Роковое возмездие - Мэри Ройс Страница 71

Сегодняшние события оборвали последнюю сдерживающую нить. Я с дуру ринулась в омут, и утонула. Хватило одного-единственного раза. Без малейшего шанса на спасение. И теперь во мне пробуждается дикая потребность в нем.

Слабая… какая же я слабая рядом со своим дьяволом…

Голову дурманит его запах. Кажется, он витает повсюду, насыщая молекулы кислорода чем-то терпким, дорогим и обжигающе сладким.

Молча наблюдаю за тем, как Рафаэль расслабленно управляет машиной. Сейчас он тоже другой. Хоть лицо в привычной для него манере не выражает эмоций, а губы сомкнуты, но глаза… они тихо улыбаются. Настолько тихо, что нужно прислушаться, чтобы понять это. И я прислушиваюсь, продолжая визуально изучать его мужественные черты. Уверенная поза, сосредоточенный взгляд, угловатые челюсти выглядят напряженными, но типичная холодность куда-то исчезла. И я позволяю себе украдкой наслаждаться им, как грозовым небом перед дождем. Черные волосы как-то по-звериному взлохмачены. Крепкие и сильные руки. Благодаря закатанным по локти рукавам я сполна могу рассмотреть сеть выпуклых вен, обрывающихся на запястье под крупным браслетом безбожно дорогих часов. Кажется, такая мелочь, но сколько в этой мелочи секса! Строгий. Идеальный. Сексуальный. Ох, даже бедра приходится свести. Как же мне это в нем нравится. И всегда нравилось. Такой неправильный и одновременно правильный во всем.

Закусываю губы, которые по-прежнему пылают от грубых поцелуев с дьяволом. Я забыла, каково это. В душе разливается эйфория. Я живу. И будто нахожусь в другом мире. Вокруг все такое яркое, необыкновенное, и возвращаться обратно нет ни малейшего желания. Только это неизбежно.

– Жалеешь? – хрипло произносит Рафаэль, не сводя глаз с дороги.

От его чувственного голоса во рту мгновенно пересыхает.

– Нет, – единственное, на что меня хватает.

– Чего тогда молчишь всю дорогу? – как-то по-доброму подначивает он. Не улыбается, но тон, с которым произносит, заставляет почувствовать обратное.

– Просто… – непонятно, отчего я сжимаю руки так, что ногти впиваются в ладони, – потому что мне хорошо.

Почему мне сейчас так неловко?

Рафаэль тут же поворачивается ко мне, и я сталкиваюсь с его темными как ночь глазами. Он изучающе смотрит на меня, будто стремясь найти подвох в словах, а потом опускает взгляд ниже и задерживается на моих босых ногах, которые мне почему-то внезапно хочется поджать под себя. Но я этого не делаю. Он включает обогреватель, и через мгновение кончики пальцев обдает приятным теплом. Осознание, что этот мужчина способен не только командовать и топить меня в похоти, но и заботиться, обезоруживает.

– Спасибо. – Рафаэль ничего не отвечает, а у меня язык колет от желания отблагодарить его за этот вечер. – Спасибо за все. Точнее, за сегодняшний вечер. Я имею виду не только секс…

– Джиа, – перебивает он мое бессвязное бормотание, а я даже не замечаю, что его рука уже сжимает мою коленку, – мне тоже было хорошо. И я сейчас не только о сексе.

Уголки моих губ предательски поднимаются вверх в широкой улыбке. Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не выдать волнения, уже зародившегося внизу живота. Голод… я снова ощущаю его рядом со своим дьяволом.

Это очень странно, необъяснимо и совсем непонятно. Сначала я хочу его придушить, потом оттрахать как последняя шлюха, а сейчас испытываю смущение. Меня смущает буквально все: его голос, взгляд, прикосновения, опасные эмоции, что он одним своим присутствием будит во мне. Смущает, но при этом не убавляет потребности в нем.

Что будет, когда мы вернемся в Гавань?

Мысль о неизбежной встрече с телохранителем немного омрачает сияние сегодняшнего вечера. Знаю, ему будет неприятно. Несложно догадаться, чем мы с Рафаэлем занимались. Да такое впечатление, что у меня на лбу написано, что мы трахались. И пусть я Гектору ничего не обещала, не давала надежд, но от этого груз вины не становится легче. Я понятия не имею, как теперь себя вести. Мы с ним никогда не говорили о чувствах. Ну, практически никогда. Шумно выдохнув, я ударяюсь затылком о сиденье. Не стоило мне в тот первый поцелуй отвечать ему взаимностью. Я ведь должна была понимать, что у нас ничего не выйдет. Впрочем, я всего лишь пыталась жить и быть счастливой без Рафаэля. Боже, почему у меня сплошные сложности? Я не хочу своим выбором причинять кому-то боль, вот только это неизбежно. Наверное, моя самая большая ошибка в том, что я наивно полагала, будто смогу противостоять себе самой. Насколько же я ужасный человек…

От всех этих мыслей начинает ужасно гудеть голова. А когда Рафаэль убирает с меня руку, чтобы переключить скорость, настроение почему-то портится еще больше. И тепло, окутывающее мою коленку, исчезает, сменяясь колючим холодом.

– Все нормально? – выдергивает меня из размышлений низкий голос Рафаэля.

– Да, – киваю я, немного помедлив с ответом.

– Тогда прекрати кусать губы. Отвлекает от дороги.

– Рафаэль, – запнувшись, говорю совершенно не то, что собиралась, – останови машину…

Не задавая лишних вопросов, он выполняет просьбу. А потом поворачивается, порабощая меня горящим непониманием взглядом.

– Не хочу возвращаться, – решаюсь признаться, что меня нервирует.

– Гектор не мальчик, Джиа, и все прекрасно понимает.

– Я причиню ему боль. Он не заслуживает этого…

– Ты слишком много думаешь о том, кто и что заслуживает.

От обыденности его тона я моментально испытываю раздражение, но каким-то чудом проглатываю колючее желание огрызнуться.

– Он ведь мне не чужой, Рафаэль. – Качая головой, отвожу глаза в сторону и произношу уже едва слышно: – Я не ты. Мне свойственно переживать за то, что я делаю с жизнью другого человека.

Заставляю себя прикусить язык, прекрасно понимая, что не имею права упрекать его в этом. Так же как понимаю, что винить Рафаэля в случившемся между нами сегодня глупо.

– Джиа, – теплая ладонь дьявола касается моей щеки, провоцируя посмотреть на него, – скоро решение причинять людям боль станет для тебя привычным делом. Этого не