Тройной сюрприз для шейха (СИ) - Рин Скай Страница 7

Достает оттуда какую-то коробочку, оббитую бархатом, несет ее мне.

— Открой.

Я открываю и обомлеваю. Там гребень для волос. Но не обычный, а такой, с помощью которого можно подколоть волосы, и сделать вечернюю изысканную прическу. Гребень выполнен в виде цветка лилии.

— Это тебе подарок от меня, Снежная Лилия.

Шейх осторожно берет гребень в руки, любуется переливами камней в электрическом свете, и сам закалывает мне волосы.

Тогда мне даже в голову не может прийти, что это — чистая платина и многокаратные бриллианты, иначе я бы его просто не приняла. Я ведь никогда доселе не видела подобных баснословных украшений, но об этом я узнаю позже, уже в Москве.

Сейчас я думаю, что это просто милый, красивый аксессуар, и соглашаюсь оставить его себе на память о чудесной ночи, проведенной вдвоем с восточным шейхом.

* * *

Остаток ночи я провожу одна в апартаментах. Столько всего произошло, что я не могу сомкнуть глаз.

А утром меня будит тот самый портье. Он накрывает мне роскошный завтрак, на ломанном английском сообщает, что скоро за мной приедет машина и отвезет в посольство.

Все происходит ровно так, как обещал мой шейх, без какого-либо подвоха. Меня и вправду встречают в посольстве, где отдают мои вещи, документы и телефон…

Мама рыдает, никак не может поверить, что меня нашли, и что со мной все хорошо. Без промедлений меня везут в аэропорт, и я вылетаю домой, оставляя восточную сказку позади.

— Никуда больше тебя не отпущу, слышишь!!! — плачет мама, обнимая меня.

Потом начинает внимательно осматривать, нет ли у меня ран и прочего.

— Да успокойся, мам, все хорошо! — приходится мне прикрикнуть на нее, чтобы пришла в себя.

Вечером мама устраивает мне полный допрос. Я рассказываю, но не все. То, что я провела ночь вместе с арабским шейхом касается только меня и его.

— А это что? — мама вдруг обращает внимание на мою прическу.

— Что? — не пойму я.

Мама тянется ко мне, и снимает тот самый гребень с волос.

А я уже и думать забыла про него. Как заколола утром в отеле, чтобы не потерять в суматохе, так и прилетела домой…

— Ухты, какая красивая вещь! — мама вертит заколку из стороны в сторону.

Камни мерцают, блестят, переливаются, сама основа искрит, точно серебро.

— Не пойму Лилия… это золото что ли? — мама вытаскивает очки из кармана и надевает себе на нос.

Внимательно рассматривает украшение со всех сторон.

— Да нет… — отмахиваюсь я. — Думаю, это — обычная бижутерия, ну максимум, серебро…

— Лилия… — мама вдруг хватается за сердце. — Для бижутерии или серебряной безделушки, камни слишком хорошо закреплены! Похоже, что это бриллианты…

Мы обе молча переглядываемся. Мне становится не по себе. А что, шейх богат до неприличия, ему подарить золото и бриллианты девушке, которую знает ровно один день — ничего не стоит!

— Я завтра отнесу гребень тете Тамаре, она у нас разбирается в подобных штуках, пусть скажет наверняка!

ГЛАВА 8

ЛИЛИЯ

— Это платина и бриллианты, Лилия! — мама осторожно, будто это какая-то радиоактивная вещь вытаскивает подаренный гребень, обернутый в крафтовую бумагу.

Мы обе с изумлением еще раз рассматриваем вещь.

— Тетя Тамара сказала, что стоимость этого украшения — космическая. Она даже не в состоянии определить ее сама. Где ты это взяла, Лиля?!

— Ты не поверишь, мам… — мне приходится рассказать все, и о сыне шейха, и о том, как он вызволил меня из плена, и о том, как подарил этот гребень. — И что нам теперь с этим делать? — не пойму я.

— В сейф положить надо. Носить такое на себе просто опасно!

Я слушаюсь маму, мы прячем гребень подальше в сейф, а дальше жизнь продолжается своим чередом. Я пытаюсь жить обычной жизнью, хочу в студию, занимаюсь танцами, пока у меня не наступает задержка…

Ужасно волнуюсь. Боюсь сказать маме. Я догадываюсь, что именно это может быть, ведь мы с шейхом в ту единственную ночь не предохранялись…

В тайне от мамы я бегу в аптеку, покупаю тест. Делаю его и… две яркие красные полоски сразу объясняют мне причину моей задержки.

— Как это, Лилечка… как это получилось?! — мама смотрит на тест, потом на меня, потом снова на тест, и снова на меня.

— Ну вот так, мам… — развожу руками.

Плачу. А что еще делать? Ну да, по глупости все получилось, по неопытности.

— Это тот, кто тебе гребень подарил? — прищуривается мама. — Ребеночка тебе сделал?

Я киваю.

А потом начинаю плакать еще горше.

— Ну что ты… — мама пытается неловко меня обнять, гладит по голове, как маленькую. — Слезами делу не поможешь.

— Я даже имени его не знаю, мама… — всхлипываю я.

— Ох ты горе, ладно, дочь, не реви. Мы справимся.

— Мы? — поднимаю взгляд на маму.

— Ну конечно, — улыбается она мне, — рожай, я буду помогать. Что мы с одним ребятенком не справимся что ли?!

* * *

Как же мамочка ошибалась на счет одного. На первом узи мне насмотрели двойню, но живот мой так стремительно рос, что на двенадцатой неделе стало понятно, что арабский шейх так сильно постарался, что сделал мне аж троих деток!

Помню, как мы вернулись после женской консультации, сели в гостиной и смотрели друг на друга молча в полном обалдении от происходящего.

— Трое, значит. — подвела итог мамуля.

— Угу…

— Ну, значит, трое! — уже более уверенна ответила она. — Трое, так трое! Ну и хорошо!

Мама разулыбалась, и у меня на сердце будто бы потеплело сразу.

— Обалдеть… тут люди в шестьдесят одного внука имеют, а у меня в сорок будет сразу трое!

Мама обводит взглядом нашу крохотную однушку, и вздыхает:

— Вот только не поместимся мы все тут, Лиль…

Это точно. Даже одной кроватки некуда поставить, не говоря уже о трех.

— Нам надо большую квартиру покупать. А еще лучше, дом. Чтобы ребятишкам было где бегать на воле, да на природе!

— Я понимаю, что надо. Только на какие деньги, мамуль?

— Придется гребень твой из сейфа доставать. — вдруг говорит мама.

— Но, мам, но это же подарок… — пугаюсь я.

— Очень хороший, даже, подарок, Лиля. Я бы сказала, замечательный. А еще, помимо гребня, шейх подарил тебе сразу троих детей. Конечно, жаль, что он не сможет принять участия в их воспитании, но зато домик своим чадушкам, твой арабский шейх обеспечил!

* * *

Мне было очень жаль расставаться с гребнем. Продавая его, я ощущала себя