Вера и Марина Воробей - Ты меня больше не любишь? Страница 7

– С воскрешением, – сказал он, натянуто улыбнувшись.

– Ты кто такой? – Женя выпучил на Алешу свои большие серые глаза.

– Так вы, значит, не знакомы? – удивился Руслан.

– А ты, малявка, вообще исчезни! – крикнул Женя, подскочил к Руслану, толкнул его в грудь и с силой потянул на себя дверь.

– Ты чего, заболел?! – возмутился из-за закрытой двери Руслан. Почему-то он не решался снова открыть ее.

– Сиди там и не высовывайся, понял? – приказал ему Женя и, даже не взглянув в сторону Алеши, шагнул к своей настежь распахнутой двери.

– Эй, парень! – окликнул его Алеша. – Может, уделишь мне пару минут?

– Да пошел ты, – сквозь зубы процедил Женя и хотел уже было закрыть за собою дверь, но Алеша успел вставить в узкий проем правую ногу.

– Ты полегче, покойничек! – Он чувствовал, как поднимается в его душе злоба. Он боялся, что в любую секунду может потерять над собой контроль и тогда…

Но Женя неожиданно сменил тон и предложил совершенно спокойным и даже, как показалось Алеше, дружелюбным голосом:

– Ладно, проходи. Мне уже все равно терять нечего.

Алеша в нерешительности стоял в тесной, заваленной какими-то коробками прихожей. Оказавшись в квартире Кочевника, он вдруг растерялся и теперь не знал, как начать разговор. Между тем Женя стоял, опершись о стену, и смотрел прямо ему в глаза. Прошло несколько долгих минут, прежде чем хозяин квартиры нарушил молчание.

– Ну что, сыщик, доволен? – спросил Женя. – Так это, значит, ты и есть? А ты, я вижу, времени зря не теряешь! Одно слово – сын мента. Люся уже знает про меня?

– Не то чтобы знает, – начал было Алеша, удивившись, насколько неуверенно звучит его собственный голос. Он прокашлялся и продолжил: – Но я поделился с ней своими догадками.

– Значит, это твой папаша мне вчера звонил?

Алеша утвердительно кивнул.

– Я так и думал, – вздохнул Женя.

В эту секунду Алеша с удивлением понял, что вся его злость куда-то испарилась, и сейчас, глядя на этого худого долговязого парня, он чувствовал что-то сродни жалости. Будто перед ним стоял тяжело больной человек, нуждающийся в срочном и очень серьезном лечении.

– А я проспал, – с горечью признался Женя, разводя в стороны руки. – Сегодня утром собирался Люсе позвонить. Не веришь? – Он посмотрел на Алешу обескураживающим, каким-то совершенно детским взглядом.

– Ты лучше скажи, зачем дурь такую затеял? – Алеша постарался придать своему голосу строгости.

– Чай или кофе будешь? – вопросом на вопрос ответил Женя.

Алеша пожал плечами, но Женя уже не видел этого. Через секунду Алеша услышал, как он включил воду, подставил под струю чайник. Алеше ничего другого не оставалось, как разуться и отправиться на кухню. Женя достал из навесного шкафа пачку печенья и молча положил ее перед Алешей.

– А к телефону ты почему не подходишь? – спросил тот, отодвигая от себя печенье.

– Отключил, – просто ответил Женя и, будто бы потеряв последние силы, опустился на табуретку.

8

Когда позвонили в дверь, Черепашка выбежала в прихожую в полной уверенности, что вернулся Алеша. Увидев на пороге Лу, она почему-то не обрадовалась подруге. И сама себе удивилась. Неужели она поверила Алеше и всерьез подозревает Лу в заговоре? Лу, моментально почувствовав это, попыталась сориентироваться в ситуации. Но прямых вопросов, по известным нам причинам, девушка задавать не могла. Поэтому она решила держаться как ни в чем не бывало, надеясь, что, если Люся уже в курсе дела, она сама даст ей об этом знать. Но Черепашка, вспомнив совет Алеши, тоже решила вести себя так, чтобы Лу ничего не заподозрила. И потом, Люся ведь совсем не была уверена в том, что предположения Алеши оправдаются. Поэтому разговор не клеился.

– Значит, ты уже выздоровела? – спросила Черепашка, стараясь придать своему голосу заинтересованности.

– Не то чтобы совсем, – отозвалась Лу. – Просто надоело дома сидеть. К врачу мне только в понедельник, а чувствую себя нормально…

– Понятно, – протянула Черепашка.

– А с чего ты взяла, что я была сегодня в школе? – встрепенулась вдруг Лу.

Люся, подумав немного, решила не врать. Ведь Алеша мог вернуться в любую секунду.

– Ко мне Алеша заходил, – сказала она, вглядываясь в лицо подруги. Но ни один мускул на нем не дрогнул.

– Похоже, он всерьез за тебя взялся, – заметила с улыбочкой Лу. – Ладно он, но ты-то что в нем нашла? – пожала плечами девушка. – Ведь этот Алеша, кажется, и двух слов связать не может. Быстро же ты Женьку забыла! – неожиданно для самой себя со злобой выкрикнула Лу.

– Во-первых, – не выдержала Люся, – Алеша просто зашел узнать, как я себя чувствую. А во-вторых, тебе прекрасно известно, что мы с Женей расстались задолго до того, как… – Черепашка осеклась, не зная, как закончить фразу.

– До того, как он умер, – безжалостно продолжила за нее Лу.

Теперь она точно знала, что Люся ни о чем не догадывается. Значит, Женька ей не позвонил. Значит, опять струсил.

– Послушай, – поднялась со стула Черепашка, – зачем ты пришла? Ссориться?

– Могу уйти, – не моргнув глазом, ответила Лу и, вскочив на ноги, бросилась в прихожую.

Черепашка не пошла ее провожать.

Выбежав из подъезда, Лу какое-то время постояла в нерешительности, а потом, сорвавшись с места, побежала в сторону остановки. Она не знала, куда сейчас пойдет и чем займется. Единственное, чего бы ей точно не хотелось, это оставаться одной. На душе было так скверно, что хотелось выть в голос и крушить все вокруг. Лу остановилась у бордюра и решительно подняла руку. Темно-синяя «девятка», резко затормозив, проехала метров двадцать вперед и остановилась возле табачной палатки. Лу решила не бежать. Она даже не обернулась. Уж чего-чего, а машин тут целое море. Девушка снова подняла руку. На этот раз прямо возле нее мягко затормозила какая-то иномарка. В машинах Лу разбиралась неважно.

– Куда едем, красавица? – спросил водитель, когда Лу нагнулась, заглядывая в окошко.

– В центр, – сказала Лу первое, что пришло в голову.

– Центр большой, – философски заметил хозяин машины.

– На Тверскую, – уточнила Лу.

– Двести, – не моргнув глазом, назвал цену водитель.

Лу скроила недовольную физиономию, но торговаться не стала.

Всю дорогу водитель бросал на нее красноречивые взгляды, пару раз он пытался даже завести беседу. Но Лу даже не думала ее поддерживать. Во-первых, мужику было никак не меньше сорока, во-вторых, она терпеть не могла толстяков. А этот весил килограммов, наверное, сто шестьдесят, не меньше. И к тому же был совершенно лысым, с красным мясистым носом и маленькими водянистыми, заплывшими жиром глазками. За всю дорогу Лу даже не посмотрела в его сторону, а когда он наконец остановил машину, девушка с таким презрением сунула ему две сотенные купюры, что тот не сразу даже взял их.

Эффектно хлопнув дверцей, Лу зашагала в сторону Центрального телеграфа. Она шла быстро, так, будто имела какую-то определенную цель, будто бы знала, куда и зачем идет. Но это было не так. Лу просто шла куда глаза глядят, а глаза глядели плохо от навернувшихся на них слез.

«Что же я наделала? – сокрушалась Лу. – Неужели я действительно верила в то, что таким диким способом можно заставить Черепашку вернуться к человеку, которого она разлюбила? А если я в это не верила, тогда зачем пошла на предательство? Ведь Люська, когда узнает, что мы с Женькой… сообщники… – Это слово само вдруг вынырнуло на поверхность сознания, и Лу, проговаривая его про себя, по-настоящему испугалась. – А ведь мы с ним и правда сообщники. Двое преступников, трусливых и подлых! Господи! Зачем я ввязалась в эту авантюру?! Ведь если б я тогда сказала Женьке, что все это чушь и такими вещами не шутят, что Черепашка не вернется к нему никогда, он бы меня послушал. Я точно знаю, что послушал бы! А может, я приняла Женькину сторону потому, что просто-напросто завидую Черепашке? – Эта мысль обожгла Лу горячей волной. Даже испарина над верхней губой выступила. – Завидую? Лучшей подруге? Самому близкому после мамы человеку? Да, завидую, – безжалостно подвела черту Лу. – И истинная причина того, что я поддержала Женьку в его нелепом, чудовищном обмане, кроется вовсе не в том, что я хотела, чтобы Черепашка вернулась к нему, потому что знаю, что Женька хороший парень и безумно любит Люсю, а значит, ей с ним будет лучше, чем с кем бы то ни было. Нет, все дело в том, что я завидую Люське, завидую ее легкости, таланту, успеху, благородству. Завидую, что она не прилагает ни малейших усилий, чтобы кому-то понравиться, а между тем все парни влюбляются в нее с первого взгляда! Вот взять хотя бы этого Алешу… Да и вообще… Черепашка в тысячу раз лучше меня, чище! Только сама не знает этого. А я знаю. Поэтому и хотела сделать ей больно! Да, да, именно этого я и хотела! Увидеть, как она страдает, мучается, винит себя в Женькиной смерти! Вот чего я на самом деле добивалась! И добилась… Так почему же мне теперь так худо?»