И сердце на куски - Марина Князева Страница 68

Смирнова отпустила мои руки и мне бы уйти, но силы в очередной раз покинули меня. И я просто стояла и слушала Ленку, которая от эмоций начала размахивать руками, пытаясь доказать свою невиновсть или побольнее ужалить меня.

- Я беременна от него была. И он обещал, что уйдет от тебя. Что со мной будет. Понимаешь? – неожиданно по щеками уже бывшей подруги покатились слезы. – Он обещал. В ту ночь мы с ним были. Он себя под удар подставил, а мне жизнь спас! У меня пара ушибов и царапин, а он в коме был. И не вышел из нее, пока я к нему не пришла.

Нервы были ни к черту. Я не выдержала и разревелась.

- Какого хрена??? Если у вас такая любовь неземная, почему вы молчали? Почему ты молчала? Вы мне жизнь испоганили!

Господи, ведь и правда все могло сложиться по-другому. Я либо могла не знать Клима, либо у меня был бы маленький, но настоящий шанс побороться за сердце этого мерзавца, которого я несмотря ни на что люблю. А теперь у меня сердце, разбитое на куски, муж предатель и подруга такая же, как и муж. Ах, да! Еще боль в груди! Такая, что кажется, мое сердце на самом деле вырвали и разбили.

- Он не разрешал! Если бы я хоть взглядом тебе дала понять, что между нами что-то есть, он бы бросил меня! А я не могу без него! И поверь, я даже пыталась его забыть! Искала ему замену и среди его друзей тоже! Но ему было плевать. Он знал, что я все равно вернусь к нему! И всегда возвращалась! Как и он ко мне! – Ленка подвывала мне в унисон.

Со стороны мы, наверное, смотрелись, как парочка, сбежавшая из психушки, но ни одной из нас не было ни до кого дела.

- Ты могла все изменить еще с самой первой встречи! Или по крайней мере рассказать мне все еще до нашей свадьбы! Ты сама закопала себя! И меня тоже! Я же тебе доверяла! У меня кроме тебя никого не было! А ты смотрела мне в глаза и советы давала, а сама что? И знаешь, какие бы у тебя ни были мотивы, я не смогу тебе этого простить и ему! Можешь не париться! К нему я точно не вернусь! Но и тебя я знать не хочу!

Смирнова сжала губы и зажмурила глаза, как будто я ее ударила, как будто это я ей воткнула нож в спину, а не она мне, но мне было все равно. Я все же развернулась и пошла прочь. Пусть не в том направлении, но главное подальше от этого места.

Ванька названивал ежеминутно, и мне пришлось отключить телефон. В его квартире оставаться я не могла, поэтому, как только вернулась, сразу же принялась собирать вещи. В моей голове не укладывалось то, что я увидела. Я не могла это принять, боясь сойти с ума. Ведь я от стыда чуть не умирала за свой поступок, а Смоленцев делал это каждый день и каждый раз спокойно признавался мне в любви.

Я то остервенело кидала вещи в сумки и пакеты, то замирала на месте и заливалась слезами, подавляя в себе желание позвонить Климу. Воспаленный мозг дал сам себе после увиденного зеленый свет, но это ничего не значило. В нашу последнюю встречу Клим сказал все, что хотел. Поэтому как бы руки не чесались набрать заветный номер, я понимала, что мне теперь тоже ему нечего сказать. Оставалось только как-то собрать себя и свое сердце по кусочкам и попробовать жить дальше.

Когда у двери набралась огромная груда из моих вещей, я поняла, что у меня больше нет сил. Собрав в рюкзак все самое необходимое, я отправилась к родителям.

Для меня это тоже был тяжелый шаг. Я просто не знала, как им рассказать обо всем. Уверена, они бы меня отговаривали, что бы я не делала поспешных выводов и не принимала решение о расставании с Ванькой. Но идти мне было больше некуда. Они единственные, кто у меня остался в этой жизни.

Я оказалась права. Они, как и я, сначала вообще ничего не поняли. А потом просто не поверили, что такое возможно. Ведь Смоленцев – образцовый муж. Такие парни просто так на дороге не валяются.

А мне было все равно. Я так устала, что просто оставила их на кухне переваривать полученную информацию и ушла в свою комнату. Едва моя голова коснулась подушки, я тут же вырубилась и проспала до самого обеда.

Вставать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Ни есть, ни пить, ни думать, ни вспоминать. Но, к сожалению, мои желания остались мечтами и с этого дня у меня началась жизнь, наполненная нравоучениями, ссорами, скандалами, слезами, обещаниями и прочей ерундой, от которой мне хотелось сбежать.

Мама была на Ванькиной стороне. Отец обещал еще раз ему ноги сломать. Сам Смоленцев атаковал меня самыми разными способами, пытаясь оправдать себя и вернуть меня. А я хотела одного: развестись, снять квартиру, спрятаться там и не выходить из нее никогда.

- Не слушай Смирнову! Она врет! – оправдывался Ванька, когда я пришла к нему сама, чтобы объявить о разводе.

- Мне не нужны ее слова, чтобы во что-то поверить. Я все сама видела! Давай разведемся до твоего отъезда, пожалуйста.

Развод – был моим спасением. Я раньше боялась о нем даже думать. А теперь, если бы не было так обидно, то я даже порадовалась бы сложившейся ситуации. Но, в любом случае, отступать я не собиралась.

- Доченька! Подумай! Вы молодые! В жизни все бывает! – причитала каждый вечер мама.

- Даже не думай! – перекрикивал ее отец, тряся кулаком. – У тебя вся жизнь впереди, чтобы ждать его, когда он вылезет из-под очередной юбки. Я с тобой, дочь! До самого конца!

А я так устала от всего, что просто кивала головой и тихонько