Элизабет Беверли - Как заарканить миллионера Страница 7

— Я и есть умная, — без ложной скромности ответила она. — Женщины действительно получают меньше. И знаете, почему? Потому что деньги — это независимость. А мужчины, которые, увы, до сих пор правят миром, не позволят нам выйти из-под контроля.

— Господи, с чего вы это взяли?

Дорси сделала многозначительную паузу.

— Да потому, что тогда вы станете нашими рабами.

От такого ответа Адам на несколько секунд потерял дар речи. Восстановив самообладание, улыбнулся — по крайней мере, понадеялся, что эта гримаса сойдет за улыбку. От одной мысли стать рабом такой женщины мозги его, казалось, размягчились… а вот кое-что другое, наоборот, затвердело.

— Хотелось бы продолжить эту увлекательную беседу, — проговорил он, — но что-то мне подсказывает, что с замужними женщинами подобных разговоров вести не стоит.

Она залилась краской — словно только сейчас вспомнила, что у нее есть муж…

Но тут их беседу прервало появление нового посетителя. Глядя, как Мак широко улыбается новому клиенту, Адам сказал себе: «Спокойнее, приятель, эта женщина не для тебя» — и повернулся к вновь прибывшему.

Двадцатичетырехлетний Лукас Конвей был младше Адама на пятнадцать лет — и на целую жизнь. В своих мешковатых «докерах», свободной белой рубашке и кислотной расцветки галстуке он казался полной противоположностью шефу, не являвшемуся в клуб иначе как в тройке от Хьюго Босса. Светлые волосы, синие глаза и широкая мальчишеская улыбка молодого журналиста составляли разительный контраст с черноволосым, смуглым и суровым Адамом.

Впрочем, по характеру шеф и его сотрудник были похожи. Оба гордились своим журналом и из кожи вон лезли, чтобы сделать его лучшим в стране мужским журналом. Оба не признавали авторитетов, смеялись над стереотипами и не боялись бросать вызов обществу. Наконец, оба были упрямы и умели добиваться своего.

Порой Адам опасался, что это последнее качество рано или поздно выйдет боком. Им уже случалось сталкиваться лбами: до сих пор все разрешалось миром, но Адам понимал, что так будет не всегда. Что ж, мир журналистики жесток, и выживает в нем сильнейший. Даже если речь идет не о горячих новостях, а всего-навсего о развлекательном чтиве для мужчин.

И тем не менее журнал стал для Адама радостью и гордостью, любимым ребенком, лучшей половиной души, смыслом жизни. «Жизнь мужчины» появилась на свет всего шесть лет назад — и уже завоевала первое место по продажам среди аналогичных изданий. И неудивительно — в этом журнале находилось место для всего, что дорого сердцу среднестатистического мужчины: гоночных автомобилей, изысканных вин, хороших книг, дорогих сигар, красивых и умных женщин — словом, для всего, без чего мужчине жизнь не в жизнь. «Жизнь мужчины» оправдала надежды Адама: теперь издатель и главный редактор мог сказать, что мечта его жизни осуществилась.

— У меня есть идея для статьи, — заговорил Лукас, устраиваясь на соседней табуретке. Не давая Адаму ответить, он торопливо заговорил:

— Вчера я три раза подряд наблюдал одну и ту же сцену. Три раза! По-моему, об этом стоит написать.

Он призывно поднял руку, и Дорси кивнула, дав понять, что сейчас подойдет.

— Три раза подряд? — с невольным интересом переспросил Адам. — Да, любопытно…

— Это знак свыше, — подтвердил Лукас. — Вчера я три раза в трех разных местах натыкался на женщин, читающих «Как заарканить миллионера».

— О нет! — возопил Адам, закатывая глаза. — Только не это!

— Что же мне оставалось? — невозмутимо продолжал Лукас. — Пришлось зайти в книжный магазин и купить.

Адам уставился на него такими глазами, словно у Лукаса выросли рога.

— Как ты мог?! Ты предал весь род мужской!

Лукас небрежно пожал плечами.

— Послушай, я журналист, а эта книга — событие месяца.

— И что же, — слабеющим голосом продолжал Адам, — ты ее… прочел?

— А как же! И, доложу тебе, эта книженция подала мне классную идею.

— Решил заарканить миллионера? Лукас заулыбался:

— Не-а. Хочу заарканить Лорен Грабл-Монро. Звучит многообещающе!

— И что ты с ней сделаешь? — поинтересовался Адам.

Улыбка Лукаса стала прямо-таки демонической.

— Разоблачу перед целым светом! Держу пари, этой дамочке есть что скрывать!

Последние его слова утонули в звоне стекла. Подняв глаза, Адам обнаружил, что Мак смотрит на Лукаса расширенными глазами, приоткрыв рот: губы ее побелели, а на щеках выступили алые пятна. Переведя взгляд на ее протянутую руку, а затем перегнувшись и заглянув за стойку, Адам убедился в правоте своего предположения: разбитый бокал блестел мельчайшими осколками, отражая приглушенный электрический свет.

С чего она вдруг так разволновалась? — недоумевал Адам. Никогда прежде он не видел, чтобы Мак теряла самообладание — тем более била посуду. Обычно она такая ловкая, умелая и четкая. Может быть, так подействовало на нее неотразимое обаяние Лукаса? Этому Адам вряд ли бы поверил, но тем не менее его охватило мгновенное и острое желание услать Конвея спецкором куда-нибудь в Южную Дакоту.

Но, к сожалению, это невозможно. Ибо не кто иной, как Лукас, своим репортажем с Уолл-стрит в июньском выпуске на шесть процентов поднял продажи. И не кто иной, как Лукас, только что предложил идею, которая, как ни печально это признавать, прибавит журналу популярности. Вот только не превратится ли журнальная статья в дополнительную рекламу ненавистной Лорен Грабл-Монро?

Но почему Мак так пялится на Лукаса своими лучистыми зелеными глазищами (на тридцать девятом году жизни Адам впервые узнал, что лучистые глаза встречаются не только в романах), почему приоткрыты ее крупные, сочные, алые губы, почему на лице написано изумление — и еще что-то трудно определимое, как будто она… как будто…

И почему, черт побери, здесь так жарко? Какого дьявола Линди включила отопление на полную мощность?!

— Не уверен, что хочу видеть у себя в журнале интервью с этой Лорен Грабл-Монро, — проговорил Адам, ослабляя галстук.

Лукас улыбнулся и повернулся к Дорси:

— Мне «Танкерей» с тоником.

Адам отдавал должное Мак: вкусы своих клиентов она знала наизусть и обычно, едва завидев постоянного посетителя, начинала готовить для него любимый напиток. Вот и теперь, не дожидаясь просьбы, она подала Лукасу «Танкерей» с тоником и поставила бутылку обратно на полку. Но после этого не повернулась, как ожидал Адам, к другим посетителям. Нет, маячит перед ними — и глаз не сводит с Лукаса.

Вот черт!

— Читателям такой материал понравится, — продолжал, ничего не замечая, Конвей.

— Смотря как подать…

— Это будет настоящая бомба, — торопливо заговорил Лукас. — Я вытащу на свет всю подноготную мисс Грабл-Монро. Посмотрим, есть ли у нее моральное право учить других жить!