И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван Страница 70

— Ну хорошо, я на самом деле тоже не хочу.

— Так что ты хотела сказать?

— А, я хотела поговорить о нас. О тебе. Мне. Честно. Максимально честно.

— А, ну ладно. Говори.

— Хм, окей. Ты ничтожество. И я серьёзно. Ты постоянно ноешь, ты пассивен, жалок, не имеешь никаких целей и устремлений. Ты ничего не хочешь. Тебе не хочется жить, но при этом у тебя кишка тонка покончить с собой. А что самое главное, так это то, что безэмоционален. Ты не способен ни радоваться, ни любить, ни ненавидеть. Ты вообще ни на что не способен. Полнейшее ничтожество.

— Спасибо. Я как будто этого не знал.

— Теперь расскажи ты обо мне что думаешь.

— Не хочу.

— Не будь блядь тряпкой! Говори!

— Ладно-ладно. Ты стерва. Богатая дура мажорка. Пацанка и хабалка. Татуированное чмо, которое ничего не может, кроме как бухать и трахаться, трахаться и бухать. Всё. Довольна!?

— Да, вполне.

— Но всё-таки, если я настолько убогий, то на кой чёрт ты подцепила меня. Ты познакомилась, ты звала на свидания. Зачем?

— Всё просто и сложно. Видишь ли, я проповедую здоровый эгоизм. Я использую людей для получения того, что мне хочется. Да я вообще делаю то, что хочу! И когда я увидела тебя, я поняла, чего хочу.

— Животного секса?

— Не только, — ухмыльнулась Варя. — Я захотела изменить тебя. Не знаю почему. Просто захотелось. Просто ты был таким жалким. Так что я захотела помочь тебе. Можешь считать меня альтруисткой.

— Не слишком сложное слово для тебя?

— Да пошёл ты. Я хочу, чтобы ты брал всё. От жизни и от людей. Секс? Пожалуйста! Ты симпатичен и умён. Благодаря первому ты будешь нравиться большинству, а благодаря второму находить ключик к сердцу каждой. Пацанка и хабалка как я? Споил на вписке и вперёд. Ранимая девственница? Сыграешь чуткого, доброго и нежного Ромео. Получение материальной выгоды? Да тоже самое. Так что бери от жизни всё, если не хочешь быть и дальше ничтожеством.

— "Что ты выберешь: стать врагом Бога или быть ничтожеством?"

— Что?

— Цитата из "Бойцовского клуба"

— Если ты это запомнил, то явно не с целью оправдания своей ничтожности, так?

— Верно. Слушай, Варя, я тебя понял, но я пойду прогуляюсь, мозги проветрю.

— Хорошо, я закрою за тобой.

Нескоро одевшись, я направился к выходу.

— Ладно, давай, пока, — сказала Варя, а я же встал как вкопанный на минуту, после чего ответил ей.

— До встречи.

И я вышел навстречу бесконечному рою мыслей. Первой, и самой волнующей из которых стала мысль о том, что я дважды кончил в девушку, будучи без презерватива. Вот чёрт! Хотя… Варя — та девушка, которую даже уговаривать на аборт не надо.

В голове всё перемешалось. Образы всплывали один за другим. Беззаботное детство, походы в церковь, учение добродетели, любовь, писание стихотворений "богиням на год", приучение к классической музыке, возрождение эгоизма, появление тщеславия, ожесточение, погружение в нацистскую литературу и идеологию, разочарование во всём и сход на дно, встреча с Машей. Маша… Да, Маша. Которая, как мне казалось реальная богиня, ангел во плоти, который спустился с небес, чтобы спасти мою душу. Я всегда был слишком наивен в этих делах. И теперь я снова на дне. И вот ко мне спустилась Варя. Но ей я верю. Почему? Да потому что она зла, жестока и порочна. А теперь только такие люди и способны завоевать моё доверие. Теперь я должен решить, стоит ли переходить рубикон. Остаться ничтожеством и продолжить влачить своё жалкое существование? Или пойти по кривой дорожке и стать полной мразью, стать негодяем и подлецом, который использует других, стать врагом Бога? Я знал ответ на этот вопрос. Но не хотел себе в этом признаваться. До последнего момента не хотел. Но пора. Пора. Пора перейти рубикон! Пора убить Авеля!

Ничем не примечательное утро. Правда оно было таким лишь до спуска в метро. Закрыв глаза в полном вагоне метро, я думал о сегодняшнем вечере. Очередная вписка. Сниму пару девочек. Кайф.

— Мрази. Ублюдки. Сволочи, — разнеслось тихо, но настойчиво по вагону, отчего я открыл глаза. Напротив меня сидел юноша лет 16, от которого даже до меня с заложенным носом несло перегаром. Блондин, со средней длины волосами с хвостом на затылке. В обычной одежде: белые кроссовки и футболка, джинсы и джинсовая жилетка. Парень всё продолжал сокрушаться. — Я вас всех ненавижу. Убью. Убью вас всех.

Хм, мизантроп? Интересно. Естественно, что на него косились все пассажиры вагона. А парень же продолжал повторять человеконенавистнические идеи, обводя присутствующих руками. В какой-то момент он закрыл лицо руками. Очевидно плакал. Так сидел он совсем немного, так как поезд прибыл на нужную и мне, и ему остановку. Выходя из поезда, я увидел, что при входе в соседний вагон упала пожилая женщина. По старой привычке я сделал шаг навстречу, но тут же остановился. Да и к женщине сразу же подошли и помогли ей. А позади раздался голос:

— Вот все вы такие! Только смотрите и смотрите, а помочь никто не хочет. Суки! — это говорил всё тот же парень, который, однако тоже даже не попытался помочь и пошёл дальше. Я последовал за ним, откинув мысли об опоздании в дальний ящик. — Убью вас. Убью вас всех. Так же, как вы убили мою мать.

Оп-па, ситуация стала значительно интереснее. Если поначалу я его считал тупым бухим мизантропом, который как протрезвеет забудет всё это, то сейчас… Сейчас я узнал, что у него есть реальный мотив, который сохранится и в трезвом состоянии. Всё это стало очень любопытно. И моё любопытство погубило. Я решил сыграть роль трикстера.

— Эй, парень, ты чего такой злой? — окликнул я его.

— Тебе-то какая разница?! — рявкнул он в ответ.

— Просто мне не всё равно.

— Тогда почему не помог той женщине, что упала, а?

— Если бы ты видел, то я сделал шаг к ней, чтобы помочь, но её уже окружили люди, которые стали помогать ей подняться. Я бы либо мешался, либо точно так же просто смотрел.

— Ну ладно. Но с чего ты взял, что мне нужна помощь?

— А ты как думаешь?

— И каким образом ты можешь помочь?

— Я могу выслушать. Посоветовать. Просто поговори.

— Чёрт, ладно, пофигу. Позавчера мою маму сбила машина. Тупая пьяница за рулём. День она боролась, а вчера вечером умерла. Этот хуев убийца просто уехал, как сбил маму. А люди подошли помочь только через десять минут. Врачи сказали, что именно этого времени не хватило, чтобы спасти её, — тяжело говорил парень, всхлипывая от слёз.

— Люди дерьмо. Я с тобой полностью согласен. И да… Мне жаль твою маму. Я уверен, что она не заслуживала это. В отличие от большинства людей. Они ничтожества. Злые, бессердечные, равнодушные, жестокие. Ничтожные прихлебатели и потребители, которым лишь бы набить себе желудок. Люди уже не на вершине. Они не цари природы. Они её позор. Но знаешь, что? Ты ничем не лучше. На что ты способен кроме нытья? Ты ведь только ноешь, ноешь и ноешь. А остальные люди тоже только ноют, ноют и ноют друг на друга. Так что ничем ты не лучше их. Так что и ты, и я, являемся жалкими созданиями, как и остальные люди. Потому что у нас кишка тонка что-то сделать. Потому что у тебя кишка тонка что-то сделать.

— О чём ты?

— Ты прекрасно понял, о чём я. Ты только треплешься о том, что всех убьешь, но на деле ты только примешь дозу алкоголя, надеясь заглушить боль. До действий ты не дойдешь, ибо, как я уже говорил, кишка тонка.

— Да, спасибо большое, охуенно помог, — сказал парень, вновь заплакав, — просто спасибо блять.

— Ха, а я и не сказал, что помощь моя выражается в этом.

— А в чём? Я что-то не догоняю, то ли ты мудак, то ли ты пиздец какой тупой.

— О, ты не представляешь насколько.

— Насколько тупой?

— Нет, насколько я мудак, — ответил я и ухмыльнулся.

— Как успехи? — спросила меня Варя.

— Всё чётко.

— Всё размениваешься на девочек?