Керстин Гир - Чистосердечно привирая Страница 7

– А должна была, – ответила Виви и погрузилась в мрачное молчание.

Я, чтобы немного оживить общее настроение, хотела уже рассказать о своём вчерашнем информационном поиске и Борисе68, но вовремя передумала. Дело в том, что сегодняшнем редакционном совещании я поведала об этом как об электронном флирте моей сестры, и Карла при этом присутствовала.

– А у тебя был? – спросила я её, снимая с ленты ещё тарелочку суши. Я бы лучше отправилась к итальянцам, но Карла настояла на суши-баре. Наверное, в «Сексе в большом городе» они там всё время едят суши. Во всяком случае, Карла возмущённо изогнула бровь, когда я призналась, что не очень люблю суши. И дело тут не в сырой рыбе, а в ужасных, совершенно неяпонских табуретах, которые они понаставили в этом сарае. Я ненавижу все предметы мебели, у которых ноги длиннее моих. Совершенно невозможно забраться на подобный табурет, не выставив себя при этом на посмешище. Кстати, именно из-за такого табурета я никогда бы не приняла участие в передаче «Кто хочет стать миллионером?».

– У меня был что? – язвительно осведомилась Карла. Она знала, что мне трудно произносить некоторые слова.

– Был хороший… ммм… позитивный… контакт, – пробормотала я с набитым ртом.

– Ах это. Нет, – отмахнулась Карла. – Было фигово. Как всегда с Раймундом. У него просто проблемы с оснащением.

Раймунд был бывшим приятелем Карлы. Она порвала с ним потому, что: а) у него пахло из рта; в) он никогда не ставил молоко обратно в холодильник и в) был плох в постели. Однако за три года после их разлуки она спала с ним по меньшей мере раз двадцать. Я этого, наверное, никогда не пойму.

– Мне это зачем-то надо. Всякий раз, когда я пересплю с Раймундом, я снова знаю, почему я с ним рассталась.

Виви и Соня согласно закивали. Они относились к этому с полным пониманием. Виви периодически оказывалась в постели с Максом, которому она год назад дала отставку, потому что он обманул её с а) нежной брюнеткой; б) роскошной блондинкой; в) неуравновешенной шатенкой. Их встречи происходили по одной и той же схеме: Макс звонил Виви и спрашивал её трагическим голосом, может ли он прийти излить душу. Через десять минут он уже стоял у неё на пороге с двумя бутылками дешёвого вина под мышкой. Когда бутылки выпивались, он заявлял, что он до сих пор любит Виви, а сейчас слишком пьян, чтобы вести машину. Наутро он одалживал у неё деньги, которые никогда не возвращал, и испарялся. До следующего раза.

Виви ввиду своей простоты списывала неудачи на вино.

– Бутылки с закручивающимися пробками. Макс туда что-то подмешивает, и это на некоторое время делает его неотразимым, – утверждала она.

У Сони дела обстояли несколько иначе. Не она порвала с Йенсом, а он с ней, поскольку она а) была слишком привязчива; б) чересчур зажата; в) не проявляла достаточного интереса к его предложению увеличить бюст. Не осталось тайной, что он после этого г) стал жить с одной полногрудой страховой агентшей, которая вроде бы выбрила инициалы Йенса на своём лобке. Это доказательство любви не мешало, однако, Йенсу раз в два месяца заруливать к Соне, которая всякий раз не находила ничего лучшего, как доказывать ему, что она стала не такой зажатой.

– Это совершенно нормально, – сказала Соня. – У каждой женщины бывает секс с её «экс», какой бы мерзкой скотиной он ни был.

Я энергично покачала головой. У меня не бывает! Тем более что мой «экс» не был мерзкой скотиной. Алекс был очень милый. Три с половиной года мы были вместе, а когда пару лет назад ему по работе пришлось переехать в Мюнхен, мы мирно расстались. Периодически мы созванивались, а когда он бывал в городе, мы встречались за чашечкой кофе в каком-нибудь баре. Но никому из нас не приходило в голову снова завалиться в постель.

– Это потому, что Алекс точно такой же, как и ты, – заметила Виви. – Скучный. Разумный. Прагматичный.

– И бесчувственный, – добавила Соня.

– Зачем обзываться? – улыбнулась я. В принципе они были правы. Я была разумна и прагматична, и я не считала, что это какой-то дефект.

– Оставь нашу Брюкву в покое, – сказала Карла, обшаривая взглядом помещение. – Она просто не встретила ещё своего единственного и неповторимого.

– Ну а кто встретил? – хмыкнула Соня.

– И что еще важнее, – добавила Виви, – кому это удастся? И когда? Если я наконец встречу своего единственного и неповторимого, то мне больше не придётся постоянно искать работу. – В представлении Виви её единственный и неповторимый был прежде всего неповторимо богат. И совершенно не возражал против классического распределения ролей – он работает, а Виви ждёт его дома у бассейна.

– Уступайте место старшим, – сказала Карла. – Я первая. – Почти завершив свой круговой обзор, она вдруг вздрогнула. – О нет, – простонала она. – Как нарочно! Не оборачивайтесь, здесь Бирнбаум!

Конечно, мы все тут же обернулись. В самом деле, в баре появился наш шеф-редактор Адам Бирнбаум по прозвищу «жуткий мучитель». Видимо, он до сих пор работал, потому что на нём была та же одежда, что и сегодня утром на совещании – чрезвычайно дорогой костюм, имевший такой вид, как будто в нём спали, белая рубашка и никакого галстука. Голова Бирнбаума выглядела так, словно он целый день рвал на себе волосы, и ещё ему явно не мешало побриться. А ведь утром он был безупречно причёсан и выбрит. Наверное, он был одним из тех мужчин, у которых через пару часов после бритья отрастает трёхдневная щетина.

– Прекратите на него пялиться, – прошипела Карла. – Я не хочу, чтобы он нас заметил. В конце концов, у меня впереди выходные, и я вполне обойдусь без его напыщенных замечаний! «Фрау Лаутенбахер, вы, вероятно, ориентируетесь на правила правописания 2050 года? Ваша орфография выглядит по-настоящему революционной!»

– Он смотрится совсем не так ужасно, – сказала Виви. – И я думала, что он намного старше. Он женат?

– Он выглядит даже очень хорошо, – поддержала её Соня. – Слегка похож на Джорджа Клуни. Вовсе он и не-несимпатичный.

– Внешность обманчива, – сказала Карла. – Он настоящая задница, верно, Ханна?

Я ничего не ответила, поскольку с увлечением наблюдала, с какой грацией белокурая спутница Бирнбаума садилась на барный табурет. Можно было с завистью сказать, что её ноги были значительно длиннее его ножек.

– Я сейчас лопну! – выдохнула Карла. – Знаете, кто это?

Мы не знали.

– Это. Анника. Фредеманн. – отчеканила Карла, ударяя при каждом слове кулаком по столу.

– Кто? – переспросили Виви и Соня одновременно.

– Анника Фредеманн, дочь издателя, – нетерпеливо пояснила Карла.

– Он назвал свою дочь в честь журнала? – озадаченно спросила Виви.