Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть Страница 67

– Сегодня, Дейзи, ты еще восхитительнее, чем тогда – помнишь? – когда я расстегивал твою блузку в номере двести сорок два.

Карл говорил почти шепотом. Хотя Эндрю сказал, что будет наверху, да и дверь студии была довольно массивной. Но все равно, осторожность не повредит. К тому же так легче было скрыть волнение.

Карл отошел наконец от двери и остановился в нескольких шагах от Дейзи.

– Помнишь, ты еще оттолкнула сначала мою руку, – продолжал он. – И сказала: «Я не хочу». А я сказал: «Нет, хочешь!» Ты снова оттолкнула мою руку, но уже не так уверенно. Тогда я прижал твои ладони к бедрам – крепко-крепко. А потом опять начал расстегивать крошечные перламутровые пуговки. Я оказался прав. Ты действительно меня хотела.

Дейзи молча смотрела на Карла. Да, ему удалось заставить ее вспомнить тот жаркий июльский день в отеле «Браун». Как она приревновала Эндрю к длинноногой девице в цветастом платье, безумно на него разозлилась, как тело ее непроизвольно отвечало на ласки Карла, но потом Дейзи чувствовала себя отвратительно, поскольку не было никакой связи между тем, что делало ее тело, и тем, чего хотела душа. Как будто воочию Дейзи увидела двух огромных голубей, воркующих на крыше противоположного дома.

При этом последнем воспоминании Дейзи обернулась и взглянула в другой конец студии. Там, на деревянном постаменте, стояла небольшая скульптура, которую она не успела закончить – два голубя в натуральную величину переплели шеи и прижались друг к другу, словно обнявшись. Дейзи работала над этой скульптурой почти месяц, и ей все время казалось, что сюжет навеян воспоминанием о голубях работы Эпштейна, которую она любила рассматривать в Тейте. И только теперь Дейзи поняла, что в подсознании ее засела совсем другая картина, связанная с голубями, это те самые голуби на крыше, напротив номера двести сорок два в отеле «Браун», где Дейзи, обнаженная, лежала на постели рядом с Карлом. Она вспомнила запах, стоявший тогда в комнате. Приятный запах. Но он ее раздражал тогда, потому что не был запахом Эндрю.

Дейзи подошла к статуе и положила ладонь на шею одной из птичек. Глина была еще немного влажной и очень холодной.

– Так тебя действительно интересует моя работа? – спросила она Карла.

– Ты всегда так делала, Дейзи, – со вздохом ответил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда тебя смущало что-нибудь, сказанное собеседником, ты всегда делала вид, что не слышала последней фразы. Так значит, мне удалось смутить тебя, Дейзи? Чем же?

Дейзи по-прежнему держала руку на холодной глиняной шейке голубки. Она испытывала очень странные чувства – раздражение и одновременно расположение к Карлу, радость от его присутствия. Интересно, что вызвало в ней эти чувства – сам Карл или просто пикантность ситуации? А если бы он не был министром обороны, что бы она чувствовала тогда? Как знать? Но ведь он был министром обороны.

– Так что же, Дейзи? – настаивал Карл Майер. – Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

Карл подошел к Дейзи почти вплотную, но в этот самый момент на лестнице, ведущей в студию, послышались шаги. Карл повернулся на сто восемьдесят градусов. Дверь студии открылась, и на пороге появился улыбающийся Эндрю.

– Там у двери один из ваших охранников, Карл, – сказал Эндрю. – Он, кажется, считает, что вам пора отправляться в аэропорт.

– Меня иногда так утомляют эти охранники! Но ехать, похоже, действительно пора. Надеюсь, мне будет позволено нанести еще один визит в ваш гостеприимный дом? – спросил Карл. – Ведь не так часто случается, чтобы два министра обороны прониклись друг к другу чисто человеческой симпатией.

Эндрю подумал, что Карл Майер, пожалуй, прав. Он действительно не испытывал ни к кому из своих коллег – министров обороны других стран – такого искреннего интереса и дружеского расположения.

Эндрю повернулся к жене.

– Как ты думаешь, дорогая, не попробовать ли во время одного из визитов мистера Майера уговорить его тебе попозировать? Конечно, понадобится очень много официальных визитов в Лондон, прежде чем бюст будет закончен, зато для него наверняка найдется место где-нибудь в здании Пентагона.

– Замечательная идея! – Глаза Карла возбужденно сверкнули.

Через несколько минут доктор Майер вышел из подъезда, уселся на заднее сиденье серого «опеля», и над безлюдной и спокойной в это время суток Чейни-стрит снова раздался вой моторов.

33

– Ну правда, дядя Нел, чем ты все-таки занимаешься? – спросила Софи.

– Интересный вопрос. Дай мне немного подумать, – ответил племяннице Нел Харвуд.

Поразмышляв немного, Нел решил, что лучше всего назвать себя биржевым маклером. Он действительно сотрудничал в этом качестве с компанией «Ротбург инвестмент траст». Однако тут же выяснилось, что Софи плохо представляет себе работу биржевого маклера. Девочка потребовала, чтобы ей рассказали все в подробностях.

– Понимаешь, я прихожу на работу, сажусь к компьютеру и запрашиваю информацию о ценах на акции, которые интересуют компании, с которыми я работаю. А потом решаю, продавать их, покупать или придержать немного. Это все гораздо сложнее, чем тебе кажется, Софи. У каждого клиента свои требования. Обычно я либо звоню посоветоваться, либо, если фирма предоставляет мне полную свободу действий, просто диктую письмо, уведомляющее компанию о той или иной сделке, которую я провернул от ее имени. Ну вот, потом я отправляюсь завтракать. Это занимает обычно часа три, хотя вообще-то все зависит от дорожных пробок между Сити и Уэст-эндом. Иногда немного меньше, иногда чуть больше. Потом я возвращаюсь в офис. К тому времени торги на Уолл-стрит идут уже полным ходом. Я запрашиваю через компьютер новые цены, котировки и все такое. Работая на клиентов, я должен к тому же не забывать о своих собственных акциях.

Нел Харвуд вовсе не был глуп. Он соображал гораздо лучше многих молодых людей из Сити. Просто Нел не привык работать, и поэтому напоминал скорее клерка из Сити, какими они были лет тридцать назад, а не жадных до работы и денег молодых профессионалов восьмидесятых. И, конечно же, он был жутким лентяем. Нел сидел в компании «Ротбург» уже лет пять и только в последнее время начал задумываться, что пора бы подыскать должность посолиднее.

Мечтой Нела было попасть в советы директоров нескольких фирм. Тогда его доходы позволили бы жить в свое удовольствие, тратя на работу не больше двух часов в сутки. На сегодняшний день Нелу удалось проникнуть в правление всего одной фирмы, торгующей лесом в Суррее, которой руководил его бывший одноклассник.

На следующий день после разговора с Софи Нел Харвуд доехал на метро до Монумента, полюбовался немного на огромную дорическую колонну, воздвигнутую Кристофером Реном, и направился в сторону Минсинг-лейн. Каждый раз, проходя мимо Монумента, Нел думал о Великом лондонском пожаре, бушевавшем на этих улицах триста двадцать пять назад. Он испытывал при этом весьма странные чувства – то ли это было ощущение бренности всего земного и быстротечности человеческой жизни, то ли, наоборот, чувство нескончаемости бытия. Возможно, то и другое вместе.