Не друг - Мия Шугар Страница 7

Никита захлопнул дверь, закрыл её на все три замка и повернулся, сверля меня злым взглядом, который, впрочем, секундой позднее смягчился.

— Не бойся меня, пожалуйста. Я не наврежу тебе, — Никита попытался подойти, но, внимательнее рассмотрев вжавшуюся в угол меня, передумал. — Но я не уйду.

— Я же могу вызвать полицию, — плачущим тоном пригрозила я. — Ты уже придумал, что скажешь маме?

Никита сжал кулаки и прикрыл глаза, всем своим видом показывая, как ему тяжело это слышать, и мне бы было его жаль. Например, неделю назад. Или позавчера. Да даже вчера утром мне было бы невыносимо видеть его таким, но только не сейчас. Сейчас я жалела себя и только себя.

— Мне все равно. — Я пропустила момент, когда Никита шагнул ближе, так близко, что я почувствовала его запах и сильнее вжалась в угол, отворачивая голову в сторону и стремясь оказаться хоть на миллиметр дальше от парня. — Понимаешь? Вызывай, кого хочешь, но уйти я не могу.

Высказавшись, он отступил, давая мне сделать глоток воздуха, но это помогло слабо. Сердце било мощным пульсом в уши и весь небольшой запас сил казался полностью исчерпанным. Я ничего не понимала и от этого хотелось рыдать, но я всё-таки спросила:

— Ну почему, Никита? Если тебя не пугает полиция, почему ты меня не оставишь в покое? Давай я тебе пообещаю, что никому об этом не расскажу и мы просто разойдемся в разные стороны?

Даже после произошедшего я не хотела видеть друга детства за решеткой, очень жалела его маму и в самом деле планировала попытаться все забыть и уехать в Москву.

Возможно мне потребуется много времени, чтобы избавиться от ужасных воспоминаний. Я даже могу посетить психолога. И, кажется, я уже не захочу приехать в этот город и никогда не решусь зайти в свою спальню. Но со временем я со всем справлюсь, если только Никита уйдет и перестанет вселять в меня вселенский ужас и отвращение к мужскому телу.

Но мои планы с его совершенно не совпадали.

— Настя.. — Никита протяжно вздохнул. — Я сам ничего не понимаю, но знаю одно — уйти я не могу. Меня что-то толкает к тебе, заставляет быть рядом. Как можно ближе. Во мне словно живут два разных человека. Один — это я, самый обычный, тот, которого ты хорошо знаешь. Но вот второй… Это кто-то страшный и я его сам боюсь. Он заставляет меня быть с тобой. И я ничего с этим не могу поделать. Он очень сильный, я не могу ему противостоять. От каждого твоего отказа или просьбы уйти он звереет и воет у меня в голове. И требует-требует-требует! Он прямо сейчас кричит, толкает меня к тебе, хочет, чтобы я унес тебя в постель и не выпускал оттуда.

Никита говорил взахлёб, выплескивал на меня все это, а я от шока не могла ничего сказать или спросить. Я даже соображала с трудом и единственная мысль, которая билась в голове, была о том, что мой друг сошел с ума.

— Настя, прошу тебя, поверь мне! Как бы я не хотел оставить тебя в покое — я не могу. Я попытаюсь разобраться с этим, но прошу, не выгоняй меня и не зли, пожалуйста.

Ничего себе просьба! Может его и похвалить ещё?

Никита же, воодушевленный моим молчанием, продолжал:

— Это началось лет в 15, может в 14. Голос в голове тогда был ненавязчивым, просил чаще видеться и раздражался, если возле тебя крутились другие пацаны. Но, чем старше мы становились, тем хуже я себя чувствовал. Брал тебя за руку и с трудом отпускал, сажал себе на колени в автобусе, — помнишь же? Часто так ездили, — и ненавидел приближающуюся остановку и момент выхода. Мне казалось, что ты необыкновенно пахнешь, хоть вы с Катькой при мне брызгались духами из одного флакона. Но Катька пахла обычно, а ты так, что мне хотелось.. — Никита поднял лицо к потолку и тяжело сглотнул. — Много чего хотелось, в общем. Я отвлекал себя, как мог, из спортзала практически выползал, но мысли о тебе не отпускали, а только прибывали. Когда ты уехала, я даже сначала вздохнул свободнее, но ничего не поменялось. Я все так же хотел тебя и с каждым днём всё сильнее. А когда ты позвонила и сказала, что приезжаешь… Да ещё и про жениха намекнула… — Никита подошёл к стене и прислонился к ней, уткнувшись лбом в синюю шелкографию. — Что-то лопнуло у меня в голове и этот второй я полностью вышел наружу. Теперь он управляет мной.

Я так и не решилась выйти из своего уголка и продолжала прятаться за шкафом, упорно игнорируя мысли о том, что Никите меня отсюда достать не составит труда. Но я цеплялась даже за видимость безопасности, призрачную и ненадежную, и не могла заставить себя выйти. Посмотреть на друга детства я тоже не могла. Казалось, только подниму голову, и он сразу все поймет по моему лицу. Невозможно скрыть смятение, охватившее меня после его признания, и мне требовалось время, чтобы переварить новую информацию.

Я лихорадочно вспоминала все, что когда-либо слышала, читала, видела в фильмах о сумасшедших. Не скажу, что часто сталкивалась с таким, но все же. Вот, взять, например, тот фильм с Ди Каприо, где герой сошел с ума после смерти детей. Кажется, там доктор подыгрывал ему и они вместе расследовали преступление. Может, и мне подыграть пока Никите? А не станет ли хуже от моих кривляний? Актриса я никудышная, мама мои детские и подростковые проказы раскрывала моментально, как бы я не пыталась выкрутиться и скрыть пакость.

— Настя, — позвал Никита убитым тоном. — Ты мне не поверила? Понимаю тебя. Сам бы не поверил, если бы такое услышал.

Раздались шаги — Никита ушел на кухню. Я ещё немного постояла в углу и решила выбираться — нестерпимо хотелось в туалет, а ещё — пить.

Умывалась я не глядя, так как знала — увижу себя в зеркале и опять расплачусь,