Данеэла Стил - По велению сердца Страница 7

Пол был тоже очень рад встрече, крепко обнял ее и поцеловал в щеку.

– Выглядишь потрясающе! — проговорил он с улыбкой. Сегодня Хоуп надела черные брюки, туфли на высоких каблуках и красный пиджак, а волосы стянула узлом на затылке. Ее огромные синие глаза светились радостью. Опытным взглядом Хоуп определила, что Пол выглядит не хуже, чем в последний раз, когда она видела его, а может, даже и лучше. Похоже, экспериментальное лечение дает эффект, хотя от нее не укрылась неверность движений, когда он взял ее под руку и повел в ресторан. Она почувствовала, что у него подрагивает все тело. Болезнь Паркинсона брала свое.

Метрдотель предложил им удобный столик, и они непринужденно болтали, выбирая, что заказать. Полу всегда с ней было легко. Они так хорошо друг друга знали, что понимали с полуслова. С девятнадцати лет Хоуп знала и любила этого человека, и порой ей странно было сознавать, что она больше ему не жена. Но на сей счет Пол был бескомпромиссен и категорически не хотел становиться для нее обузой. Она была на шестнадцать лет моложе, и до поры до времени эта разница в возрасте не имела для них значения. Но когда Пола настигла болезнь, это обстоятельство оказалось решающим. И он решил уйти из жизни Хоуп, хотя они продолжали любить друг друга и по прежнему с удовольствием проводили время вместе. Через несколько минут общения он уже развеселил Хоуп до слез, а отсмеявшись, она принялась рассказывать о последних своих выставках, поездках и заказах. Они не виделись полгода, хотя звонили друг другу регулярно. И пусть они больше не муж и жена — представить свою жизнь без Пола она была не в силах.

– Вчера я зашел на сайт издательства и нашел твоего нынешнего героя, — сообщил Пол, приступая к еде. Руки его мелко дрожали. Прием пищи давно превратился для него в тяжкое испытание, но он упорно отказывался от посторонней помощи, поэтому Хоуп старалась не реагировать, когда он что то проливал или проносил мимо рта, и не делала попыток ему помочь. Всякий поход в ресторан превращался для Пола в испытание, для которого требовалось и большое мужество, и чувство собственного достоинства, и Хоуп гордилась тем, что он не превратился в желчного унылого затворника и не боялся показываться на людях. Болезнь превратила его жизнь в тяжелое испытание, из за нее он лишился работы, которая так много для него значила и на которой зиждилось его уважение к себе; разрушился и его брак — страшная трагедия, на которую Пол пошел сам, чтобы освободить Хоуп от тяжкого бремени. Теперь, когда он медленно угасал, его единственной отрадой оставался отдых на яхте. Даже Хоуп понимала, что перед ней уже не прежний Пол, а всего лишь его тень, хотя он всеми силами это скрывал, пускай даже лишь из гордости. В свои шестьдесят он мог бы быть бодр и полон сил, все еще в расцвете лет и карьеры. Он же, напротив, до срока вступил в закатный период своей жизни, остался один — как и Хоуп, хотя она была намного моложе. Пол медленно, но неотвратимо уходил из жизни, и, видя это, Хоуп всякий раз приходила в отчаяние. Он старался держаться так же, как и раньше, но реальность была жестокой, и прежде всего для него самого.

– Этот О’Нил очень интересная личность, — продолжал Пол с заинтригованным видом. — Кажется, родился в Штатах, но благородных ирландских кровей и теперь вернулся в свое родовое имение. В Интернете выложено фото его дома. Достойное место, доложу я тебе. Красивый особняк в старинном стиле. В Ирландии таких множество. По моим наблюдениям, мебель из этих фамильных особняков нередко выставляется на продажу в «Сотбис» и «Кристис». Что то типа французского антиквариата, а зачастую и кое что получше. Как бы то ни было, он живет в огромном особняке, и он ирландский аристократ, хотя по его книгам я бы этого не сказал. Учился в заурядном американском университете, но докторскую степень получил в Оксфорде, а его литературные заслуги отмечены Национальной литературной премией в Штатах и какой то британской наградой. Вообще то он сэр Финн О’Нил, — добавил Пол.

– Ох ты… А я и забыла! — призналась Хоуп. Пол всегда снабжал ее бесценной информацией. — Слушай, я ведь даже не вспомнила, что обращаться к нему нужно по титулу. Правда, он, по моему, не обиделся.

– И еще о нем пишут, что он большой сумасброд, — добавил Пол, отставив еду. Ему трудно было доесть заказанное блюдо — руки совсем не слушались, а позориться на публике он не желал. — У него были романы со многими известными дамочками, богатыми наследницами, принцессами, актрисами, моделями. Он в некотором смысле плейбой, но в таланте ему не откажешь. Тебя ждет интересная работа. Конечно, с таким непросто договориться, но зато интересно. Еще захочет тебя соблазнить, — с горькой улыбкой прибавил Пол. Он уже давно не предъявлял на нее никаких прав, кроме дружеских, и не задавал вопросов про ее личную жизнь. Не его это дело. А Хоуп, не желая причинять ему боль, не говорила, что по прежнему любит только его. Некоторые темы были у них под запретом, причем не только из прошлого. Учитывая обстоятельства, лучшим выходом для обоих было ни к чему не обязывающее общение за случайным ужином или по телефону. И оба очень дорожили этой последней связывающей их ниточкой.

– Не соблазнит, — успокоила Хоуп. — Я, наверное, вдвое старше всех его пассий, если он такой, как ты говоришь. — В ее голосе не слышно было ни интереса, ни волнения. Для нее Финн О’Нил был объектом фотосъемки, а не привлекательным мужчиной.

– Никогда нельзя знать заранее, — рассудительно заметил Пол.

– Пусть только попробует — я его треногой огрею! — пригрозила Хоуп, и оба расхохотались. — К тому же со мной будет ассистентка, может, она ему больше подойдет. И не забывай, что он болен, ему должно быть не до амуров.

Они непринужденно проговорили весь обед, а потом не спеша насладились десертом. Пол дважды попытался выпить заказанный чай, но безуспешно, и все же Хоуп не отважилась предложить свою помощь, хотя внутренне порывалась. После обеда она проводила его до дверей и дождалась, пока швейцар вызовет ему такси и усадит в машину.

– В ближайшее время в Нью-Йорк не собираешься? — с надеждой спросила Хоуп. За Полом были зарезервированы апартаменты в отеле «Карлайл», но он ими редко пользовался. А в Бостон в последнее время он прилетал только на лечение. Слишком тяжело ему теперь давалось общение с бывшими коллегами. Друзья все еще были на пике карьеры, тогда как его профессиональная деятельность закончилась десять лет назад.

– Зиму хочу провести на Карибах. А потом, скорее всего, вернусь сюда. — Пола устраивало, что в Лондоне его никто не знает, а значит, никто не жалеет. Жалость в глазах собеседника, пусть даже Хоуп, была ему нестерпима. Отчасти это послужило и причиной развода. Пол не хотел превратиться в объект сострадания. Предпочитал остаться один, чем быть обузой для любимого человека. Но, приняв такое решение, он обделил обоих. Однако отговорить Пола оказалось невыполнимой задачей. Хоуп пыталась, но все было тщетно, и в конце концов признала за ним право решать, как он хочет провести оставшиеся годы. Каковы бы ни были его мотивы, он выбрал жизнь отдельно от нее.