Кейси Майклз - Какая еще любовь? Страница 69

Нет, не стоит. Сюзи сразу спросит, как у нее дела, а что ей ответить? Лучше она почистит зубы, ляжет в постель и попытается уснуть. Она так устала. Завтра, немного успокоившись, она поговорит с Домиником. Если он все еще с ней разговаривает.

— Ух, какой он был сердитый, — сказала она своему отражению в зеркале над раковиной. Изо рта у нее торчала зубная щетка. — Надеюсь, таблетки ему помогли.

— Я не принимаю таблетки, а тебе надо быть благоразумнее, когда разговариваешь в одиночестве.

— Доминик? — воскликнула она, обернувшись. Зубная щетка по-прежнему была во рту, а душа очутилась в пятках. — Я думала, ты в… подожди, я прополощу рот.

— Такого поворота дел я не ожидал. — Он протянул ей полотенце. — У тебя на подбородке осталась паста. — Он стер белый след и посмотрел ей в глаза. — Без макияжа ты мне тоже нравишься. И пахнешь приятно. Мятная моя. Я думал, ты сбежала.

— Я сказала миссис Джонни…

— Да, я слышал. Но поверил, только когда снова увидел твой «Мерседес». Я думал, что напугал тебя.

Молли покачала головой. Удержалась от того, чтобы не прыгнуть ему на шею.

— Я же обещала пробыть здесь, пока не вернется твой брат.

— Да, а я велел тебе уезжать. Хорошо, что ты меня не послушалась.

Она прошла мимо него в спальню.

— Я звонила Джерри, попросила его выяснить имена лучших специалистов Манхэттена по ушным болезням. Я обещала Дереку. Факс придет завтра утром. К одиннадцати.

— Дерек уже рассказал. Спасибо, Молли.

— После того как я подложила всем такую свинью, это самое малое, что я могу сделать. — Молли взяла пульт и выключила звук. На экране обворожительная юная девушка выходила замуж. Вокруг порхали белоснежные голуби. — А Синара? Как она?

— В истерике. Никого не хочет видеть. Рыдает. Сейчас заснула. Я дал ей одну из моих больничных таблеток.

— Я думала, у нее свои есть, — сказала Молли, по-прежнему держась за столбик кровати.

Доминик пожал плечами.

— Может быть. Кажется, она узнала таблетку. — Он пересек комнату, остановился рядом с ней и погладил ее по щеке. Какие большие у него ладони! — Давай не будем больше говорить о Синаре. Я весь день только ею и занимался.

— А что мы тогда будем делать, Доминик? Я знаю, что вы с Тейлором только про это и говорили. И все эти телефонные звонки. Дерек прав? Ты ее выгонишь?

Он поцеловал ее в уголок губ.

— Об этом завтра.

Молли почувствовала, как у нее подгибаются колени, и закрыла глаза. Часть ее изнывала от желания рассказать о том, что произошло сегодня у Джейни, другая часть хотела подождать немного, пока поутихнут страсти, чтобы все обдумать.

— Тогда… Тогда о чем же нам говорить?

Он покрыл поцелуями ее шею, сверху донизу, и, покусывая мочку, занялся ухом.

— Я вообще не хочу говорить. Я изговорился.

— И я тоже. Изговорилась. Может, заберемся в постель?

— Чертовски заманчивое предложение, — сказал Доминик. Его руки уже отыскали ее грудь. — Тем более завтра мне надо ехать в Нью-Йорк.

Молли накрыла его ладони своими.

— Ты уезжаешь? Зачем?

— Чтобы ругаться с юристами и убеждать инвесторов, а они порой еще хуже, чем юристы.

— Из-за Синары? Все сдвинулось с мертвой точки?

— Не так быстро, как мне бы хотелось, по крайней мере, в этой комнате. — Доминик подхватил ее на руки и понес к постели. — Хватит разговоров. И вопросов, и ответов, и угроз, и обещаний. И задушевных бесед. По крайней мере, нам с тобой. Иди ко мне, Молли. Сегодня ночью ты мне по-настоящему нужна.

Она запустила пальцы в его волосы, а он прижался к ней, такой доверчивый, такой усталый.

— Сегодня я твое лекарство, Доминик? Примите одну Молли, и утром она вам не понадобится?

— Еще как понадобится. Я подозреваю, что к ней сильно привыкают, а я увяз в ней больше, чем наполовину, не выберешься. — Он нахмурился, повернулся на спину и притянул ее к себе. — Как-то у меня некрасиво вышло. Это ведь Тони поэт. Сам говорил, что не хочу больше сегодня разговаривать, и сам же несу какой-то бред.

— Вовсе не бред. Я тебя поняла. По-моему, это замечательно. И ты замечательный. — Она погладила волосы на его груди: пуговицы она уже расстегнула. Скоро она станет настоящим асом в расстегивании пуговиц его рубашки. — Но если мой сладкоголосый повелитель решил умолкнуть, я возражать не стану.

— Заткнись, парень, и поцелуй меня!

— Уже хорошо, — сказала Молли, когда он перевернул ее на спину. Она почувствовала на бедрах его руку, твердую и настойчивую, которая пробралась под ее тонкий халатик. — А так еще лучше… — прошептала она, закрывая глаза.

Когда Молли проснулась, телевизор был включен, в ванной горел свет, шторы были раздвинуты и между ними виднелось низкое, в тучах, серое небо. На подушке рядом была приколота записка: «Вернусь через три-четыре дня. Никуда не убегай! Пожалуйста! »

Улыбаясь, Молли отправилась в душ. Ее тело еще не успокоилось после изобретательных ласк Доминика. Одевшись, она спустилась вниз к завтраку. В столовой ее встретили две унылые физиономии. Три, если считать миссис Джонни.

— Опять дождь, — сказал Бутч, подтверждая свое умение замечать очевидное.

— И так до выходных, — подхватила Лиззи. — В новостях сказали. А дядя Ник и дядя Тейлор уехали. Забыли про мое прослушивание.

Миссис Джонни поставила на стол тарелку с беконом и, мигнув, посмотрела на Молли.

— Веселье закончилось?

Молли широко ей улыбнулась.

— Мы здесь единственные оставшиеся в живых или в доме для гостей тоже кто-то есть?

— Она, — сказала Лиззи, выразительно вытаращив глаза.

— Существо по имени Бетани?

— Кто же еще, — проворчала Лиззи, взяла с тарелки кусок бекона и откусила почти половину. — Мама Билли сказала, им театр нужен каждый день. Как будто он ей принадлежит.

Молли взяла стакан апельсинового сока, протянутый миссис Джонни.

— Мы можем репетировать по утрам. И по вечерам тоже, если хочешь.

Бутч посмотрел на нее щенячьим взглядом.

— Можно я буду с вами репетировать? Все равно делать нечего.

Лиззи открыла рот, чтобы выпалить «нет», но Молли сделала ей знак молчать.

— А что ты хочешь, Бутч? Петь? Танцевать? — Она еще раз покачала головой, потому что Лиззи готова была взорваться от возмущения.

— Я могу включать музыку, — с надеждой предложил Бутч. — И выключать тоже.

— Верно. Лиззи, что думаешь? Кажется, это нам подходит, — просияла Молли. Как, должно быть, тяжело жилось много веков назад царю Соломону. Изо дня в день решать все эти проблемы…

— Вообще-то я подумала: вот было бы здорово, если бы кто-то подавал нам наши трости. Представь, Молли: шляпы мы наденем сразу, но подбирать трости со сцены, потому что — ап! — кто-то нам их бросит. Бутч, сможешь?