Елена Веснина - Преодоление преград Страница 67

— Ты думаешь, я не понимаю, что такое любовь? Прекрасно понимаю, мамочка. Я уже достаточно взрослая…

— Любовь и ненависть такие сильные чувства, что их нетрудно принять одно за другое… — задумчиво рассуждала Таисия.

— Мам! Ты что такое говоришь? Ты сама себя послушай! Это же полная чепуха! — рассмеялась Катя.

Ты скоро поймешь, что я права, Катя. И я прошу тебя только об одном: пока не поздно, подумай хорошенько. Не торопись, взвесь все «за» и «против»..Когда ты выйдешь замуж и на весь город раструбишь о своей любви к неизлечимо больному инвалиду, тебе уже будет трудно повернуть назад. Отступать будет некуда, Катя… Господи, какое счастье, что на самом деле ты не беременна!

— А мне, наоборот, жалко, что я не беременна на самом деле! — призналась Катя.

— Да ты что! Зачем вам ребенок! Ты еще молодая, да и Леша может навсегда инвалидом остаться. Не нужна тебе эта обуза!

— Почему ты все решаешь за меня, мама?

— Да потому что я тебе посоветовала обмануть Лешу, а не заводить с ним детей на самом деле!

— А мне стыдно, что я начала строить нашу будущую жизнь на обмане!

— Стыдно? Тогда не обманывай. Кто тебя заставляет? Пойди, признайся. Только он тебя тут же бросит, милочка. И ты это прекрасно знаешь.

— Нет. Не бросит. Ты знаешь, какое у него было лицо, когда я ему сказала о ребенке? Такое… восторженное, мечтательное… Он взял меня за руку и так посмотрел.

— Ты хочешь сказать, что Леша обрадовался такому известию? — недоверчиво переспросила Таисия.

— Да, мама! У него даже голос изменился. Он так нежно со мной говорил… так бережно. Мне даже жалко стало, что я на самом деле не ношу его ребенка.

— Ну, если он так реагирует, тогда поздравляю. Пожалуй, ты можешь теперь вить из него веревки!

— Представляешь, я наконец-то почувствовала свою власть над ним. Кажется, он выполнит все, что я прикажу, любой каприз, любую прихоть. — Катя даже зажмурилась. — Это такой кайф, мама. Такое ощущение… непередаваемое.

— Я тебя понимаю. Это действительно очень сладкое чувство… Вот только не пришла бы потом горечь.

Девичник закончился. Катя понимала, что затеяла опасную лживую игру, но выйти из нее уже не могла. И потом ей так хотелось сыграть роль беременной.

Сан Саныч пришел на прием к следователю, чтобы рассказать о том, где может прятаться смотритель. Как и любой человек, попавший в милицию, он слегка робел в этих строгих кабинетах.

— Можно… войти? — спросил Сан Саныч, остановившись на пороге.

— Ты уже зашел. Проходи, Сан Саныч. Что-то случилось? — спросил Буряк.

— Гриша, я вот по какому поводу. Я тут слышал по радио сообщение о том, что Михаил, смотритель маяка, скрывается от милиции.

— Так… и что?

— Я знаю, где он может скрываться! — сообщил Сан Саныч.

— Что ты знаешь?

— Не точно, конечно, но предполагаю, где он может быть.

— И где же? — следователь был настроен скептически.

— В катакомбах.

— Интересно, и почему именно там? Почему не за городом, например? Или еще где?

— Только там! Поверь мне, я знаю, что говорю, — упрямо настаивал на своем Сан Саныч.

— Но в наших катакомбах человека можно искать годами — и не найти! И более того, самим сгинуть.

— Можно. Но я его там найду!

— Саныч, перестань геройствовать! Это же опасно, — покачал головой следователь.

— Да нет же! Мишка там, потому что знает эти катакомбы как свои пять пальцев, и я не хуже.

Следователь устало вздохнул:

— Ну, откуда, откуда у тебя такая уверенность?

— Мы с ним в детстве дружили, вместе лазили по этим катакомбам. Я пойду и найду его.

— Нет. Один даже и не думай туда ходить! Это очень опасный преступник. Для его поимки нужно разрабатывать специальную операцию.

— Да какие операции? — кипятился Сан Саныч. — Вы же время теряете, Гриша, неужели ты не понимаешь? Он там, там!

— Дождись, пока я все организую, и тогда мы возьмем тебя как проводника.

В этот момент вошел милиционер:

— Григорий Тимофеевич, вы просили собрать данные на Ирину и Якова Гнатюков — вот они.

— Спасибо, можете идти.

Следователь увидел, что обиженный Сан Саныч собрался уходить, и остановил его:

— Саныч, подожди минутку. Посмотри. Эта твоя Ирина, которая пыталась купить бриллианты, — та еще дамочка!

— Да? Что-то интересное?

— Не то слово! Как ты думаешь, если она работала технологом на «алмазной трубке» в городе Мирном, захочет ли она купить какие-то бриллианты в нашем заштатном городке?

— Зачем? Глупость какая-то…

— Вот именно. И муж ее — ей под стать. Кстати, посмотри на эту фотографию.

Следователь протянул Сан Санычу фото Якова из сводки.

— Тебе этот человек не знаком?

Сан Саныч внимательно рассмотрел фото.

— Нет, не знаком.

— Жаль… — сказал следователь.

Потом он пририсовал на фотографии Якова маску и повернул ее к Сан Санычу:

— А так?

— Да это же он! Он! Точно! — оживился Сан Саныч. — Тот, который с пистолетом… Бриллианты он забрал!

Следователь был доволен:

— Тогда все сходится! Этот-джентльмен уже отсидел семь лет в тюрьме в Якутии за грабеж и теперь совершил подобное преступление в наших краях.

— Да, дела…

— Значит, они вместе с Ириной специально приехали в наш город, чтобы отправить контрабандой бриллианты, скорее всего похищенные в Мирном. Это нужно проверить.

Следователь скорее рассуждал вслух сам с собой, но Сан Саныч внимательно слушал.

— Конечно, проверь. Вдруг…

— Помнится, она как будто случайно оказалась в порту и была понятой, когда мы извлекали контейнер с контрабандой, и видела, что бриллиантов там нет. Потом они вышли на след бриллиантов, Ирина для отвода глаз пообещала их у тебя купить, а тем временем Яков пробрался в твой дом и ограбил тебя.

— Скорее всего, так и было! — согласился Сан Саныч.

— А потом он вдруг умер… — продолжил следователь. — Кстати, когда тебя пытались ограбить?

— Во вторник.

— Ага, а на следующий день он умер. И его кремировали. Интересно. Нужно срочно навестить Ирину. Иди, Саныч, я займусь бриллиантами. А ты о катакомбах пока и не думай! Понял?

— Понял.

Пока следователь собирался на встречу с Ириной, она не теряла времени даром. Она набрала номер телефона и сказала:

— Алло, это турагентство «Стерх»? Добрый день. Мне срочно нужны две горящие путевки в Израиль.

Буравин привычно позвал секретаршу и не услышал ответа. Он посмотрел на часы, потом подошел к Людочкиному столу и заметил, что вещей ее тоже нет. Он все понял и решил ей позвонить.

— Люда, где вы? Почему не на работе?

— Я уволилась. Я не могу больше работать с Борисом Алексеевичем!