Развод. Я устал от тебя (СИ) - Борзакова Надежда Марковна Страница 7

Таксист достал мои чемоданы из багажника и уехал. Их три. Как я их, черт возьми, затащу?

- Девушка, давайте я вам помогу, - услышала рядом с собой голос. - О, Леночка? Ты что ли?

Дядя Саша. Сосед напротив. Добродушный, веселый, круглолицый с неизменными кустистыми усами.

- Да, дядь Саш. Здравствуйте!

- Погостить к матери приехала? Ой, какая умница, а мои-то и позвонить забывают, - сказал он, подхватывая мои чемоданы.

Я лишь хмыкнула. Снова подкатившие слезы помешали что-то развернутое соврать, да и дяде Саше это особо и не надо было.

- Как живешь, расскажи? - или надо.

- Все хорошо, дядь Саш. А вы как?

- Да я-то что? Преподаю вот все еще. На пенсию отпускать не хотят, да я и сам туда не стремлюсь. Куда ж я без студентов-то своих? Без молодежи…

Лифт, нужный этаж. Там уже мама в распахнутой двери квартиры ждала. Одетая в банный халат и с тюрбаном из полотенца на голове. Такая же, как я ее все детство помнила.

- Леночка… Что случилось? - ахнула она, после того как, поздоровавшись с соседом, завела меня в квартиру и закрыла дверь.

- Мам, меня Вова бросил. У него другая, у них все серьезно, - сказать это получилось спокойно, но вот потом из глаз хлынул самый настоящий водопад слез.

Мамино “ох”, потом кухня. Светлая, небольшая, уютная. Старая кофейная турка на плите. Мама отказывалась ее менять и, тем более, отказывалась чтоб я ей кофемашину купила. Говорила, что только в этой турке кофе получается “живым”, а кофемашина - это для ленивых. В любом случае, ее кофе и правда был особенным. Чем-то из детства. Вдыхая его запах было легко воскресить в памяти наши семейные завтраки. Мама, папа, Алина, я… Родители еще молодые, а мы - маленькие. Как же мы были счастливы тогда. Жизнь казалась сказочной, будущее волшебным и безоблачным, а в душе жила вера в чудеса. Мир был сияющим и удивительным. А сейчас…

- Давай-ка, выпей, - остро пахнущие капли.

- Гадость какая, - выдавила я, скривившись от резкого вкуса.

Закрыла лицо руками.

- Как же так, Лена? У вас же все хорошо было? - тем временем озвучила мои мысли мама.

- Да не знаю! Я не замечала ничего, - простонала я.

- Как такое можно не замечать? Ты же женщина! - воскликнула мама.

- Не знаю! Он работал много… Он всегда много работает, - сформулировать ответ было все сложнее.

- Кто она? Ты ее знаешь?

- Не сказал, - я качнула головой.

- Лен, может ты напрасно ушла, а?

- Это не я ушла, это он меня выгнал. Сказал собирать вещи и времени до утра, - говорить это вслух, как ножом ковыряться в ране.

- Ну, сказал и сказал. Мало ли мужик сгоряча сказать может. Ты слишком легко сдалась, Лена. Так нельзя. За свое счастье нужно бороться. А Вова такой мужик… Богатый, красивый. Где ты себе еще такого найдешь, объясни мне. Тем более тридцатка тебе, чай не девочка уже, извини.

За счастье нужно бороться… Эта мысль как солнечный лучик, пробившийся сквозь грозовые тучи в моей голове.

- Конечно, козлина он. Ты ему все, а он так взял и налево. Ну, ничего бывает. Мужики - они такие. Папа твой был исключением, да. А остальные… Но вот, попомни мои слова, они погуляют и вернутся. Обязательно. Потому что со временем понимают, что любовница это так, ни о чем. А с женой теплее, лучше. Вот и Вова твой вернется.

- Он сказал, что у них все серьезно…

- Пф-ф-ф, серьезно. Сегодня сказал одно, завтра передумает. Ты дурой не будь, не ведись. Хитрее надо быть, мудрее, Ленка. А то останешься одна, как твоя сестра и все. Думаешь, ей сильно сладко живется? Да, карьера, деньги, весь мир объездила и что? Засыпает одна в холодной постели. Ни мужа, ни детей. Сама как мужик. Хчешь также?

Я качнула головой.

- Давай-ка иди, умывайся и успокаивайся. А потом подумаем, что будем делать дальше.

От маминых слов стало немного легче. Даже какая-то надежда появилась внутри. И правда, ну что такое какая-то там любовница по сравнению со мной? С женщиной, на которой он женат уже шесть лет, с которой столько всего пережил. И проблемы в бизнесе, когда мы несколько месяцев на копейки жили, и смерть его младшего брата в автомобильной аварии… Да много было всего. И в каждый из моментов именно я была рядом. Разве такое можно забыть?

Я умылась. Распутала волосы и заплела косу. Когда выходила из ванной снова включился телефон. Звонила свекровь. Машинально я взяла трубку. По привычке. Если она звонит - надо ответить. Условный рефлекс.

- Добрый день, Тамара Львовна.

- Здравствуй, Леночка, с Днем рожденья тебя. Счастья, здоровья и деток бы уже. Мы внуков заждались, пора…

Я не сдержалась и всхлипнула.

- Как ваши дела, рассказывай?

- Вова меня бросил, Тамара Львовна, - внезапно прорвало меня, - Прям вчера вечером. Сказал, что у него другая женщина, что у них все серьезно и выгнал…

На том конце линии повисла длинная пауза. Я зажала рот рукой, чтоб не рыдать в трубку.

- Н-да уж… Ва-а-адик, ты знаешь, что сын наш учудил? Женщину себе завел, любовницу! Семью решил разрушить. Где такое видано, а? - крикнула свекровь в сторону. А в трубку сказала, - Ты не раскисай, Леночка. Не раскисай. Муж с ним поговорит по-мужски, мозги вправит. Все хорошо будет.

- Правда?

- Конечно! Еще не хватало из-за какой-то девки семью разрушать. Позорище-то какое. Успокойся, поняла. Все будет хорошо.

А ведь и правда. Отец имеет на Вову огромное влияние. Поговорит с ним, он одумается и вернется ко мне.

Мозг услужливо нарисовал радужную картинку. Как мой Вова приезжает под дом с огромным букетом метровых роз, как в социальных сетях. Умоляет меня выйти, поговорить с ним. Я, конечно же, не соглашаюсь. Говорю, что не желаю его видеть и слышать и требую уехать. Но он, конечно же, никуда не уезжает. В машине сидит. Целые сутки сидит и ждет. Или даже на скамейке под дождем, как делал это до нашей свадьбы еще, когда мы сильно поругались. Я тогда уверилась в том, что он меня любит….

Вспомнила, как вышла к нему - промокшему и продрогшему. Как мы целовались под дождем и как потом отогревались горячим чаем у мамы на кухне. А через неделю после этого он мне предложение сделал.

Теперь снова так будет. Вот только я не прощу его настолько быстро. Пусть помучается, поймет, кого может потерять. Пусть ему будет так же больно, как было мне этой ночью. Пусть он вспомнит, что на самом деле любит меня одну, а это так - временное помутнение. И больше никогда ни на одну женщину не взглянет. Потом, конечно, я его прощу. И у нас будет второй медовый месяц. На острова улетим недели на две. Пусть с работой решает, мне все равно как он это сделает. И все, больше никаких ужинов-завтраков. Пусть домработницу нанимает. А я… А я ему ребеночка рожу. А лучше двух, одного за другим. Это лучше всего будет. Мы наконец-то станем самой настоящей семьей и потом, много-много лет подряд он будет с разъедающим душу чувством вины вспоминать как по-глупости чуть не потерял свое счастье и будет вечно благодарен мне за мою мудрость. Будет ценить нашу семью всю оставшуюся жизнь и с каждым днем будет любить меня все сильнее и сильнее.

Радужная картинка в голове окрыляла. Я ответила всем на поздравления с Днем рождения. Даже опубликовала заранее снятую для этого дня серию фото и пост в профиле социальной сети.

Переоделась, накрасилась. И стала ждать.

Владимир

-Ты вечером приедешь? - спросила Доминика, привстав на кровати.

Простыня, которой девушка прикрыла грудь, слегка сползла, обнажая пышные и упругие полушария. Сорокин почувствовал, что еще не насытился. Ах, какая девочка. Девочка-огонь, девочка-война, девочка-кайф.

- Скажи заранее, а то у меня все несется, ты же знаешь.

Несется у нее. Что и куда у нее несется вечерами, а? И, главное, с кем?

- Не хочу оставлять для тебя время, если оно тебе не нужно.

- Это мне-то не нужно? - навис над ней, многозначительно заглядывая в глаза.

Провел пальцами по высокой скуле вниз, а потом по шее и ниже…