Полярная звезда - Мехтап Фырат Страница 7

– Ты не едешь?

– Нет.

Его тона оказалось достаточно, чтобы разозлить меня. Теперь он должен был объясниться. Должен был рассказать мне, куда он ходил и что делал в течение последних дней. Если у него возникли проблемы, он должен был сказать мне об этом. Мустафа не смог бы найти решение ни одной проблемы, держа ее в себе.

– Ради бога, что ты делаешь целый день один, когда не приходишь в школу? Мустафа, послушай, если есть что-то, что мы должны знать, скажи нам. Может быть, мы сможем тебе помочь.

Я с отчаянием умоляла его рассказать нам обо всем, но он лишь отвел глаза и застегнул куртку. Что такого плохого мог сделать этот мальчик, чтобы не найти в себе мужество посмотреть мне в глаза?

– Не твое дело, Ниса. Не лезь в это. Пока.

Когда он повернулся и пошел к автобусной остановке вместо того, чтобы сесть к нам, я некоторое время продолжала смотреть ему вслед. Впервые он обошелся со мной так грубо. Обычно он говорил: «Не приставай ко мне, у меня плохое настроение», – и смеялся надо мной, но в этот раз что-то было не так. Однако, ему следовало бы действовать более рационально. По крайней мере, ему стоило бы вести себя благоразумно ради госпожи Севды. Ее недавние проблемы должны были заставить его стать ответственнее. Она очень старалась для него, но Мустафе было наплевать.

– Пойдем, – сказала Сенем. Она схватила меня за руку и потянула к автобусу, я сдалась и села. Знала, что продолжу думать о Мустафе, но сейчас мне нужно было ехать в школу, чтобы получить свой табель. Я подумала, что прогулы однажды отразятся на успеваемости Мустафы, но мне хотелось, чтобы этого не произошло.

Церемония вручения табелей в школе прошла хорошо, несмотря на то что Ахмет по прозвищу «Большие Уши», обладатель действительно огромных ушей, придирался ко мне весь день как на уроках, так и на переменах. Ахмет учился в моем классе и надоедал мне с первых дней в средней школе. Хотя он был жизнерадостным, обладал хорошим чувством юмора и мы хорошо общались, мне частенько приходилось отказываться от его предложений встречаться, потому что я считала любовь самым святым чувством в мире. Я верила, что она похожа на сказку, которая заманивает тебя и открывает двери в совершенно другой мир. Человек передо мной должен был заставить меня трепетать. Вот почему меня не привлекали простые приглашения на свидания. Да и куда бы мы пошли? На лестницу или в лифт? Предложения Ахмета звучали нелепо.

Хотя мне уже исполнилось семнадцать, я никогда ни к кому не испытывала особых чувств, если не считать актеров, которые мне очень нравились. Среди моих сверстников пользовались популярностью знаменитости, которые мне нравились и которыми я восхищалась. Например, я испытывала очень сильные чувства к Джейми Дорнану[1] и была огорчена тем, что он женат и имеет детей. Иногда я смотрела на его фотографии и напевала песню Йылдыза Тильбе «Но ты женат, ты не мой». Возможно, я мечтала о Джейми Дорнане, но только судьба могла определить, кто займет мое сердце.

Несмотря на то что Сенем насмехалась надо мной и пилила меня при каждом удобном случае из-за этой проблемы с Ахметом, Мустафе всегда удавалось заставить ее замолчать. Он не разрешал нам подшучивать друг над другом. Что я могу сказать? Мустафа просто был собой и всегда защищал нас.

Сенем, конечно, была не единственным моим другом. Хотя в начальной школе меня постоянно травили из-за того, что я сирота, в старших классах все сложилось по-другому. Люди здесь оказались более искренними. За эти три года я ни разу не испытала чувство одиночества, потому что мои друзья значили для меня больше, чем моя семья.

После того как мы получили табели, мне пришлось терпеть нытье Сенем на обратном пути в приют: она впервые в жизни не получила похвальную грамоту, и ей стало немного грустно. Под «немного» я подразумеваю то, что она постоянно ругалась на своего учителя математики.

– Клянусь, эта стервозная женщина специально поставила мне такую отметку. Посмотри на это, Ниса! Я официально заявляю, что мне занизили балл. Что такое восемьдесят три?

Ругая своего учителя, она трясла табелем перед моими глазами.

Когда дождь, начавшийся с утра, усилился, мне пришлось взять Сенем за руку и потащить ее к детскому дому. Если бы это зависело от нее, она бы, не задумываясь, весь день ругалась на учителя математики под дождем, но я знала: если подруга продолжит мокнуть, то проведет каникулы на больничной койке.

Я не смогла удержаться от смеха, когда Сенем бросила сумку на землю и попыталась поправить мокрые волосы. Я могла бы немного похвастаться, потому что получила табель с похвальной грамотой. Но этого оказалось бы достаточно, чтобы еще больше разозлить ее.

– Откуда взялся этот дождь? Он портит каникулы.

Я не могла не согласиться с ней. На этот раз дождь пришелся действительно некстати. Мы строили много планов, хотели провести каникулы в саду, но в таком холоде это оказалось невозможным. Дождь не предвещал ничего хорошего.

– Сейчас конец января, Сенем. Это нормально. – Я попыталась немного подбодрить ее, но мне не очень удалось.

– Ты права, но я все равно ненавижу, когда холодно и сыро.

– Сказала Белла Свон[2].

Подруга прищурила глаза и фальшиво нахмурилась, когда я посмеялась над ней. Сенем ненавидела зиму, ее порой было лето. Когда наступали летние месяцы, никто не мог загнать ее в приют. Сенем целыми днями бегала по саду или возилась с детьми. А еще она обожала «Сумерки». Подруга почти заставила госпожу Севду купить все книги и фильмы. Я все еще ухмылялась, вспоминая ее бредни, ведь она придумывала невероятные вещи. Но должна признать, что благодаря Сенем мы провели много замечательных вечеров в кино. Поэтому я не могла жаловаться, и, хотя временами от этих разговоров о книгах и фильмах у меня пухла голова, я терпела, потому что мы были по-настоящему близки.

– Просто заткнись! Мне стыдно, что я получила этот документ, а ты надо мной смеешься. Позор, позор!

Когда она развернулась и пошла по коридору, не обращая внимания на раздражающий звук своих мокрых ботинок, я побежала за ней и обняла Сенем за плечи. Мне нравилось поддевать ее, особенно когда она была в таком настроении, как сейчас.

– Но это так, милая. Бледная