Роберта Лэтоу - Обними меня Страница 7

Джеймс обвел затуманившимся от слез взглядом сидевшую за столом маленькую компанию. Все три женщины были смертельно бледны и с ужасом смотрели на фотографию Оливии, которую средства массовой информации провозгласили «самой красивой женщиной Англии». Оливией восхищались все, и было из-за чего: природа наградила ее идеальной, почти неземной красотой, блестящим умом и невероятным обаянием. У нее был настоящий дар привлекать к себе сердца, не важно, кто оказывался перед ней – мужчина, женщина или ребенок. К тому же она была богата и происходила из старинной аристократической семьи. Думая о ней, Бухананы испытывали чуть ли не священный трепет. По правде говоря, их отношение к Оливии было выше дружбы и даже любви. Они боготворили ее. Оливия вошла в их жизнь очень давно и теперь то появлялась в Сефтон-Парке, озаряя все вокруг исходившим от нее сиянием ярчайшей звезды, то снова неожиданно пропадала.

В течение некоторого времени сидевшие за столом люди хранили молчание, отдавая дань воспоминаниям об Оливии. Все они, хотя и каждый по-своему, питали к ней глубочайшую любовь и были преданны ей, как только может быть предан один человек другому. И так было всегда – с того самого дня, когда она еще ребенком появилась на их горизонте.

Сэр Дэвид Буханан и его жена Молли были крестными отцом и матерью Оливии, которая осиротела еще в детстве. По этой причине девочка много времени проводила в семействе Буханан и воспитывалась с их детьми. Для Джеймса, Анжелики и Септембер Оливия была равноправным членом семьи, причем одним из самых любимых. Вглядываясь в эту минуту в лица Бухананов, Маргарет ощутила, что эти люди готовы ради Оливии на все, даже на жертвы, только бы защитить ее от злого мира, выдвинувшего против нее такие ужасные обвинения.

У Джеймса от волнения перехватило горло, поэтому, прежде чем сказать хоть слово, ему пришлось откашляться. Тем не менее, когда он заговорил, голос его звучал хотя и печально, но твердо:

– В этой с позволения сказать редакционной статье очень мало фактов и слишком много пустых, ничем не подкрепленных заявлений и пафоса. Судя по всему, расследование только началось. Мы должны все как один выступить на стороне Оливии, поскольку она полноправный член нашей семьи. Ее друзья – наши друзья, и я не сомневаюсь, что они сохранят ей преданность в любых обстоятельствах. Будем надеяться, они станут вести себя в точности так, как мы, а именно: хранить молчание, не вступать ни в какие отношения с прессой, а в случае, если нагрянет полиция, скажут лишь то, о чем их будут спрашивать, и ни слова от себя не добавят. Вот пока все, что мы можем для нее сделать. Повторяю, если полицейские начнут нас расспрашивать, лгать не следует, но не нужно упоминать и о темных сторонах натуры Оливии. Если произошло непоправимое, необходимо сделать попытку объяснить все трагической случайностью во время любовной игры. Как мы знаем, Оливия была большая охотница до такого рода забав.

– Но куда она исчезла? И почему, собственно, скрылась с места преступления, как можно понять из статьи? Неужели она и вправду убила своего любовника? Если это так, к кому она обратилась за помощью после того, что случилось? Неужели поехала к нам? Вспомните о брошенной на дороге машине! Непонятно также, что случилось с ней на дороге, если она и в самом деле ехала на этом автомобиле. Может, ее кто-нибудь вспугнул, а может, она в последний момент подумала, что не стоит впутывать в это дело нас, и решила прибегнуть к содействию других людей, – предположила Маргарет.

– Маргарет! Если мы и впредь собираемся обсуждать эту тему, давайте прежде заключим соглашение: вести подобные разговоры только в стенах нашего дома и, как говорится, сора из него не выносить, – сказал Джеймс.

Маргарет удивилась. В словах Джеймса прозвучала не свойственная ему категоричность.

– Давайте-ка за это выпьем, – предложила Анжелика.

– Это что же будет – клятва в верности, что ли? – спросила Септембер.

– Если хочешь, называй это так, – ответил Джеймс.

– А мы будем под конец бить об пол бокалы? – с сарказмом поинтересовалась Маргарет. – Брось ты эти шуточки, Джеймс.

Ответом Маргарет послужило молчание. Анжелика поднялась с места, подошла к столику на колесиках, где стояли высокие хрустальные бокалы, наполнила их кальвадосом, после чего вручила по бокалу каждому из присутствующих. Вернувшись на место, она подняла свой и сказала:

– За Оливию – где бы она сейчас ни была!

Анжелика прикончила кальвадос одним глотком, после чего, несильно размахнувшись, безжалостно разбила бокал о край стола. После нее это сделал Джеймс, а вслед за ним и Септембер. Маргарет, скептически скривив губы, поступила как остальные.

После этого Джеймс поднялся со стула и вышел из комнаты. Женщины остались у стола. Кальвадос понемногу начал действовать, и сковавший их ужас отступил.

Хотя Маргарет обожала Оливию, эта молодая женщина не являлась неотъемлемой частью ее бытия, как было в случае с Бухананами, чьи судьбы были нераздельно связаны с ее судьбой. Они готовились противостоять властям и общественному мнению, защищая интересы Оливии, но что, если Оливия и в самом деле убийца? Этот вопрос раз за разом эхом отзывался в мозгу Маргарет. Похоже, Бухананов этот факт ничуть не смущал, но сможет ли она, Маргарет, поступиться своими принципами и посмотреть на убийство сквозь пальцы?

С другой стороны, не выпить с Бухананами она просто не могла. Это настроило бы против нее Джеймса, Септембер, Анжелику и, как знать, возможно, всех их друзей и даже жителей деревушки.

«Черт, – подумала она, – неужели жизнь человека стоит в глазах Бухананов так дешево, что обсуждать убийство, по их мнению, не имеет смысла?»

Маргарет представила себе смеющуюся, исполненную радости Оливию и с недоумением пожала плечами. Неужели эта страстная, чувственная натура могла хладнокровно убить человека, к тому же своего любовника? Подумав, Маргарет пришла к выводу, что ответ, в общем, найти легко. При определенном стечении обстоятельств каждый человек способен на убийство, и сомневаться в этом просто глупо. Более того, Оливия скрылась от властей, а это одно могло служить доказательством ее причастности к преступлению. Маргарет чувствовала: с этого дня мысль о том, что Оливия – убийца, будет неотступно ее преследовать, в то время как Бухананы просто-напросто отмахнутся от всего, что будет хотя бы в малейшей степени искажать идеальный образ Оливии, который они создали в своем воображении. И это более всего пугало и тревожило Маргарет.

Но тут ее размышления были прерваны, поскольку в холл вернулся Джеймс с черной эбонитовой шкатулкой под мышкой. Поставив украшенную инкрустацией шкатулку на стол, он сказал: