Выпускной. В плену боли (СИ) - Любовь Попова Страница 7

— Потому что!

— Замечательный ответ, Гриш. Мне домой надо. А автобус, как ты помнишь, ждать целый час.

— Не садись к нему в машину.

— Да что будет-то?

— Ничего, — хватает Гриша свой рюкзак и уходит, оставляя меня одну. Наверное, впервые за несколько лет нашей вынужденной дружбы. Я не побегу за ним. Вечером позвоню, и мы всё обсудим. И точно не будет ничего страшного, если я сяду к Демьяну в машину. Я всегда с ним езжу. И даже отец не переживает. Чего вдруг Грише переживать?

Я выхожу из школы и сразу замечаю чёрную зверюгу Демьяна. Возле него стоит свита, но она как-то быстро рассасывается. Сам он садится в машину, кивая мне. Я сбегаю по ступеням и сразу открываю заднюю дверь. Вернее, пытаюсь. Заперта.

— Ты опять?

— Спереди иди садись.

— Я всегда сзади езжу.

— А сегодня сядешь спереди. Чебрец, не беси, ехать надо.

Ладно, в конце концов какая разница, где ехать?

Обхожу машину, нажимаю ручку и вдруг чувствую жжение в области затылка. Гриша. Он стоит возле машины своего дяди и упрямо смотрит на меня. Словно предостерегает. Я плечами пожимаю… Никогда не понимала, почему они не могут отвозить меня в школу, но на мои вопросы никто так и не дал вразумительного ответа. Так что.

В машине рядом с Демьяном меня буквально обволакивает его запахом, его давящей энергетикой, что путами обматывает моё тело. Я сглатываю, собирая руки на рюкзаке, не зная, куда их ещё деть.

— Да, расслабься, — забирает Демьян рюкзак и кидает назад, вдруг руку мою в свою берёт и пальцы переплетает. Сказать, что я удивлена, да даже больше! В шоке. Двигаться не могу. Дышать не могу.

— Сложно расслабиться, когда ты вдруг меняешь линию поведения и начинаешь делать вид, что хороший.

— Я? Мне зачем вообще делать вид? Я такой, какой есть. Ты сама сказала. И я не хороший. По крайней мере в отношении тебя мои мысли далеки от хороших, Хочешь, расскажу?

Бёдра стискиваются сами собой, низ живота влажным пламенем обжигает, а язык пытается хоть как-то смочить иссушенные губы.

Ну, собственно. Не думаю, что его фантазии могут мне навредить. Не уверена, что хоть что-то из них дам воплотить. Но послушать интересно.

— Хочу, — шепчу, а Демьян вдруг резко разворачивается и съезжает с трассы на проселочную дорогу, где тормозит машину, спрятав её за кустами.

Он поворачивается ко мне, опаляя взглядом, а я дышу так часто, что вот-вот сердце грудную клетку порвёт. Вжимаюсь в дверцу машины.

— Может, я лучше покажу, Чебрец?

— Нет. Только рассказать.

— Почему? Ты же хочешь меня, — он силой лезет в узкие джинсы, тут же доставая до трусиков, и мои руки не могут его остановить, хотя и вцепились со всей силы.

— Демьян! Тормози!

— Я только начал, сукааааа, — он влезает в трусики, тут же чувствуя под ними постыдную влагу. — Мокрая. Давно?

— Замолчи!

— У меня-то стояк с того момента, как ты ко мне прижалась.

— Я к тебе не прижималась! Это ты!!!

— Это я. Это ты. Это влажные мечты. Иди сюда, Чебрец, ты реально меня заводишь, — дёргает он меня, так что задницей в рычаг переключения упираюсь, но Демьян всё равно уже сверху, затягивает в омут тёмных глаз. Я пошевелиться не могу, дышать не могу, только чувствую, как искры разлетаются от того места, которое он поглаживает, нажимает, давит, проникая пальцем.

— А Милена?

— Завтра порву с ней.

— А Европа?

— Ещё целый месяц. Успеем натрахаться, — накрывает губами лицо, но я успеваю отвернуться, оттолкнуть. — Да что не так?

— То есть ты натрахаешься, а мне себя потом по осколкам собирать?

— Ну, какие осколки, Ася! — вытаскивает он руку. — Это просто секс.

— Мне такое не интересно.

— Пиздишь. Посмотри на это! — тянет он пальцы к лицу, а они влагой покрыты, пахнут так остро. Он в рот их берёт, облизывает. — Ты хочешь меня, я тебя, мы молодые и здоровые. Или тебе нравится больше, чтобы тебя боров жирный трахал?

— Да не сводится же всё к сексу! А это просто физиология. Мы же не животные, чтобы просто трахаться!

— Ты век не перепутала? Кому нужны эти предрассудки?

— Дело не в предрассудках. Это вам мужчинам потрахаться, сперму слить, как в туалет сходить, а мы в себя пускаем. Это другое. Я всё равно в тебя влюблюсь, я не хочу этого.

— Как влюбишься, так и разлюбишь. Тебя вон Гриша твой ждёт.

— И какое уважение я проявлю к нему, если в первую брачную ночь приду к нему грязной? Использованной?

— ААА! — рычит Демьян, ударяя по рулю. — Знаешь, похер. Не хочешь, уговаривать не буду. Завтра звонок последний. Если надумаешь, скажешь, нет, так я найду, с кем потрахаться.

— Отлично…

— Но я хочу трахаться с тобой, — резко ко мне наклоняется, в ухо шепчет, обдавая тело горячими мурашками. — Только представь, весь месяц мы будем вместе? Я буду ласкать твоё белое тело, оставлю на нём следы, вылижу тебя с ног до головы, буду трахать так, что ног не будешь чувствовать. Я буду только твоим на весь этот месяц. В общем, думай до завтра. Не пожалеешь.

Глава 8

Мы не прощаемся. Более того, Демьян делает вид, что не произошло ничего. Просто высаживает меня на привычном месте, стартует медленно, не давая мне в этот раз наглотаться пылью.

Я смотрю вслед удаляющейся машине, обнимая себя. Нет-нет, я не жалею, что отказалась. И даже не буду жалеть, что завтра повторю свой отрицательный ответ. Не жалею… Но ведь никто мне не запретит мечтать, верно?

Задираю голову, смотрю, как небо пробивается сквозь кроны деревьев, как ветер колышет листочки, как тяжелые ветки трутся друг об друга. Так же и наши тела могли бы. Его твёрдое, сильное, моё сильное, но мягче. Закрываю глаза, ощущаю, как дрожь скользит по телу от самой макушки к низу живота, к коленкам, что подкашиваются. Так легко было бы согласиться, да? Познать вкус Демьяна, окунуться в этот демонический омут, обязательно потом стыдиться содеянного, но ночами вспоминать об этом с особым трепетом.

Мои фантазии прерывает звук телефона. Я, вздохнув, достаю его из сумки.

— Да, мам?

— Ася, ты где?

— Только доехали, мам, скоро приду.

— Зайдёшь ещё за солью. Отец блинов запросил, а у меня кончилась.

— Ладно, — выключаю телефон и поджимаю губы. Ноги словно вросли в землю, не двигаются. Не хочу туда идти. Каждый день не хочу. Но иду. Прохожу этот километр