Ким Лоренс - Скандал у алтаря Страница 7

Они с Элизой прекрасно понимали друг друга. Она была согласна с Себом, что для ребенка важны стабильность и дисциплина; они одинаково подходили к созданию семьи, что было важно. Их мнения совпадали почти во всем. Элиза даже решила оставить карьеру и целиком посвятить себя семье. Себ не замечал, чтобы она занималась карьерой, но его тронул этот жест.

Джейк беспокойно шагал по комнате.

– Боже, ненавижу ждать… Что, если?.. Нет, она появится. Не может же тебе повезти… То есть, извини, я не имел в виду… Просто…

Последовало недолгое молчание, после чего завеса темных ресниц взметнулась вверх, оливковая кожа натянулась на высоких скулах Себа – а его лицо и так было лишено даже намека на мягкость.

– Просто что?

– Просто это важный шаг. Ты берешь на себя ответственность за другого человека, которого будешь видеть каждый день.

– Элиза не липнет, как пиявка. – Это сравнение заставило уголки подвижного рта Себа подняться. – Мы оба продолжим жить так, как жили раньше.

Без душещипательных сцен, повышенных тонов и спекуляций в таблоидах.

– Тогда зачем жениться? – Джейк смутился, но продолжил: – Извини, ты счастлив?

– Счастлив? – Себ не считал, что на свете существует такое понятие, как «счастье». Погоню за ним он считал навязчивой идей. Он жил настоящим. – Я буду счастлив, когда переживу этот день.

Внутри просторного здания было прохладно, мерцали сотни свечей, а воздух был перенасыщен ароматами жасмина и лилий.

Когда Мари остановилась в середине прохода, напряжение, росшее в ее груди, достигло критической отметки. Ей стало тяжело дышать. Мари казалось, что она тонет, находясь внутри этого великолепного здания, заполненного красивыми людьми.

Они собрались здесь, чтобы стать свидетелями торжества. Она пришла сюда, чтобы… О боже, что она делает? В ее крови бурлил адреналин, но ноги словно прилипли к полу, а руки повисли беспомощными плетьми.

– Здесь есть место как раз для вас!

Приветливый голос вывел Мари из состояния, близкого к панике. Стараясь дышать глубоко, она повернула голову и увидела женщину в огромной шляпе. Та махала ей рукой.

– Спасибо, – пробормотала девушка.

Как только она присела на предложенное место, в первом ряду поднялись двое мужчин.

– Мой сын Джейк, – с материнской гордостью представила одного из них женщина. – По нему не скажешь, что он миллионер… и компьютерный гений. Они с Себастьяном дружат со школы.

Мари не смотрела на долговязого мужчину с копной светлых волос. Ее внимание было приковано к человеку, стоящему рядом с ним. В ее сузившихся глазах отражалась еле сдерживаемая ненависть, пока она вбирала в себя эти невозможно широкие плечи и сильную шею, которую венчала темноволосая голова. Он стоял, повернувшись спиной к гостям, подогревая досаду Мари, желавшую видеть его лицо.

Когда все присутствующие встали, Мари, ненавидевшая каждый волосок на его шее, также поднялась, но с некоторым опозданием. Ноги ее дрожали, в горле пересохло. Чувствовала она себя как человек, стоящий на скале и не уверенный, сможет ли он прыгнуть вниз.

Девушка вздернула подбородок. Однажды она уже сбежала и до сих пор сожалеет о своей трусости. Сегодня она никуда бежать не станет.

Через несколько мгновений вплыла невеста, шурша кружевом и атласом. Слабый намек на самодовольство сквозил в ее улыбке. Впрочем, Мари этого не видела, потому что она была единственным человеком, который не повернулся к ней, чтобы выразить восхищение.

– Давай же, давай! – яростно шипела она сквозь стиснутые зубы.

Дама в огромной шляпе наклонилась к ней.

– Дорогая, с вами все в порядке? – спросила она, обмахиваясь полями шляпы, как веером.

Мари выдавила улыбку.

– Все хорошо. – Служба началась, и она тихо выдохнула: – Наконец-то.

При звуках его голоса – холодного, уверенного – по ее сотрясавшемуся от дрожи телу прокатилась волна гнева, сжигая последние сомнения.

Позже, когда Мари пыталась восстановить в памяти цепочку событий, предшествовавших скандалу, у нее ничего не получилось – в памяти образовался провал. Она понятия не имела, как оказалась в проходе, но отчетливо помнила, что дважды открывала рот и не могла произнести ни звука.

Только с третьей попытки она обрела голос:

– Я возражаю!

Глава 2

Мари была шокирована почти так же, как две с лишним сотни пар глаз. Все уставились на нее – акустика здесь была отличная.

– Я крайне возражаю. – Осознавая, что голос слабеет, она распрямила плечи и повторила с такой силой, что ее слова эхом отразились от стен. – Крайне!

Грамматически это было неверно, но, несомненно, привлекло внимание. Мари находилась в состоянии, которое можно описать, как ощущения игрока в регби с мячом в руках, когда на него набрасываются соперники. Или, может, это состояние, подпадающее под закон о психическом здоровье. Как там говорится? Представляет опасность для себя и окружающих? Был только один человек, для которого она представляла угрозу, тот, который…

Прекрати думать, Мари! Вот он, твой момент, – не позволь ему ускользнуть!

– Он!..

Драматическая пауза не была умышленной. Когда человек, который повернулся последним, – ее предполагаемая жертва – взглянул на нее, горло Мари превратилось в пустыню.

В голове мелькнула одна мысль: опасность!

Во многом он выглядел так же, как шесть лет назад: высокомерный, непомерно гордый, с прямым тонким носом, высокими скулами и чувственным ртом. Рот почему-то вызвал у нее ассоциацию с жестокостью. Он был похож на какого-то языческого вождя. Или хищника. Однако Мари ощутила собственную унизительную реакцию на исходящую от него грубую чувственность. Даже кожу на голове стало покалывать от охватившего ее сексуального напряжения, отозвавшегося сокращением мышц внизу живота.

На Мари накатил стыд, и на мгновение девушка смешалась, почти забыв, ради чего она пришла сюда. Вздернув подбородок, она проигнорировала возникшую в животе жаркую волну. Мари хотела, чтобы он почувствовал горечь собственных таблеток, побывал в ее шкуре. Интересно, понравится ему, когда его прилюдно унизят, или нет?

Однако Себастьян держался так, словно ничего не почувствовал. По нему никак нельзя было сказать, что его унизили. Глаза под тяжелыми веками удерживали ее взгляд, и это были глаза хищной птицы, следящей за добычей.

Но она не добыча!

Не в этот раз. А если у него другие соображения на этот счет… Мари опустила голову, закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Затем, с сильно бьющимся сердцем, она снова вскинула голову и протянула к нему руку, заставляя при этом свои пальцы дрожать.