Наталья Батракова - Миг бесконечности. Том 1 Страница 70

Катя взяла игрушку, потерлась о нее щекой и прижала к груди:

— А как ты догадался, что я назвала его домовенком?

— Что тут догадываться? Если прямо над входом висит какое-то странное чудище типа этого, — кивнул он на игрушку, — сто процентов домовой! Ну так чем я могу тебе помочь?

— Посиди пока в гостиной, посмотри телевизор, — показала Катя в направлении двустворчатой двери и достала из огромного баула еще один такой же. — Я быстро.

— Как скажешь.

Проследив, как Вадим включил в комнате свет и взял с журнального столика пульт, она зашла в кабинет-гардероб, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

«Так… Что же я собиралась взять в первую очередь? Эх, надо было составить список», — запоздало посетовала она, стягивая с плечиков вещи.

Несмотря на то что отбирала лишь самое необходимое, спустя пятнадцать минут одна из сумок оказались битком набитой: теплая верхняя одежда занимала немало места. Попытавшись всунуть туда норковую шубу, год назад подаренную мужем, она быстро поняла, что дело это бесполезное, впихнула вместо нее горнолыжный костюм. Придавив коленом сложенные вещи, она застегнула молнию и осмотрелось: что еще? Нетронутый книжный шкаф с архивом, косметика в ванной, бижутерия, другие безделушки. А ведь еще обувь!

«Двух баулов явно маловато, — с разочарованием поняла Катя и посмотрела на часы: до возвращения хозяина оставался как минимум час. — Придется позаимствовать отпускной семейный чемодан. Должна успеть».

Продолжая сборы, она металась по квартире, на ходу решая, что брать, что оставить на потом, складывала в сумки вещи, фотографии, документы, белье, предметы, которые покупались лично для себя или дарились исключительно ей. Остальное она решила до поры до времени не брать: разведутся — разделят. В душе ей почему-то верилось, что они с Виталиком разойдутся миром, останутся если уж не друзьями, то приятелями. Столько лет прожили вместе!

Напаковав еще две сумки и чемодан, она волоком подтащила их к прихожей и вернулась в гардероб за шубой. В этот момент громко хлопнула входная дверь, кто-то затопал по квартире.

— Так вот, значит, как?! — неожиданно раздался за спиной голос Проскурина. — А я-то, дурак, искал, переживал, ночей не спал! Шлюха! Где этот кобель, к которому ты съехала и которого притащила в мой дом? Да я о таком даже подумать не смел! Где он?! Убью сволочь!!! — в гневе прорычал хозяин, от которого за версту несло алкоголем, и бросился в спальню.

С шубой в руках Катя выскочила из кабинета и недоуменно посмотрела ему вслед. Из гостиной на шум выглянул Вадим.

— Что случилось? — только и успел спросить он.

Спустя мгновение из соседней двери вылетел разъяренный Виталий, замахнулся крепко сжатым кулаком и… Каким-то непонятным образом Ладышев успел увернуться: раздался грохот, затем треск гипсокартона, и в стене образовалась внушительных размеров вмятина. Зарычав от боли, хозяин занес было другой кулак, но и этот удар не достиг цели: вовремя среагировав, Вадим дал возможность нападавшему рубануть пятерней воздух, молниеносным движением перехватил запястье и с силой завел руку за спину. Не ожидавший такого поворота событий Проскурин только екнул.

— Ах вот ты как, гаденыш! — зло зашипел он. — Еще посмотрим, чья возьмет! Что ухмыляешься? — бросил он затуманенный ненавистью взгляд на замершую в испуге Катю. — Еще одного дружка на сердце пригрела? Один писака — в Германии, другой — здесь, на месте. Ну конечно! С твоими-то журналистскими связями!

— Сейчас же прекрати этот цирк! — придя в себя, возмущенно выдохнула она. — Ты пьян! Прекрати нести чушь и извинись перед человеком, которого ты не знаешь!

— Я?! Я еще и извиняться должен? Моя жена привела в дом любовника, а я — извиняться?!

— Вы уж, милейший, определитесь, кого привела в ваш дом жена: писаку или любовника? — крепко удерживая пытавшегося вырваться хозяина, попросил Вадим. — Второй вариант для мужского самолюбия предпочтительней, только смею вас заверить: ни первым, ни вторым я в данном случае не являюсь. Интересно, вы всех гостей встречаете кулаками?

— Не твое дело! Своих гостей я встречаю как надо! — по-прежнему зло ответил Виталий. — Тебя я сюда не звал!

— Вы не приглашали, — миролюбиво согласился Ладышев, но хватку не ослабил. — Мне позволила зайти ваша жена для того, чтобы я помог ей перевезти вещи. Надеюсь, инцидент исчерпан? Или будут еще вопросы?

— Отпусти, — после паузы попросил слегка присмиревший Проскурин. — Отпусти, плечо болит.

— Готов даже извиниться, если обещаете не распускать руки. Вещи, как я понял, уже собраны? — обратился Вадим к Кате. — Тогда поехали. Терпеть не могу семейных разборок.

Отпустив хозяина, он демонстративно поднял ладони и направился в прихожую.

Оставшись один на один, супруги какое-то время молчали.

— Я хочу видеть, что ты забираешь, — растирая запястье, буркнул Виталик.

— Ничего важного для тебя, только свои личные вещи, — усмехнулась Катя. — Не волнуйся.

— Могла бы предупредить.

— В следующий раз обязательно предупрежу.

— Следующего раза захотела?! — взвился хозяин. — Или остаешься, или ноги твоей здесь больше не будет!

— Боже, Виталик, как грубо. Я надеялась, мы с тобой, как интеллигентные люди…

— Интеллигентные люди не забывают, что сегодня день рождения свекрови! Тебя там ждали, расспрашивали о здоровье. Я изворачивался, как мог, тебя, между прочим, выгораживал! А ты в это время тайком за вещами… Может, и квартиру хочешь к рукам прибрать? Так вот: дудки — не дождешься! Пусть теперь тебя твои дружки содержат! Умеют руки заламывать, пусть и деньги зарабатывают!

— Виталик, что ты несешь? Опомнись, остановись, завтра тебе будет стыдно за свои слова!

— Мне?! А тебе не стыдно? Выходит, правду люди говорят, что ты просто выжидала удобный момент, чтобы сделать из меня козла отпущения!

— Уж не Замятина ли ты цитируешь? Или Анастасию Сергеевну? — с презрением в голосе уточнила Катя. — Умница девочка, правильные мысли озвучивает. Прикидывается скромной белой овечкой, а на деле…

— От нормальных жен мужики не бегают, — перебил ее Виталик. — Ты даже ребенка родить не в состоянии!

Последние слова точно плетью стеганули по самому больному месту в душе, дыхание замерло, сознание на секунды помутилось.

— Нам больше не о чем разговаривать, — пытаясь спрятать подступившие слезы, тихо промолвила она и протиснулась мимо Проскурина.

Обутый и одетый, Ладышев дожидался ее в прихожей.

— Это все? — помогая ей одеться, кивнул он в сторону баулов. — Я сейчас к лифту перенесу.