Донна Кауфман - «Дорогой Прекрасный Принц...» Страница 7

– Черт, Джек, я самому себе боялся признаться!

Джек немного помолчал, потом спросил:

– А твоя мама знала? Эрик кивнул.

– Когда она догадалась? Эрик пожал плечами:

– Понятия не имею. Возможно, намного раньше, чем я мог предположить. Она завела со мной разговор на эту тему сразу после того, как мы закончили колледж.

Джек знал, что Эрик многим пожертвовал ради своей матери. Его отец умер, когда Эрик был еще ребенком, а его мать часто болела. Фактически ради нее Эрик оставил хорошую работу инженера в Калифорнии и вернулся домой. Он заботился о своей матери вплоть до ее смерти. После всего сказанного многие эпизоды из прошлого представились Джеку в новом свете.

– Так вот почему ты устроился на работу в Сан-Франциско и отказался от четырехлетнего контракта с футбольной командой? А все эти отговорки насчет того, как надоел тебе футбол? Ты мне лапшу на уши вешал?

– Не совсем. Постарайся понять, как мне было тяжело тогда, приятель. Старшие классы. В то время я утешал себя, говоря, что, видно, не встретил привлекательную девушку или мое созревание длилось дольше, чем у других.

Джек не выдержал и громко рассмеялся:

– Наверное, девчонки из группы поддержки животики надорвали бы со смеха, услышь они тебя сейчас.

– Если бы ты только знал, в чем может убедить себя человек! Или разубедить. Когда нужда заставит.

Джек ничего не ответил. Он безуспешно пытался представить себе, как Эрик жил все это время.

– Не могу поверить, что ты никому не открыл своего секрета.

– И зря. Хотя мне тоже не верится. Я думал, что мои мучения кончатся, когда я пойду в колледж. Все должно было измениться. Но затем я пролетел со стипендией, и...

– И тут Мэрилендский университет предложил тебе выступать за их футбольную команду.

– Точно. Учитывая состояние здоровья моей мамы, я не имел права упустить такую возможность. Но это означало, что, став игроком команды, я еще четыре года буду маяться в раздевалке и терпеть все прочее дерьмо. В общем, когда на последнем курсе одна фирма из Сан-Франциско предложила мне работу, я ухватился за этот шанс, как утопающий хватается за спасательный круг.

Джек шепотом выругался. Он отлично знал, что случилось дальше. Эрик уехал, но не прошло и шести месяцев, как его мать серьезно заболела. Было очевидно, что она уже не встанет на ноги, и Эрик вернулся домой, чтобы ухаживать за ней. Он сменил несколько бесперспективных мест, лишь бы свести концы с концами. Между тем Джек устроился на достойную работу, предполагавшую командировки, и ездил туда, куда его пошлют. В то время ему казалось, что это – ступенька к чему-то большему, чем карьера спортивного обозревателя в крупной газете.

Вскоре Джек осознал, что нашел свое призвание. Кроме Эрика у него не было близких друзей, и, по правде сказать, он не слишком в них нуждался. Он был чертовски занят. Ему нравилась жизнь в дороге. Более того, он с удовольствием писал статьи на темы, за которые никто не хотел браться, – о видах спорта, о которых большинство людей даже не слышали. По мере возможности он присылал деньги Эрику, зная, что его друг переживает не лучшие времена. Но Джек представить себе не мог, насколько трудно было Эрику.

– Почему ты не признался тогда? – спросил он. – Я имею в виду, раз твоя мать знала, ты мог бы сказать? Она плохо восприняла это известие?

– Нет, нет, нет. Именно она заставила меня принять предложение о работе в Сан-Франциско. И очень расстроилась, когда я все бросил и вернулся. Однако я не мог отправить ее на лечение. В то же время увезти ее за тридевять земель от родных мест, от ее друзей было бы жестоко.

– Да, я помню, – промолвил Джек. Это был трудный период в жизни Эрика. – Жаль, что ты мне ничего не сказал. Вдруг я придумал бы что-нибудь. Кто знает, может, мне удалось бы тебе помочь. Помочь вам обоим.

Он покачал головой, чувствуя себя виноватым.

Эрик поднял мяч, и они вдвоем направились к ограде. Эрик взял свою футболку и надел ее.

– Ты был рядом. Ты был единственным человеком, с которым я мог поделиться своими тревогами и проблемами, единственным, кто мог бы разделить со мной боль утраты.

– Да, но...

– Ты только-только начал строить карьеру, и лишь слепой не увидел бы, как ты увлечен своей работой. Я не хотел перекладывать на тебя свои трудности. Черт возьми, я и сам растерялся в тот момент. А затем появился тот пресловутый чат, и он помог мне заполнить пустоту, во всяком случае, на некоторое время. Эти беседы в Интернете давали мне... чувство свободы, что ли. Я мог общаться с людьми, не открывая им своего имени.

Они покинули спортивную площадку, которая представляла собой часть рекреационной зоны, расположенной внутри жилого комплекса. Поднявшись на четвертый этаж, они оказались в квартире Джека.

Джек чувствовал себя ужасно. Эрик, как никто другой, умел притворяться, что у него все хорошо и замечательно, но он-то, Джек, обязан был догадаться. Ему казалось, что в тот непростой период он сделал все, что мог, для своего друга. Однако теперь стало ясно, что его усилия были, мягко говоря, недостаточны.

– Ты должен был сказать мне. Эрик покачал головой:

– Вся эта история с общением в чате была не больше, чем интересная игра, которая неожиданно превратилась в нечто значительное. Я не думал и не гадал, что моя забава обернется чем-то серьезным и тем более станет профессией.

Подружка из колледжа пригласила Эрика в чат, который часто посещали ее приятели. Шутя, она назвала Эрика принцем, которому все сойдет с рук. Из озорства Эрик взял себе прозвище Прекрасный Принц, но в конце концов все девушки стали обращаться к нему с проблемами, касающимися их взаимоотношений с мужчинами. Джек вспомнил, как он безжалостно дразнил Эрика, когда тот ввязался в дебаты по поводу анонимного секса под псевдонимом Мистер Сопереживание. Шутки кончились, когда одна из участниц чата заметила, что Эрик мог бы создать свой сайт, в котором он разъяснял бы причины мужских поступков обиженным женщинам. Так возникла рубрика «Дорогой Прекрасный Принц...».

Зайдя в квартиру, Джек прямиком направился к холодильнику. Сейчас, как никогда, им нужно было выпить. Молодой человек вынул из холодильника две бутылки пива, открыл их и протянул одну Эрику. Затем приятели вместе вышли на балкон, где у Джека стояли два зеленых пластиковых кресла. Джек уделял мало внимания дизайну внутреннего или, вернее сказать, внешнего пространства. Поэтому и выбрал пластик, который не мог заплесневеть за время его отлучек. Да, его вкус нельзя было назвать изысканным.

– Кроме того, – продолжил Эрик, – я думал, что ореол таинственности, которым я окружил свою персону, будет работать на меня. – Он криво усмехнулся. – В общем, ты понимаешь: днем я изображаю гетеросекуального парня, который ведет рубрику житейских советов, а ночью меняю ориентацию.