Николь Рейш - Мое небесное счастье (CИ) Страница 7

Не о такой загробной жизни мечтают люди.

– Я словно всю свою жизнь только его и ждала. Будто бы в темнице сидела, а когда Кайл появился, впервые увидела небо. – Я подняла взгляд на Даниэля. Его лицо наполнено печалью и… пониманием.

– Такое в жизни только раз бывает, и я по глупости это упустила. Кайл ушел, и я снова оказалась одна, в своей темнице. И от туда не было выхода. Я все ждала, ждала, что он придет и спасет меня, вытащит из темного плена, но его не было.

Печально улыбнувшись, я освободила свои ладони и резко встав, осмелилась подойти к окну и посмотреть вдаль.

Мы оба молчали, не зная как продолжить разговор. Но молчание это было мягким, уютным и не отягощающим. В одном этом молчании было намного больше смысла, чем во всех сказанных мной ранее словах.

- Что ты там напеваешь? – Даниэль уже несколько минут бубнит себе под нос какую-то не знакомую мне песню. Сначала это жутко меня злило, потому что отвлекало от мыслей, но теперь моя злость переросла в любопытство.

- Да так, - небрежно ответил Дани, поудобнее устраиваясь на большом диване. Смысл его действий мне не понятен, он ведет себя так, словно вот-вот уснет, но нам обоим известно, что это не грозит ни одному из нас. – Одну старую песню. Она напоминает мне о тебе.

- Обо мне? – Заинтересовалась я. – И чем же?

- Она тебе не понравится…

- Ну, это уж мне решать, - возмутилась я, реагируя на его упорство. – Ты все равно ее поешь, так что давай, еще раз и погромче.

Даниэль тяжело вздохнул и закатил глаза, так как обычно делают школьники, когда родители отправляют их делать домашнее задание, а по телевизору показывают интересный фильм, но все же выполнил мою просьбу.

Ее родители внезапно умерли,

Она никогда ни в кого не была влюблена,

Никто не понимал ее страхов

И каждую ночь она взывала о помощи.

Она молилась богу, ее так учили,

Но он никогда ей не отвечал.

Ей было холодно, она осталась одна,

Но потом явился падший ангел...

Но потом явился падший ангел,

Чтобы исцелить раны в ее сердце...

...в ее разбитом сердце...

Закрыв глаза свои и душу,

Она увидела его доброту и истину —

Она теперь не одна.

Он всегда с ней. 2

Я внимательно слушала песню, ловя каждую строчку – узнавала в ней себя и судьбу, которая была мне уготована. Даже я не смогла бы написать песню, которая бы так правдоподобно описывала все, что я испытывала, пока была и без Кайла и когда наконец-то встретила его.

- Сомневаюсь, что есть песня мрачнее этой, – наконец-то произнесла я, деревянными от трепета губами. – Но, определенно в ней что-то есть.

- Как и в тебе… - Прошептал Даниэль и закрыл глаза, словно уснул. Но он не спал. А я вернулась к простому и унылому пейзажу за окном.

Не знаю, зачем я здесь. Все свои ошибки и грехи я давно осознала. Когда ты прикована к своей кровати, появляется слишком много свободного времени, которое ты заполняешь размышлениями, воспоминаниями, раскаяньем.

Я давным-давно себя за все простила, только вот вымолить прощение у Кайла я так и не успела.

Между делом Даниэль обмолвился, что теперь я могу пробираться в сны к своим близким и общаться с ними. Правда это не всегда получается, но если попрактиковаться, то будет значительно легче. Сам он ни когда не пользовался данной привилегией и от чего-то мне кажется, что и я не осмелюсь. Соблазн велик, но цена слишком высока. Мертвые должны оставаться мертвыми. Ни к чему тревожить заживающие раны тех, кто остался в мире живых и теперь «барахтается» по жизни, стараясь двигаться дальше.

- Даниэль?

- Эмили? – Ехидно улыбаясь, проговорил Дани.

- Ты же был ангелом, прожил не один век, но так и не встретил девушку, достойную твоей любви? – Вдруг ни с того ни с сего спросила я, удивившись своему порыву.

- Я встретил ее, но было уже лишком поздно. – Его слова прозвучали как исповедь человека, который смотрит в глаза смерти и знает, что не сможет отвернуться.

И я вдруг поняла, что именно так обычно Даниэль себя и чувствует. Он находится в этом месте уж несколько десятков лет и ни кто не знает, будет ли этому завершение.

Я не была в Аду и не имею малейшего представления о нем, но междумирье очень на него похоже. Обидно когда человек, как ни кто другой, заслуживает счастья, но так его и не получает. Я бы с удовольствием набила морду тому, кто в этом мире распоряжается справедливостью.

Сентябрь 2012 года

Наверное, я впервые столкнулась с чувством под названием «загнана в угол». Сижу себе, мягкой попой на твердом паркете и изредка царапаю стены, пытаясь убежать от неминуемого. И вроде бы в жизни у нас с Кайлом сейчас все хорошо, но это «сейчас» ни когда не перерастет в «вечно».

Глупо задумываться о таких вещах посреди ночи, грустные мысли на долгое время прогоняют сон. А его и так в последнее время очень мало.

Мой любимый умиротворенно сопит на соседней подушке, до уморительно мило выпятив пухлые губы. Мне бы хотелось запечатлеть этот момент в виде фотографии, да только вот Кайл обидится и не будет со мной разговаривать.

Он постоянно твердит, что нельзя фотографировать спящих, так как в этот момент они беззащитны. Кайл не терпит слабости. Единственная слабость, которую он позволил себе иметь - я.

- Ты на меня смотришь. - Недовольно пробубнил ангел, сквозь сон. И как он увидел это, с закрытыми глазами?

- Смотрю, - мягко согласилась я.

- Эмс, - он пошарил в пространстве между нами, в поисках моей ладони, но не нашел. - Ты чего не спишь? Страшный сон?

Скорее страшная реальность...

- Нет. Наверное, это из-за кофе. - Соврала я. - Прости, что разбудила.

- Можешь будить меня каждый раз, когда тебе не спиться.

Кайл медленно и плавно потянулся, вытягиваясь во весь рост вдоль кровати. Сквозь ночной сумрак я вижу легкую, полусонную улыбку на его губах и от этого мне становится легче.

Повернувшись на спину, он настойчиво потянул меня к себе, укладывая рядом в колыбели из собственных рук. Неважно, что будет дальше, главное сейчас он рядом. М-да уж. Хорошее утешение, но на меня оно почему-то больше не действует.

- Я могу поспать на парах, а кому-то из нас необходимо работать, – мягкое, ритмичное сердцебиение Кайла, эхом раздававшееся внутри его грудной клетки, пленяло мое сердце, заставляя биться в такт. – Ты хочешь, чтобы мы умерли с голоду?