Эксклюзив - Наталья Юнина Страница 7

– А может быть, Витя с ней до этого встретился и сам рассказал, где бывает. Она приехала сюда, ну и убила его за детские обиды. А заодно и вашу вещь прихватила, – тут же подхватываю Люсину мысль.

– Так. Хорошо, есть консенсус. Но мой магический шар подсказывает, что вы можете знать что-то еще. Вспоминайте, девочки, – почему-то его «девочки» звучит так… приятно, что ли. Не зло. И тут меня осеняет! – Элизабет? Вижу просветление в глазах, давай говори.

– Вряд ли просветление. Просто свет падает с потолка. Но я кое-что вспомнила! Витя перед тем, как мы его выгнали, провел здесь сутки. И к нему приехал его знакомый. Люся его не хотела впускать, но Витя клятвенно заверил, что они оба быстро уйдут. И знакомый ушел. Мирно.

– И как он выглядел?

– Да копчененький такой и худой, – задумчиво произносит подруга. – Ни разу среди его компании такого не видела.

– Копчененький? Это что значит? Загорелый? – подает голос золотозубый.

– Я бы сказала, закорелый. Грязный какой-то, хотя выглядел интеллигентно, – поясняет Люся, отпивая из фляжки.

– Не совсем так. Точнее, совсем не так. Я специально обратила на него внимание, потому что он просто образец для студентов медицинских ВУЗов.

– Это что значит? – заинтересованно произносит Федор, наклонившись ко мне еще ближе.

– То и значит. Он был не грязненький и не копчененький, а серо-желтый. Кроме того, у него был кожный зуд, он то и дело чесался. Ну и заметная худоба. Про другие признаки молчу. Но суть в том, что у него больные почки.

– Так. И как нам можно найти этого товарища, как он представился, кстати?

– Никак. И где он может быть, мы тоже не знаем, – раздраженно бросает Люся, вставая с дивана. И в этот момент комнату оглушают громкие взрывы…

Глава 4

Глава 4

Я совершенно точно жива, но выпрямиться и отлипнуть от ног Федора не получается. Страшно увидеть еще один труп, а то и несколько.

– Бляха муха, ну как так?! – чуть ли не плача бросает Люся.

Мамочки. От страха еще сильнее вжимаюсь в мужчину. Что там такое, если у Люси такой расстроенный голос? Ее два трупа нисколечко не взяли. А сейчас что?

– Отче наш, иже еси на небесах. Да святится имя Твое. Да придет царствие Твое, да будет воля тв…

– Да, Лиза, блин, замолкни! Где твой Бог был, когда у меня полка с закатками рухнула?!

До меня не сразу доходит смысл ее слов, а как только это происходит, я, наконец, выдыхаю и немного отлипаю от тела главного. Выражение лица у него, мягко говоря, странное. Последний раз я такое наблюдала на практике в больнице, когда пациент при пальпации неожиданно пустил газы.

– Ничего не хочешь мне сказать? – впервые растерянно произносит этот грозный мужчина. Ну да, ему неловко, но не смертельно. Все мы люди.

– Не переживайте. Это со всеми случается. И является вариантом нормы, если не слишком часто. Да и вообще, раз никто не слышал, значит вы ничего и не делали. Эту маленькую тайну я унесу с собой в могилу.

– И что я сделал?

– Ну…флатуленцию.

– Флату…что?

– Ну…пукнули? – молчание, а затем справа от нас дикий хохот от золотозубого.

– Нет, Лиза, он не бздел, – раздраженно произносит Люся. – Он хочет всего лишь понять, какого хухра ты держишь руки на его хухра, – очередной загруз и только, когда я осознаю, что такое хухра, до меня доходит, где лежат мои руки. – Писюн ему без надобности не тереби. Это не магический шар. Вот, если он отпустит нас живыми, вот тогда и пожамкаешь в знак благодарности. Судя по тому, как Федор Михалыч смотрит на твои ноженьки и сиськи, просвечивающиеся сквозь мокрое платье, прям сильно не против.

– Извините, пожалуйста. Оно само как-то, – резко убираю руки от его хозяйства и закрываю глаза, откинувшись на спинку диван. Лучше бы пукнул, Ей-Богу. А теперь опозорена я. Неужели я и вправду трогала его… хухра? Проблема в том, что я вообще не помню, что делала.

Слышу, как мужчина резко встает со скрипящего стула и распахиваю глаза. Он однозначно зол. Достает из кармана спичечный коробок и достает оттуда зубочистку.

– Итак, бабоньки, слушайте меня внимательно.

– Простите, а можно вернуться к формату леди? – осторожно интересуюсь я.

– Действительно. Какие мы тебе бабоньки? – кряхтит Люся, собирая осколки от трехлитровой банки с некогда вкусным компотом из алычи.

– Согласен. Бабонька, – указывает взглядом на Люсю. – И малая, слушаем меня внимательно в оба уха.

– Извините, дядя Федя, но у меня одно ухо почти не слышит после выстрела.

– Тогда слушай в одно ухо, а второе закрой пальцем, который у тебя еще на месте, чтобы информация, которую я тебе сейчас скажу, задержалась в твоей черепушке, – на одном дыхании произносит главный. И замолкает, прожигая меня взглядом. – Ну и чего ждем? Закрывай ухо.

Дабы с ним не спорить, закрываю ухо как велено.

– Если я сейчас от вас не узнаю, где можно найти Витиного копченого визитера, я начну отрезать вам пальцы, – вот сейчас я более чем уверена, что он серьезно. Интересно, с рук или с ног начнет. Если с мизинца на ноге, я еще переживу, а вот дальше… – Даю вам десять секунд на возможное обдумывание. Отсчет пошел.

Люся замирает с осколками в руке, я же смотрю на Федора, не отрывая от него взгляда. Нет, врет он. Не будет он ничего нам отрезать. Просто ему очень надо найти важную вещицу и в ход идут угрозы.

– Десять, – грубо произносит он. – Людмила?

– Я его первый и последний раз видела. Не знаю, где он. Честно.

– Е. Банько? – переводит взгляд на меня.

– Я тоже не знаю, но могу предположить. У него определенно проблемы с почками. Такие пациенты проходят лечение у нефролога. Судя по внешнему виду Витиного знакомого, там все смахивает на конечную стадию хронической почечной недостаточности. Вероятно, он сидит на диализе, – поймав недоумение во взгляде главного, я тут же продолжаю пояснять. – Это такой процесс