Когда мы встретились - Шей Шталь Страница 7

Я езжу на побитом Ford 350 конца девяностых, и если работает обогреватель, то забудьте про кондиционер. Даже в жару машина долго прогревается.

— Холодно, — комментирует Сев, дрожа в своем детском сиденье. Когда она натягивает перчатки, ее голос едва слышен из-за гула дизельного двигателя.

— Всегда холодно. — Я потираю руки, наблюдая, как она и Кэмдин пристегиваются, и кладу конверт с документами на сиденье рядом со мной. Улыбаюсь про себя, предвидя реакцию Тары. Я знаю, почему она продолжает присылать их обратно, надеясь, что я передумаю и подпишу их, но это не так. Она больше не будет говорить, что мне делать. После всего, через что она заставила меня пройти, Тара больше не командует. Я сам все решаю.

— Мой нос замерз. — Сев активно трет его.

Я поворачиваюсь к ней и хватаю одеяло, которое она пинает и постепенно скидывает на пол.

— Перестань так делать. Оно сейчас упадет.

В Амарилло (Прим. пер. Амарилло — город на юге США) в декабре… холодно. Летом жара и засуха, но эти зимы заставляют задуматься, почему ты здесь живешь. Температура меняется от 106 до -6 (Прим. пер. Шкала по Фаренгейту, 106°F = 41.11 °C, — 6 F= -21.111 °C) в мгновение ока. Ветер никогда не перестает нести ужасные запахи со скотных дворов, а где-то между сухой равниной и городом находится ранчо Грейди, где мы с семьей прожили всю свою жизнь. До этого там жили мои дедушки и прадедушки. Это ранчо принадлежит моей семье уже более ста лет, и поэтому я никогда не уеду отсюда.

Дорога до детского сада Кэмдин недолгая, но это дорога в другую сторону от мастерской, где я работаю, которая находится буквально в нескольких минутах ходьбы от моего дома на ранчо. Я унаследовал этот бизнес от моего отца, мы ремонтируем, в основном, тракторы и тяжелую технику, но иногда к нам попадают случайные автомобили и местные клиенты, которые не хотят вести свои машины для ремонта в город. Пока живем в Амарилло, мы находимся за городом, вдали от трассы 66 (Прим. пер. Route 66 — в разговорной речи также известно как «Главная улица Америки» или «Мать Дорог») — одно из первых шоссе в системе нумерованных автомагистралей США) и парков развлечений. От нас не видно Ранчо Кадиллаков (Ранчо Кадиллаков (англ. Cadillac Ranch) — художественная инсталляция, созданная в городе Амарилло, штат Техас, в 1974 году, состоит из десяти автомобилей Cadillac, выпущенных в период с 1949 по 1963 год, закопанных капотами в землю), и если мне не надо в город, то я туда и не еду. Ненавижу пробки, других водителей и предпочитаю ездить на квадроцикле больше, чем на лошади. Вот, вы уже знаете немного обо мне. Даже чуть больше, чем прошлой ночью.

— Я тоже чертовски ненавижу людей, — говорит Кэмдин, когда кричу на трактор, который решает, что сейчас самое подходящее время, чтобы заглохнуть. Хоть у нас и не загруженное дорожное движение на проселочных дорогах, но у нас есть тракторы, и эти хреновины думают, что владеют дорогой.

Я смотрю в зеркало заднего вида. Черт, даже Сев молча уставилась на нее. Мои девочки, которых учат говорить «сэр» и «мэм», им втирали виски в десна, чтобы обезболить прорезывание зубов, у них ободранные коленки и щеки в грязи. Их волосы растрепаны, они могут закинуть удочку, почистить рыбу без посторонней помощи (не рассчитывайте на то, что мы ее съедим), и стреляют крупной дробью (пока не точно), и улыбаются каждый раз, когда я называю их «милые».

Они знают, что я ругаюсь. Они выросли среди ковбоев. Бл*дь, кретин, киска, дрянь, ублюдок, мудак, членосос, гондон, иди на хер!.. все это они ежедневно слышат от парней в мастерской или на скотных дворах. Но они знают, что если хотя бы сложат губы, чтобы произнести такое слово, то проведут некоторое время на стуле, от которого у них будут болеть задницы.

Я поворачиваюсь к Кэмдин и не свожу с нее глаз.

— Что ты сказала?

— Прости.

Снова жму на тормоз, когда трактор замедляется, позади него поднимается облако пыли.

— Где ты услышала это? Кто сказал, что ненавидит людей?

— Ты. Вчера, когда тот парень въехал своей машиной в твой грузовик на стоянке.

Правильно. Я это сказал.

Почему мои девочки не могут вспомнить, что нужно смывать воду в чертовом унитазе, а если я назову кого-то члесосом, они помнят это дерьмо месяцами?

Кэмдин смотрит на Сев, которая безудержно смеется.

— Мы можем посмотреть фильм сегодня вечером?

— Конечно, — бормочу я, сворачивая на дорогу к детскому саду Кэмдин. — Сегодня ночь спагетти.

— Вкуснятина! — кричит Сев, не регулируя громкость свое голоса, ее глаза прикованы к моему телефону, где она смотрит «Фокус-покус» (Прим. пер «Фокус-покус» (англ. Hocus Pocus) — американский комедийный фильм с элементами фэнтези 1993 года) третий раз за неделю. Это объясняет ее смех. — Я люблю Гетти!

Я смотрю на Кэмдин в зеркало, взглядом предупреждая заткнуться и не начинать драку с младшей сестрой. Вместо этого она вздыхает и опускает стекло, впуская в грузовик поток холодного воздуха.

— Подними стекло.

— Холодно! — ноет Сев.

— Здесь слишком жарко. — Как любительница холода, Кэмдин не слушается, танцуя своим плюшевым мишкой по краю окна. Я вижу в боковое зеркало, что он опасно близко к падению из окна.

— Если он выпадет из окна, то в этот раз я не вернусь за ним, — предупреждаю я.

Как только я это сказал, ветер сдул его прямо из ее руки в поле, которое мы проезжаем. Наши