Юджиния Райли - Ночь, когда шел дождь Страница 7

Кристен нерешительно пересекла комнату и села на край кушетки, но ее попытка держаться как можно дальше от Джошуа окончилась неудачей. Он привлек ее к себе, а когда она попыталась вывернуться, крепко обнял. Некоторое время они сидели молча, и Кристен слышала только их затрудненное дыхание, стук сердец и тиканье часов.

– Детка, я скучал по тебе, – наконец произнес Джошуа, погладив темный локон возле маленького уха, выбившийся из ее прически. – Ты прекрасна, как и прежде. Нет, еще прекраснее.

– Не нужно, прошу тебя, – с трудом проглотив комок в горле, пробормотала Кристен, и ее глаза затуманились слезами.

Не обращая внимания на ее просьбу, Джошуа продолжал играть завитком волос, как бы невзначай нежно касаясь кончиками пальцев мочки уха.

– Ты все еще носишь обручальное кольцо, – заметил он, взглянув на ее левую руку.

– Я... я не смогла его снять. – Смутившись, Кристен постаралась солгать. – Я хочу сказать, оно слишком тугое...

– Я рад, что ты его носишь, – с глубоким вздохом признался Джошуа. – Скажи, там, в Вегасе, тебе было трудно с ребенком и вообще?

Кивнув, Кристен глубоко вздохнула, не совладав со своими эмоциями. Ей трудно было контролировать себя, сидя так близко от него, потому что все его существо притягивало ее, словно коварный наркотик.

– О, Джошуа, это было... ужасно. Ты не представляешь, как мне было тяжело. Я была так одинока. Знаешь, четыре месяца назад умерла мама. – Кристен боролась с рыданиями и не совладала с ними.

– Бедная моя девочка! – Джошуа обнял ее, и Кристен не стала сопротивляться. – Почему ты не позвонила мне?

«Я хотела. Я уже готова была позвонить. Но я слишком боялась. Ты заставил бы меня вернуться – и вернулось бы все прежнее».

– Много лет я просила маму бросить курить, – уклонившись от ответа на его вопрос, стала рассказывать Кристен, – и особенно настойчиво после того, как у нее обнаружили шумы в сердце. Но она не бросила. Четыре месяца назад она умерла прямо на работе. То есть она просто ушла от меня. Она так и не увидела внука...

– О, любовь моя, я очень сочувствую тебе. – Джошуа погладил темные волосы Кристен, а она отпрянула, взволнованная тем, что искала утешения в его объятиях. Он помрачнел, но не сделал попытки снова привлечь ее к себе. – Значит, ты похоронила маму и оставалась совсем одна, когда родился ребенок?

«Да, Джошуа, и, когда его вытащили из меня и положили мне на живот, я выкрикнула твое имя...»

– Да.

– А затем ты собрала вещи и в одиночку проделала весь обратный путь?

– Да.

– Боже милостивый, Крис, ты должна была позвонить мне. Как ты все это вынесла?

Кристен не хотелось отвечать на его вопрос, но она чувствовала, что он всерьез встревожен.

– У мамы была небольшая страховка, которой хватило и на погребение, и на покрытие моих медицинских расходов. Я продала мебель в нашей квартире и... в общем, я выкрутилась, – подытожила Кристен, не желая, чтобы Джошуа знал, каким поистине отчаянным было ее положение, не желая давать ему власть над собой.

– Беру обратно все, что сказал о тебе прежде, дорогая. – Джошуа со вздохом притянул ее поближе. – Ты не слабая и вовсе не трусиха, ты невероятно сильный человек. В тебе достаточно сил, чтобы управлять нашей семейной жизнью. Ты согласна?

– Нет. – Сбросив его руку, Кристен встала.

– Так чего же ты хочешь? – раздраженно спросил Джошуа, тоже поднявшись.

– Жить собственной жизнью! – с горячностью воскликнула она. – Джошуа, постарайся поставить себя на мое место Прямо из маминых рук я попала к тебе. Ты принял меня, сказал, когда мы должны пожениться, где я буду жить и все прочее. Я никогда не была личностью!

– Ты не считаешь себя личностью?

– Нет Во всяком случае, я не такая, как ты! – Кристен в волнении расхаживала по комнате. – Ты довольно долго вел самостоятельную жизнь, у тебя было время испытать себя, а у меня – нет. За меня все всегда решала мама, а потом появился ты и занял ее место.

– Я вовсе не мама, – буркнул Джошуа.

– Но ты все решал за меня так же, как она...

– Если я и делал это, то только потому, что тебе нужно было еще повзрослеть!

– Правильно! Совершенно верно, Джошуа! Ты попал в точку! – воскликнула Кристен. – Мне нужно было повзрослеть, а ты никогда не давал мне такой возможности.

– Детка, – он с мольбой протянул к ней руки, – не можем ли мы взрослеть вместе?

– Некоторые вещи человек должен проделать самостоятельно, – печально покачала головой Кристен. – Ты не можешь сделать этого вместо меня, Джошуа.

– Ну и какие у тебя планы?

– Точно еще не знаю. Когда я работала в «Газетт», миссис Снайдер, моя начальница, однажды сказала, что, по ее мнению, у меня есть писательская жилка. Помнишь, я когда-то написала небольшую статью об англиканской церкви Святой Троицы...

– Помню, – кивнул Джошуа, чем очень удивил Кристен.

– Тогда ты, возможно, помнишь, что «Галвестон газетт» ее опубликовала. Миссис Снайдер сочла мою работу многообещающей и посоветовала мне в будущем записаться на курсы журналистики.

– Ты никогда мне этого не говорила.

– А как я могла сказать? – Кристен развела руками. – Ты и так был возмущен тем, что я работала, и настаивал, чтобы я ушла с работы. Я не сомневалась, что ты запретишь мне учиться.

– Кристен, тогда мы только что поженились, – сдержанно сказал Джошуа. – Разве это преступление – желать, чтобы ты какое-то время была только со мной? Во всяком случае, меня возмущали те долгие часы, которые ты проводила в редакции, и та низкая плата, которую тебе там платили. Я надеялся, что потом, когда ты начнешь делать карьеру, это будет что-то стоящее...

– С твоей точки зрения! – набросилась на него Кристен.

– Мне было бы больно видеть, что ты обожглась, детка. Ты была такой юной, и мне просто не хотелось, чтобы тобой пользовались.

– Мной никогда не пользовались и никогда не будут пользоваться. – Кристен внутренне собралась. – Нравится тебе или нет, Джошуа, но я попытаюсь снова получить свою прежнюю работу и, возможно, запишусь на какие-нибудь вечерние курсы журналистики.

– Ты собираешься заниматься всем этим и растить ребенка? – с иронией поинтересовался Джошуа.

– Видимо, ты все еще считаешь, что я должна сидеть дома и быть домашней хозяйкой!

– Ну... да... Во всяком случае, сейчас.

– Я знала, что ты не поймешь меня. – Кристен стиснула зубы.

– Нельзя сказать, что я не понимаю, но ведь ты никогда прежде не говорила, что серьезно интересуешься журналистикой. Я просто считаю, что сейчас все это окажется для тебя слишком большой нагрузкой.