Продайся мне - Анастасия Соловьева Страница 7

— Дамир, налейте мне, пожалуйста, немного вина.

Я знаю, что Назар смотрит на меня, но специально не обращаю на него внимания. Внутри бушуют противоречивые чувства: страх, жажда вырваться из привычного круга запретов, лихорадочное волнение и восторг от того, что я впервые за несколько месяцев поступила так, как хочу сама. Знаю, Назар заботится обо мне, хочет, чтобы я соответствовала его высоким требованиям, но иногда можно и расслабиться. Мне всего двадцать лет.

Дамир Гордеев выгибает левую бровь, его глаза лучатся неподдельным интересом. Я нарушила ещё одно незыблемое правило: попросила чужого человека налить мне вина, хотя должна была обратиться к своему мужчине. Назар никогда об этом не забудет — вдруг отчётливо понимаю я. Со временем он простит мою оплошность, но будет долго её вспоминать. Как тот случай с шампанским, когда я громко смеялась в ресторане.

Дамир всё же наливает вино и протягивает мне бокал. Я осторожно обхватываю пальцами тонкую ножку, киваю в знак благодарности и делаю первый глоток. Прохладная кисловато-терпкая жидкость бьёт по вкусовым рецепторам, в груди разливается приятное тепло, а тело становится лёгким, будто невесомым.

— Вкусно, — я жмурюсь от удовольствия и делаю ещё один глоток. В солнечном сплетении щекотно и горячо, а к горлу подкатывает смех, которому я запрещаю вырываться наружу. Вместо этого улыбаюсь хозяину дома и его очаровательной спутнице. Они прекрасные люди, напрасно я весь день переживала.

Назар отодвигает от себя пустую тарелку и нетерпеливо спрашивает:

— Дамир, может, обсудим наше сотрудничество?

— Не сейчас, — отрезает Гордеев.

— А когда? — настаивает на своём Назар.

Я делаю ещё один глоток вина. Смех больше не щекочет горло, потому что взгляд Дамира Гордеева не предвещает ничего хорошего.

— Ты находишься в моём доме, у меня в гостях, и рабочие вопросы мы будем решать только тогда, когда я сам этого захочу. Надеюсь, дважды повторять не придётся?

На скулах Назара выступают желваки, он проводит рукой по волосам и криво усмехается:

— Ты прав. Хорошо сидим.

— Вот именно. Вечер только начинается, — Дамир доливает вина в бокал Альвины и вскидывает на меня ироничный взгляд: — Добавки?

Я с ужасом понимаю, что вылакала почти всё вино. Но ведь катастрофы не случилось — смеяться больше не тянет, глупости творить тоже не хочется, а значит, мои страхи были напрасными. Да, в спиртном много калорий, но я сегодня почти ничего не ела, так что мой вес не изменится. Так почему бы не продолжить свой молчаливый протест?

— Нет, спасибо. Мне хватит, — мягко отказываюсь я.

Не хочу ещё больше разочаровать Назара, он и так сегодня не в духе.

Дамир, усмехнувшись, кивает и ставит бутылку на стол.

— Ой, а может, на улицу пойдём? — Альвина обрубает воцарившуюся тишину, машет рукой в сторону окна: — Скоро закат будет, красиво же! А то сидим в доме, как старики заскучавшие. Дамир, что скажешь?

— Я только за.

По дёргающимся уголкам губ я понимаю, что Назару эта идея не нравится, но он выдавливает из себя улыбку и соглашается на предложение Альвины:

— Конечно, идёмте.

Дамир зовёт домработницу и просит её перенести закуски в беседку во дворе. Сам он берёт коньяк, который они распивали с Назаром, Альвина хватает бутылку вина и бокалы. Все движутся на выход, а я встаю из-за стола и растерянно оглядываюсь.

— Может, вам чем-нибудь помочь? — обращаюсь к Татьяне. Она складывает тарелки на поднос, выглядит слегка взволнованной.

— Нет-нет, вы что? Не нужно! — с искренним недоумением и даже испугом восклицает она.

Неужели богатые не должны помогать своим работникам? Это же такая мелочь — просто отнести лишнюю тарелку во двор.

— Возьми ещё одну бутылку вина, если так сильно хочешь быть полезной.

Я вздрагиваю, услышав совсем рядом вибрирующий голос Дамира. Он что, ещё не ушёл? Так и есть: мужчина стоит в дверях и, прищурившись, рассматривает меня. Наверное, во всём виноват алкоголь, потому что я больше не смущаюсь под его изучающим взглядом. Улыбнувшись, отворачиваюсь от Дамира и беру со стола закрытую бутылку вина.

— Нет ничего плохого в том, чтобы помогать людям, — ненароком бросаю я, уверенной походкой следуя на выход.

— Я такого не говорил.

— Но ваш тон был едким и насмешливым, словно я сделала что-то плохое, — затаив дыхание, осторожно обхожу Дамира и, только потом расслабившись, иду по сверкающему холлу. Мужские шаги раздаются сзади, но я не нервничаю, не оглядываюсь и даже не спотыкаюсь на высоченных каблуках. Откуда только взялась эта странная уверенность в себе?

— Обычно девушки не предлагают свою помощь домработницам.

Ну конечно, богатые мира сего вообще не считают обслуживающий персонал за людей. Я полгода работала официанткой в дорогом кафе, и прекрасно знаю, о чём говорю.

— Жаль, что вам попадались такие девушки, — я всё же не сдерживаюсь и тихонько смеюсь, представляя, как вытянулось лицо самого Дамира Гордеева.

Мы выходим на улицу. Я вижу, как Альвина о чём-то разговаривает с Назаром, машет рукой в сторону бассейна и заразительно хохочет, а мой мужчина широко улыбается ей в ответ.

— Вино определённо пошло вам на пользу, — замечает Дамир, снова обращаясь ко мне на «вы». — Может быть, оно откроет вам глаза на некоторые вещи.

— Что вы имеете в виду?

Но Гордеев на мой вопрос, конечно же, не отвечает, а лишь многозначительно улыбается.

7

Закат сегодня особенно красивый: облака окрашиваются в багряный цвет, последние лучи солнца ласково щекочут лицо, и я зажмуриваюсь, когда их блеск становится невыносимым. Мы сидим в беседке уже минут двадцать, мужчины пьют дорогой коньяк, Альвина рассказывает очередную весёлую историю из своего бурного прошлого, а я наслаждаюсь моментом — наблюдаю за всеми, цежу апельсиновый сок и поглядываю на закупоренную бутылку вина. Может, выпить ещё немного?

— Тот день я никогда не забуду! Мало того, что в чужом бассейне пьяной купалась, так потом ещё