотя бы на грамм забыть о случившемся? Стереть, подлатать и начать с чистого листа, оставив горечь от потери за бортом? Если бы он только дал нам шанс на совместное будущее, клянусь, я бы учла все свои ошибки… Самой главной и безответственной тогда была мнимая надежда на счастливую беременность и рождение малыша.

- Ты правда хочешь знать об этом? – вскидывает брови Давид.

- Я хочу знать о тебе всё.

- Этот факт из моей биографии малопривлекателен, поэтому можно сказать, что ты первая, кому я об этом рассказываю, - произносит Давид, заставляя меня напрячься от ожидания. – В этот день тридцать лет тому назад мой отец зарезал мать. Мне было пять и это случилось на моих глазах. Он перебрал с алкоголем, схватил нож для торта с длинной рукояткой и попал с первого же удара прямиком в сердце. Просто за то, что она посмела купить мне машинку в честь праздника.

- Какой ужас, - шепчу одними губами, касаясь его щеки.

Отстраняюсь, смотрю на потемневшие радужки и вновь касаюсь щетины и кожи. Целую безустанно, долго-долго, пытаясь задавить в себе настырные подбирающиеся к глазам слёзы.

У нас одинаковое прошлое, проведенное в детском доме. Разница только в том, что смерть своей матери я совершенно не помню, только со слов брата знаю, что это была передозировка наркотиками. От этого факта, к собственному стыду, мне ни капли не больно. Мать для меня воображаемая безликая скульптура, с которой я изредка разговариваю в мыслях, находясь на грани отчаянья.

- Только не нужно связывать моё настоящее с моим детством, пожалуйста, - просит с улыбкой Давид. – Я уже вижу, как ты напряглась.

- Заметно, что я напряглась? Поверь, меня это ничуть не испугало.

Давид опускает ладони на мою талию и комкает футболку, оголяя живот. Его прикосновения невероятно распаляют...

- Отец вышел из тюрьмы в далёком девяносто девятом году. Мы спокойно поговорили, хотя раньше мне хотелось его задушить. Он больше не казался мне зверем: слабый, сломленный, исхудавший. Я его отпустил, попросив больше ко мне не приходить. Выбором отца было убить беззащитную мать, я же поднимаю оружие только на тех, кто этого заслуживает.

Кажется, что никакая правда о нём никогда не испугает меня. Я видела его разным: разъяренным и диким, добрым и понимающим. Приняла всех его внутренних демонов, полюбила всем сердцем и душой такого, каким он есть. Грешником, у которого руки по локоть в крови. Мужчину, который играет на выживание.

- С Днём рождения, Давид, - выходит из меня хрипло. – Я счастлива, что своё тридцатипятилетие ты решил провести только со мной.

Глава 58.

***

После сытного завтрака хочется валяться в гамаке и смотреть на качающиеся верхушки сосновых деревьев и проплывающие мимо пушистые облака, лениво разговаривая и прижимаясь к Давиду. Первое время именно так мы и делаем. Тело наполняется слабостью, веки прикрываются, наши пальцы сплетаются в плотный замок и когда Юсупов предлагает прокатиться на лошадях, первое, о чем я думаю, что он шутит.

Пытаюсь отговорить его от этой затеи, ведь я никогда не каталась верхом. Да что там, я живых лошадей вблизи ни разу не видела, но если Давид что-то решил, то переубедить его в обратом почти невозможно.

Прогуливаясь по просторной территории, жалею только о том, что не взяла с собой запасные вещи. На мне джинсы, футболка и тонкая синтепоновая куртка, в которой именно сегодня невероятно жарко. Любая другая на моём месте вприпрыжку побежала бы за Давидом хоть на край света: и на лошадях кататься, и на вертолёте, и с парашюта прыгать, а я трусливо прошу его свернуть назад. К примеру, та же Нина… Интересно, отношения с ней у Юсупова продолжаются до сих пор? Когда мы развелись, он продолжил спать с ней?

Тряхнув головой, выбрасываю из себя эти вопросы. Сегодня особенный день и для меня, и для него и мысли должны быть особенные. Какая к чёрту разница, что было во время и после? С ней или с какой-либо другой, если именно сейчас нам друг с другом хорошо. И праздник свой он встречает не с Ниной, а со мной.

Инструктор по конному спорту проводит для меня короткий инструктаж. На словах всё ясно как белый день, но стоит мне только забраться в седло лошади по имени Снежка, как тело деревенеет, и я забываю о том, что дальше делать. К счастью, Юсупов берёт управление лошадью в свои руки. Он едет рядом и придерживает мою Снежку за повод. К концу прогулки мне удается расслабиться и даже самостоятельно управлять лошадью.

- Если бы ты предупредил, где мы проведём день, я бы взяла с собой купальник, - произношу с шутливым укором, глядя на то, как Давид садится в подсвечивающийся разноцветными огоньками джакузи.

После конной прогулки мы плавали по реке на лодке. Тоже вдвоем. Давид ловко управлял веслами, а я сидела рядом и заворожено смотрела на его широкие плечи и перекатывающиеся под футболкой мышцы, наплевав на красивую природу по обе стороны, лес и зверушек. Было как-то совершенно всё равно на пейзажи. В какой-то момент хотелось себя ущипнуть, настолько нереальным казался мне сегодняшний