Маргарет Пембертон - Лондонцы Страница 69

Леон резко повернулся и решительно пошел в ванную. Гектор, так и не дождавшись, когда ему уделят должное внимание, уснул. Переступая через спящую собаку, Леон загадал, чтобы между ним и Кейт когда-нибудь все-таки сложились отношения, о которых он пока только мечтал.

Чистый эмалированный тазик Кейт предусмотрительно поставила на видное место, и Леону оставалось только наполнить его. Наливая сперва горячую, а потом холодную воду, он корил себя за свои идиотские фантазии. Девушки из среднего класса, подобные Кейт, не выходят замуж за моряков-мулатов. Он отключил колонку и вспомнил, что порой случаются исключения из общего правила. Вышла ведь его мама за отца, и они были счастливы, несмотря на все напасти, свалившиеся на них.

Леон измерил температуру воды и подлил еще немного холодной. Родители поженились тридцать лет назад, а тогда темнокожие люди были в Англии еще в диковинку. Теперь черные лица встречались чаще, особенно в портах Лондона, Кардиффа и Портсмута.

Он уставился на воду, как ясновидящий. Когда война закончится, в Англии перестанут удивляться людям с темной кожей. Наверняка появится множество негров из числа американских солдат, воевавших против Гитлера, а также рабочих с Ямайки, Тринидада и Барбадоса, которые приедут восстанавливать страну из руин и поднимать британскую экономику на новые высоты.

И вот тогда в Англии перестанут считать смешанные браки чем-то из ряда вон выходящим. На девушку, осмелившуюся дружить с темнокожим парнем, не будут смотреть как на падшую грешницу. Леон вспомнил брезгливое выражение лица миссис Роберте, заподозрившей, что он — отец ребенка Кейт, и у него непроизвольно сжались челюсти. Да, пока в мире существуют такие, как она, изменений ожидать не следует.

Леон взял тазик с водой и, выходя, снова перешагнул через спящего Гектора. Зря он ломал голову над проблемой, которой для них с Кейт и не существует. Если бы Кейт влюбилась в него, никакие колкости и оскорбления не стали бы для нее помехой. Она сочла бы ниже своего достоинства обращать на них внимание. И вовсе не кровь темнокожего моряка с Барбадоса, текущая в его жилах, служила преградой тому, чтобы их дружба переросла в любовь. Кейт все еще оставалась верной памяти их любви с Тоби Харви. И рождение его сына, несомненно, всколыхнуло это страстное чувство.

Кейт тоже думала в этот момент о Тоби. Когда Леон принес из ванной тазик с водой и поставил его для удобства на туалетный столик, ей пришло в голову, что Тоби наверняка был бы безумно рад рождению сына. На глазах у нее вновь выступили слезы.

— Ну, малыш, пора мыться! — сказал Леон, осторожно беря на руки крохотного Мэтью Тоби Леона Карла. — Тебе это совсем не помешает.

— Вода не слишком горячая? Вы проверили ее локтем? — заволновалась Кейт.

— Не беспокойтесь, все нормально. И что мне с ним теперь делать? Просто опустить в воду? — спросил Леон, развернув полотенце и извлекая из него крохотное существо.

Кейт приподнялась повыше на подушках, чтобы лучше видеть купание сына.

— Держите его крепко, но осторожно! Сможете намылить и ополоснуть его одной рукой?

— Попытаюсь, но он постоянно пихается!

— Да, он отличный боксер! — с умилением глядя на сына, сказала Кейт. — В последнее время он частенько мешал мне спать, используя мой живот как боксерскую грушу.

Леон собрался с духом и осторожно опустил Мэтью в теплую воду. Малыш зажмурился и закричал во все горло.

— Молодец! — воскликнула Кейт. — Продолжайте, Леон. Быстренько намыльте его и тщательно вымойте. А когда сполоснете чистой водой, оберните его полотенцем и вымойте ему головку.

— Но как? — испуганно спросил Леон, боясь, что Мэтью выскользнет у него из рук и ушибется.

— Не волнуйтесь, я все объясню. Только постарайтесь не слишком намочить повязку у него на животике, хорошо?

Леон очень старался. Он старался изо всех сил, чтобы мыло не попало ребенку в глазки, чтобы он не выскользнул и не ушибся. При этом Леону нужно было не обращать внимания на то, что малыш пихается и кричит. Легче, пожалуй, было бы попробовать в одиночку управиться с эскадренным миноносцем.

— Теперь насухо оботрите его и поплотнее оберните полотенцем, а потом зажмите у себя под мышкой, как газету, и вымойте ему свободной рукой голову. Это просто, вот увидите!

К своему удивлению, Леон убедился, что она права. Мэтью даже перестал орать и перешел на жалобное похныкивание.

— Где вы всему этому научились, Кейт? — поливая водой из ладошки мыльную голову Мэтью, поинтересовался Леон.

— Я наблюдала, как Керри купает Розу, а случалось, что и сама мыла ее, — пояснила Кейт, ощущая невидимую нить, связующую ее с этим темнокожим моряком, с бесконечной любовью купающим ее сына. Такой близости она не испытывала еще ни с кем, даже с Тоби. Сердце Кейт замерло от этой удивительной мысли. Нет, это неправда! Такого не может быть!

Кейт затаила дыхание, ожидая, что внутренний голос подтвердит, что это ложь. Но он молчал, а в душе ее окрепла уверенность в справедливости ощущения. Они с Леоном так сроднились в своих чувствах, как раньше у нее не случалось ни с кем!

Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, разобраться, что с ней творится. Ведь она была безумно, безоговорочно и безоглядно влюблена в Тоби, и они с ним были близки во всем. Ну конечно же, Тоби ей ближе, чем Леон! Какие могут быть на этот счет сомнения?

И тут вмешался наконец ее внутренний голос. «Нет, — сказал он, — хотя вы с Тоби и любили друг друга и были с ним близки, но ведь жить вместе-то вам не пришлось! Вы не находились под одной крышей два месяца кряду, день за днем, как это случилось у тебя с Леоном. И Тоби ты не узнала так хорошо, как этого добродушного темнокожего моряка».

Но хуже всего было то, что это открытие породило чудовищный вопрос: если ей кажется, что Леон ей ближе Тоби, не следует ли из этого, что она влюблена в него? А значит, уже не любит Тоби?

Ответ на последний вопрос последовал незамедлительно. Тоби она будет любить всегда. Он стал ее неотъемлемой частью и будет с ней до ее последнего дня. Еще мгновение назад она была уверена, что раз она любит Тоби, то уже не полюбит никого и никогда. И вдруг на нее снизошло поразительное озарение, и она ясно поняла, что любовь не столь прямолинейна, как ей казалось. В ней нет ни границ, ни конца. Как бы страстно и пылко ни влюбилась она в будущем, ее прежняя любовь от этого не пострадает. Она души не чает сейчас в маленьком Мэтью, но ведь это не означает, что своего второго, третьего или четвертого ребенка она будет любить меньше! И если у нее родятся другие дети, ее любовь к первому от этого не уменьшится ни на йоту.

Наблюдая, как нежно и осторожно Леон надевает на Мэтью распашонку, боясь случайно причинить ему боль, Кейт ощутила такой прилив благодарности, что у нее перехватило дух. Он ввел ее сына в этот мир, и сделал это так бережно и тактично, что у нее не возникло ни толики смущения. Он ни разу не допустил двусмысленности в обращении с ней и не вынудил ее покраснеть. Разве что однажды, но и то случайно, неумышленно.