Одержимость шейха - Миша Рейн Страница 71

— Ахмед, — я вздрагиваю от угрозы, прозвучавшей в мужском голосе. — Зураба в мой кабинет.

— Да, мой господин.

А вот сейчас я начинаю паниковать и даже сопротивляться, правда, Джафар не обращает на мои жалкие попытки никакого внимания. И уже через мгновение я оказываюсь в том самом кабинете, куда вот-вот придет Зураб.

Глава 41. Правосудие

Часто дышу, пытаясь совладать со своими эмоциями. Джафар не смотрит на меня, даже не поворачивается в мою сторону. Просто стоит, склонив голову и опершись о массивный стол ладонями. А я все это время трясусь в ожидании, не зная, что меня ждет.

Еще немного, и одичавшие нервы вскроют мои вены.

И, чтобы хоть как-то избавиться от нервного напряжения, я начинаю разглядывать новый для себя облик Аль Нук-Тума в прекрасном белом костюме, из-за которого он выглядит таким сияющим, что похож на ангела возмездия. Потому что даже сквозь это одеяние я вижу, как напряжены его мощные мускулы, чувствую, как Джафар с трудом сдерживает свою ярость.

Но почему? Почему этот мужчина никогда не принимает то, что сам требует от меня? Он просил правды, и я дала ему ее. А что в ответ? Тихо рычу про себя, ощущая, как сквозь страх поднимается волна раздражения.

— Почему ты злишься на меня? — сдаюсь первая, не выдержав угнетающего молчания, но, не получив никакой реакции, продолжаю. — Может, уже включишь логику? Мне незачем тебя обманывать! Пойми ты уже это наконец! Да… Да я даже говорить тебе не хотела! И не сказала бы, если бы ты не принудил меня к этому.

Замолкаю, с трудом справляясь с частым дыханием. А потом на мгновение прикрываю глаза. Это бесполезно…

— Я верю тебе, — как-то глухо бурчит он себе под нос, пока его плечи опускаются и снова вздымаются.

— Нет, это не так, — парирую ему со всей своей жесткостью. — Ты злишься. Потому что не хочешь мне верить.

Он резко отталкивается и поворачивается ко мне.

— Я не злюсь на тебя, — произносит он тихо, но весьма убедительно, особенно когда делает первый шаг ко мне, от которого мое сердце совершает кульбит в груди. — Я готовлюсь к тому, что сейчас произойдет. — Еще один шаг. — Я пытаюсь взять свои эмоции под контроль, чтобы не разбить его череп прямо у твоих ног. — С этими словами Джафар окончательно сокращает между нами расстояние. Настолько, что теперь суровое лицо нависает над моим. — Я сдерживаю себя, чтобы не раздавить его глотку голыми руками, потому что хочу убить его самым ужасным способом за то, что он сделал.

— Но не можешь? — тут же прикусываю язык и сжимаю пальцы рук в кулаки. — О, нет… я совсем не это имела ввиду. Я просто пытаюсь понять, на что ты злишься.

Поврежденная часть его губ дергается.

— Могу. Я злюсь не поэтому.

— Тогда почему?

— Я разочарован в человеке, который ел из моих рук, жил под моей крышей и клялся мне в своей верности. Мы прошли с ним не одну войну и не один кризис в моей стране, Зураб был моей правой рукой и головой, когда этого требовала ситуация. Он был мне как старший брат, которому я бы доверил свою жизнь. Но сейчас все это поблекло на фоне его предательства. Я ошибся так сильно, что сейчас твоя правда выворачивает меня наизнанку.

Сказанные им слова напоминают маленькие иглы печали, пронзающие мое сердце.

— Т-ты… ты ведь не обязан…

Джафар цепляет пальцами мой подбородок, вынуждая смотреть в его дикие глаза.

— Он лгал мне прямо в лицо. Клялся, что ему ничего неизвестно о твоем исчезновении, в то время как ты умирала под палящим солнцем пустыни. — Хватка на подбородке усиливается, и я даже слышу, как скрипят его зубы. — Из-за его лжи я мог потерять тебя.

— Если бы ты поверил мне сразу, то никогда не потерял бы меня.

Дыхание вмиг спирает в горле, когда я замечаю, как ожесточается каждая черта мужского лица, а в звериных глазах вспыхивает что-то первобытное и собственническое. Я ненавижу свой язык. Почему рядом с этим мужчиной он никогда не может держаться за зубами?

Внезапно широченная ладонь обхватывает мою шею сзади, отчего изо рта вырывается глухой звук.

— Больше не потеряю.

Почему-то его обещание прозвучало больше как угроза.

Я уже открываю рот, чтобы ответить, но внезапно раздается стук в дверь и прерывает нас, а потом в кабинете появляется Зураб. Если бы Джафар не убрал с моей шеи свою руку, сейчас бы хрустели не его костяшки пальцев, а мои позвонки.

— Мой господин…

Джафар тут же перебивает Зураба жестом руки, на что тот натягивает на лицо вымученную улыбку.

— Ахмед, останься.

Высокий мужчина в армейском костюме оливкового цвета и с вышитым на нем черным рисунком кивает и отходит к стене. После чего Джафар концентрирует свое внимание на Зурабе.

— С документами все улажено?

— Да. Все в порядке. Ваш отец…

— Я не спрашивал тебя о нем.

Зураб смиренно прикусывает язык и кивает Джафару с почтением.

— Ты много лет хорошо служил мне, Зураб, и только по этой причине я даю тебе сейчас возможность самому рассказать правду.

Пауза.

— В чем вы меня подозреваете, господин?

Лживый шакал.

— Я хочу знать, что тебя связывает с этой девушкой. — Джафар кивает в мою сторону. — Ты уверен, что все мне рассказал?

Зураб сразу же бросает на меня мрачный взгляд, только помимо ненависти ко мне в нем еще отчетливо плещется страх.

Еще никогда не видела визиря таким жалким. Уверена, дай ему сейчас волю, он бы придушил меня, но на фоне Аль Нук-Тума, Зураб не более чем убогое насекомое, пресмыкающееся перед своим хозяином.

И в подтверждение тому его лицо с каждой секундой становится бледнее, и, кажется, я даже вижу, как дрожат его опущенные вдоль тела руки, а приоткрытый рот дергается, как у выброшенной на берег рыбы. Трус!

Презрение и жажда мести основательно занимают свое место в моей груди, вытесняя жалость, а вместе с ней и искаженное чувство вины, которое я не