Даниэла Стил - Удар молнии Страница 7

Первую ночь жизни своей дочери Сэм провел в больнице.

В основном они с Алекс смотрели на Аннабел, по очереди держа ее на руках и перепеленывая. Сэм восхищенно наблюдал за процессом кормления, думая про себя, что это самое красивое, что он когда-либо видел. Глядя на дочку, они оба решили, что теперь хотят второго ребенка. Трудно было поверить, что они чуть было не лишили себя этого несказанного благословения. Сэм не мог понять, как Алекс, только что прошедшая через все муки родов, могла хотеть повторения, но она была тверда в своем намерении. Перегнувшись к нему через спящую Аннабел, чтобы поцеловать, Алекс сказала:

— Я хочу еще одного.

— Ты шутишь, — ответил Сэм, удивленный, но довольный. Он, впрочем, признавался себе в том, что думает о том же самом. Конечно, он предпочел бы, чтобы второй ребенок оказался мальчиком, но еще одна девочка — это тоже неплохо.

Эта девочка была просто красавица. Сэм постоянно брал в руку ее тоненькие пальчики, а Алекс их все время целовала. В первый же день существования Аннабел родители были совершенно очарованы ею.

Когда они вернулись домой из больницы, это состояние очарованности так и не прошло, и Аннабел росла, окруженная постоянным восхищением мамы и папы. Сэм старался приходить домой пораньше. Когда Аннабел исполнилось три месяца, Алекс не без сожаления вернулась к работе. Она пыталась продолжать кормить девочку, но нерегулярность ее рабочего расписания не позволяла ей делать это.

Однако она забегала домой во время перерыва на ленч и дала себе слово в те дни, когда не было процессов, покидать офис ровно в пять и работать дома, после того как Аннабел уснет. А по пятницам она уходила в час, а там хоть трава не расти. Эти непривычно ранние для нее приходы домой превратились для Алекс в своего рода культ. Аннабел платила своим родителям настоящим обожанием. Она была солнцем, осветившим их жизнь, а для нее они были смыслом существования. Они наняли няню по имени Кармен, однако тот из них, кто первый приходил с работы, немедленно брал бразды правления в свои руки. Казалось, Аннабел ждала этого момента как манны небесной, издавая радостные крики всякий раз, когда видела кого-то из родителей.

Кармен нравилось работать у Паркеров. Они были прекрасными людьми, да и в Аннабел она была просто влюблена.

Она гордилась тем, у каких значительных людей она работает, рассказывала всем, как много и как успешно они трудятся.

Имя Сэма постоянно упоминалось в финансовой хронике газет. Проводимые им сделки были самыми выгодными. А Алекс несколько раз показывали по телевидению в репортажах о тех или иных громких делах. Кармен это откровенно нравилось.

И ни Алекс, ни Сэм ни минуты не сомневались в том, что у них не только самая красивая, но и самая умная дочь. Первые шаги она сделала в десять с половиной месяцев, очень скоро после этого заговорила, а фразами начала разговаривать гораздо раньше, чем большинство детей.

— Она будет юристом, — подтрунивала над мужем Алекс.

И действительно, девочка была как две капли воды похожа на свою мать, копируя ее даже в мимике.

Единственным разочарованием для Алекс и Сэма было то, что, к их удивлению, все попытки забеременеть у Алекс заканчивались неудачей. Они начали что-то предпринимать, когда Аннабел исполнилось полгода, и пытались еще год Алекс было сорок лет, и она пошла к специалисту, чтобы выяснить, все ли у нее в порядке. Врачи проверили и ее, и Сэма, но не нашли никаких отклонений и объяснили им, что в ее возрасте на то, чтобы зачать ребенка, может потребоваться больше времени. В сорок один год, чтобы «наладить» у нее овуляцию, доктор посадил ее на серофен, разновидность прогестерона, и в течение последующих полутора лет она не переставала пить лекарство, которое, казалось, доставляло ей больше неприятностей, чем вся ее прошлая жизнь. Они занимались любовью по расписанию, подсказывающему им, когда у Алекс пик выделения желтоватого гормона, то есть когда больше всего вероятность зачатия. Алекс добавляла свою мочу в различные химические реактивы, и если они окрашивались в голубой цвет, она тут же звонила Сэму на работу, и он сломя голову мчался домой. В шутку они называли такие дни «голубыми»; не было, однако, никакого сомнения в том, что все это только добавляло стрессовых ситуаций в их и без того достаточно сложную жизнь — ведь и у Сэма, и у Алекс была довольно нервная работа.

Им было трудно, но они оба соглашались с тем, что очень хотят второго ребенка. Порой им казалось смешным, что после стольких лет активного нежелания иметь детей они готовы преодолеть любые препятствия, чтобы только их дом наполнился детским смехом. Алекс и Сэм даже обсуждали идею уколов пергонала — более радикального, чем серофен, средства. обладавшего, впрочем, своими побочными эффектами. Кроме того, существовало еще и зачатие из пробирки. Не исключали они и более трудоемкие способы. Однако Алекс казалось, что в сорок два года она может зачать и без таких героических мер, особенно если учесть, что она все время пила гормональные таблетки, что само по себе было серьезным испытанием, поскольку она принадлежала к тем людям, которые непредсказуемо реагируют на лекарства. Алекс знала, что цель оправдывает средства, потому что они с Сэмом страстно желали иметь ребенка. Аннабел научила их многому — и главным образом тому, какой прекрасной может быть жизнь, когда с любимым человеком тебя связывает ребенок. Когда они были бездетны, им этого ощущения недоставало. Да, у них была карьера, затмевавшая все; но теперь Алекс понимала, что упустила что-то важное.

Аннабел к этому моменту исполнилось три с половиной года, и сердца ее родителей таяли всякий раз, когда они ее видели. Ее головка была покрыта кудряшками медного цвета, а огромные глаза были зелеными, как у ее матери. Все лицо девочки было покрыто мелкой крошкой веснушек, которые Алекс называла «сладкая пыль».

На рабочем столе Алекс стояла огромная фотография Аннабел с лопаткой в руках, сделанная на песчаном пляже Куске прошлым летом. Алекс бросила на нее быстрый взгляд и улыбнулась, а потом снова посмотрела на часы. Процесс, на котором ей пришлось присутствовать, съел лучшую часть ее утра, и до встречи с новым клиентом у нее оставался всего один час на то, чтобы просмотреть важные бумаги.

В комнату вошел Брок Стивенс, и Алекс подняла голову.

Это был один из молодых сотрудников фирмы, работавших на нее и еще на одного адвоката. Он делал всякую бумажную работу, был на побегушках и готовил ей документы для процессов. Он появился в «Бартлетт и Паскин» всего два года назад, но Алекс нравилось, как он справляется со своими обязанностями.

— Привет, Алекс, у тебя есть минутка после этого сумасшедшего утра?