Кристин Григ - Ты мое творение Страница 7

— Ты сказал, что ты мой муж, но я не помню тебя. Почему я должна позволять тебе устраивать мою жизнь?

— Кристи, ради Бога!..

— Чем ты можешь доказать, что мы с тобой муж и жена?

— Не верю собственным ушам! Какие доказательства тебе нужны? Наше свидетельство о заключении брака? Рождественские открытки, подписанные нами обоими? Я могу показать тебе все это в любую минуту, только объясни, пожалуйста, зачем мне лгать?

В глубине души Кристина понимала, что в подобной ситуации вряд ли кому-нибудь прейдет в голову брать на себя ответственность за чужую жену. Но ее не покидало ощущение, что они с Сиднеем перестали быть близкими людьми до того, как ее сбила машина.

— Ответь мне, Тина! — настойчиво повторил Сидней.

— Я не утверждаю, что ты лжешь, но слова остаются лишь словами.

Сидней схватил Кристину за плечи.

— Мое слово сейчас важнее всего для тебя! И с этим Кристина не могла не согласиться.

Еще бы! Любая женщина была бы счастлива иметь такого мужа. Кристине удалось прочитать пару статей о Сиднее Рейнольдзе в старых журналах, извлеченных из больничной тумбочки, после чего она перестала удивляться поведению медсестер. Но Кристину обуревали совершенно иные чувства. Когда ее называли миссис Рейнольдз, у нее возникало ощущение щемящей пустоты, к которому примешивалось нечто, от чего кружилась голова и захватывало дух, словно Кристина раскачивалась на огромных качелях.

Кристина посмотрела Сиднею в лицо. — И все же этого мало! — заявила она. — Я ничего не знаю о тебе. Мне не известны твои привычки, что ты любишь на завтрак, какие фильмы предпочитаешь смотреть, где покупаешь костюмы…

Да, ты права, подумал Сидней, вглядываясь в глаза жены, мы действительно чужие люди. Тебе не известно еще одно обстоятельство — мы стали чужими не в результате несчастья, а гораздо раньше. Сидней почувствовал, что в его душе поднимется гнев и вдруг, даже не успев задуматься над тем, что он делает, притянул к себе Кристину и прильнул к ее губам.

Кристина задохнулась и попыталась отстраниться, но Сидней был настойчив. Вначале им двигало оскорбленное мужское самолюбие, затем он вдруг осознал, что держит в объятиях женщину, жену, к которой не приближался многие месяцы. К его груди прижималась полная упругая грудь Кристины, ее стройные длинные ноги прикасались к его ногам… К Сиднею внезапно вернулись полузабытые ощущения. Он почувствовал, как неукротимая сила наполняет его.

Сидней зарылся одной рукой в волосы жены, рассыпавшиеся по плечам, другая рука скользнула вниз, подбираясь к тугим ягодицам Кристины. Сидней подхватил ее и потянул вверх, на себя. Сердце Кристины учащенно забилось, отдаваясь частым ритмом в теле Сиднея, и она с едва слышным стоном стала отвечать на поцелуи…

— Ой! Простите, ради Бога! Я зайду позже… Услышав женский голос, Сидней и Кристина отскочили друг от друга, словно на них плеснули водой. В дверях стояла растерянная ночная медсестра.

— Я хотела помочь миссис Рейнольдз раздеться перед сном, и… — Медсестра запнулась. — Неужели к миссис Рейнольдз вернулась память?

— Миссис Рейнольдз сама способна ответить! — резко заметила Кристина. — Нет, память ко мне не вернулась!

— К сожалению, это так, — хмуро подтвердил Сидней, направляясь к выходу. — Но она вернется. Я об этом позабочусь.

Какого же дурака я свалял вчера, ругал себя Сидней, стоя в сумеречной кухне своего дома в шесть часов утра. Потерял контроль над собой, бросился целовать Кристину… Трудно придумать что-нибудь глупее этого. Ведь ей нельзя волноваться, а я расстроил ее.

Полночи он размышлял над своим поступком, пытаясь найти ему оправдание. Особую гордость Сиднея составляло умение признать свои ошибки и сделать из них выводы. Именно это качество помогло ему отслужить положенное время в армии, куда он отправился наперекор воле родителей, считавших, что их сыну не пристало находиться в обществе парней из простых семей. Поначалу Сиднею действительно было трудно, но он быстро научился выходить победителем из сложных ситуаций. Зато потом, во время учебы в университете, чувствовал себя вполне уверенно.

Так почему же сейчас он стоит, прихлебывая из чашки отвратительный кофе — Сидней никогда не умел варить его, — и еще и еще раз прокручивает в голове вчерашний поцелуй?

Поморщившись, Сидней вылил в раковину остатки кофе из чашки, туда же отправил содержимое кофейника, затем аккуратно вымыл посуду. Через час должна прийти миссис Джефферсон, выполнявшая обязанности кухарки и экономки. Зачем доставлять ей лишние хлопоты?

Если бы Сидней развелся с Кристиной раньше, сейчас не оказался бы в двусмысленной ситуации. Как минимум год назад он понял, что хочет покончить с этим браком и вычеркнуть из своей жизни женщину, о которой вообразил слишком много. На поверку Кристина оказалась хладнокровной расчетливой особой, преуспевшей в охоте на богатого мужа.

Если бы Сидней не побоялся признать правду раньше и сделать необходимые выводы, он не увяз бы в браке на долгие годы. А сейчас этому вообще конца не видно. Во всяком случае, Кристина сначала должна выздороветь.

Сидней распахнул застекленную дверь и вышел на террасу. Над величественно раскинувшимся внизу океаном стояла легкая утренняя дымка.

Доктор Ноулз и вся его команда в белоснежных халатах не могли точно сказать, как долго будет идти процесс восстановления памяти. Да и гарантий никаких они тоже не давали. Врачи твердили лишь одно: чтобы поправиться, Кристине нужно время.

— Миссис Рейнольдз нуждается в отдыхе и покое, — объяснил доктор Ноулз. — Никаких стрессов, никаких неприятных сюрпризов. В этом кроется залог успеха. Вы понимаете, мистер Рейнольдз?

Сидней понимал. Нельзя же было, в самом деле, уходя из палаты, обронить, будто невзначай: «Спокойной ночи, дорогая! Да, не помню, говорил ли я, что когда тебя сбило такси, мы готовились начать бракоразводный процесс».

Как бы Сидней ни относился к жене, он не мог разорвать их отношения, зная, что она не в состоянии вспомнить даже собственное имя. Одно дело — решать развестись с женой, но совсем другое — общаться с женщиной, на чьем теле ты знаешь каждую родинку, но которая смотрит на тебя как на незнакомца и разговаривает с предупредительной вежливостью.

И зачем только я набросился на Тину, сокрушался Сидней.

По правде сказать, он не ожидал, что Кристина ответит на поцелуй. На секунду Сидней даже забыл, что больше не любит жену, которая никогда и не любила его, и что их отношения изначально были построены на зыбучих песках лжи.

Может, и впрямь следовало прислушаться к словам адвоката, вместо того чтобы консультироваться у врачей. Рей, личный адвокат Сиднея, настаивал на том, что сентиментальность не должна одержать победу над разумом.