Карантин, или Как влюбиться за 14 дней - Галина Милоградская Страница 7

– Ешь на кухне, никаких крошек на диване.

Щёлкнула кофемашина, Юля невольно проследила взглядом за тем, как тягучая почти чёрная струя ароматного кофе наполняет белоснежную чашку. Никита демонстративно потянул носом и довольно улыбнулся. Потом бросил на неё короткий взгляд и с преувеличенной заботой сказал:

– Тебе бы тоже не помешало выпить кофе. Пусть тебе привезут ту растворимую бурду, которую ты пьёшь. Нескафе в гранулах? Якобс двойной обжарки?

– Куда уж моим вкусам до твоих, утончённых, – ядовито откликнулась она, устраиваясь за стойкой.

– И я про то же, – самодовольно хмыкнул Никита и пошёл в спальню, по пути прихватив ноутбук.

– Кстати, пол у меня чистый, так что можешь есть свою картошку без боязни подхватить кишечную палочку, – хмыкнул он, прежде чем закрыть дверь. Как всегда, последнее слово осталось за ним. Юля вздохнула и посмотрела на давно остывший обед. И что, так она теперь будет питаться две недели? Ну уж нет. Яростно вгрызаясь в резиновую булку, Юля мрачно строила планы на будущие четырнадцать дней. Она не позволит ему так открыто помыкать собой и унижать при каждом удобном случае. Не на ту напали! Она, между прочим, не просто так получила место в перспективном рекламном агентстве и не просто так претендовала на повышение. Юля привыкла к сложностям, и три года, проведённые в Москве, многому её научили. Например, тому, что, если тебе указали на дверь, надо искать чёрный ход. И если он думает, что она будет жить здесь, шарахаясь от каждого звука и купаясь в его презрении, то сильно ошибается.

Никита устало потёр глаза и снял наушники – видеоигры в последний год не особо его интересовали – времени не было, поэтому сейчас с непривычки слегка гудела голова. Хотелось переодеться в любимые домашние штаны и завалиться на диване, покуривая кальян. Вместо этого он вынужден делать вид, будто ходит по дому исключительно в костюмах. Стоит заказать кресло. Хоть оно и не впишется в общий концепт квартиры, но чего не сделаешь ради удобства?

День пролетел незаметно – директор, узнав, что они не вернутся, долго сочувствовал, а потом заявил, что на сегодня от работы освобождены оба. Юле, конечно, Никита сообщать ничего не стал, зато с лёгкой совестью вернулся к игре, стараясь не думать о том, что за дверью находится совершенно посторонний человек. Только сейчас в его идеально чистом и пахнущем пачули мире явно творилось что-то неприятное, а иначе как объяснить противный запах, просачивающийся под дверь? Никита принюхался и вдруг резко сел, не веря своему обонянию. Нет, она не могла, у неё смелости не хватит! Резко распахнув дверь, Никита застыл на пороге: хватило. Его кухня, идеальная, сияющая чистотой, превратилась в филиал столовой. А как ещё можно было назвать то, что предстало перед ошарашенным взглядом?

На плите варилось, булькало и шипело что-то в двух кастрюлях, раковина была полна посуды, разделочный стол завален овощами, а на большой сковороде жарились котлеты – именно они и распространяли такой запах по всей квартире. Его не могла удержать даже мощная вытяжка, гудевшая над головой у Юли. Сама виновница этого хаоса, подвязав волосы и воткнув в них китайскую палочку, самозабвенно пританцовывала в наушниках, помешивая что-то в кастрюле.

– Это, мать твою, что такое? – взревел Никита, подбегая к стойке, отделявшей кухню от гостиной.

– Это – борщ, – невозмутимо заявила Юля, снимая пенку и шлёпая её в раковину. Никита вздрогнул. – А тут – котлеты.

– Ты… ты… ты… – Он не находил слов. Ещё в детстве маленькому Никите поставили ОКР – обсессивно-компульсивное расстройство, которое в его случае проявлялось стремлением к идеальной чистоте. Он мог часами расставлять игрушки в определённом порядке, натирать ручки двери в детскую и закатить истерику, разглядев пятно на полу. С возрастом управляться с расстройством Никита научился, как научился не обращать внимания на чужой бардак, хотя руки так и чесались навести порядок. Но в своём доме всё доводил до идеальной, порой даже слишком, чистоты. И теперь, глядя как на его прекрасной, чистейшей кухне творится такой беспредел, Никита чувствовал, что уголок левого глаза начинает подёргиваться, а руки так и чешутся схватиться за швабру.

– Слушай, – Юля упёрла руки в бока и серьёзно на него посмотрела, – мы теперь соседи. Думаю, нет ничего страшного в том, что я буду пользоваться кухней.

– Ты здесь всё загадила! – его голос сорвался на высокие ноты. Никита несколько раз глубоко вздохнул, глядя, как она выкладывает аккуратные котлетки на сковородку, и от них веером разлетаются жирные брызги.

– Не волнуйся, я всё уберу, – успокоила его Юля, размазав жир по плите влажной тряпкой. Тряпкой не для жира, между прочим, а для протирания уже чистой поверхности.

– Я не позволял тебе пользоваться своей кухней. Я не позволял пользоваться своей посудой. И… Там что, на полу лежит очисток картошки?

– Рабочий процесс. – Юля равнодушно пожала плечами. Она понятия не имела, что его так взбесило, но наблюдать за Никитой было забавно. Конечно, такой сноб, как он, просто представить не мог, что его кухней из картинки кто-то будет пользоваться по прямому назначению. Сам-то наверняка только и мог, что сварить кофе и сделать бутерброды. Видно же, что кухня простаивает! – Как закончу – подмету. И даже пол помою, если ты захочешь.

– Да уж пожалуйста, – проскрипел Никита, с усилием отворачиваясь и стараясь отвлечься. Как там говорил врач: я в коконе, в плотном белом коконе, там тепло и уютно, а всё, что вне, не может принести опасности. Помогало мало. Он решительным шагом направился в туалет и вернулся оттуда с ведром, набором тряпок, моющих средств и парой новых перчаток. Потом молча поставил это перед Юлей и процедил:

– Надеюсь, ты знаешь, как этим пользоваться.

Юля проводила его недоуменным взглядом – он что, считает, что она не справится с простой уборкой? Интересно, набор оскорблений у него когда-нибудь закончится, или у Никиты безлимитный пакет? Фыркнув, она вернулась к готовке, размышляя о том, что это была отличная идея. Продукты из он-лайн маркета доставили быстро, полки в холодильнике были честно поделены пополам, и теперь на Юлиной половине красовались колбасы: варёная и сырокопчёная, два вида сыра, овощи, майонез и кетчуп, свиная вырезка и курица, сметана, йогурты, кефир и сливочное масло. В шкафчиках заняли своё место спагетти, картошка, рис и гречка с овсянкой. И пусть эта закупка сожрала почти половину бюджета, Юля была собой довольна. Чуть позже надо будет освоить его духовку – почему бы не испечь пирожки и даже тортик? И пусть себе злится