Дюна. В коллекции. Книга 1 (СИ) - "Violator" Страница 72

Но несмотря на то, что мне пришлось столкнуться с трудностями разного порядка, я наслаждалась каждой минутой.

График у меня был жесткий — весь день я проводила в бутике, вечером летела на мастер-классы по флористике, на которые записалась в тот же день, когда Коул отдал мне бутик, а после вновь возвращалась в магазин и садилась за комп в офисе, желая разобраться в системе закупок, графиках поставок и базе данных многочисленных клиентов.

Уставала ли я? Безумно. Но этот стремительный жизненный темп, который я задала сама себе, позволял мне отвлечься от мыслей о Коуле, о войне с Триадами, о смерти Джу и Шаня. К тому же моя усталость была прямо пропорциональна тому приятному чувству, что я ощущала каждый раз, когда открывала стеклянные двери бутика или когда созванивалась с родными. Теперь у меня была возможность сказать им правду хотя бы о работе.

На часах высвечивалось начало десятого, магазин уже был закрыт, но в моем ежедневнике осталось несколько пунктов, напротив которых еще не стояло пометки “done”.

Открыв уверенной рукой дверь, я почувствовала нежный аромат цветов и зелени, когда из подсобки показалась Фрея — одна из флористов. Она часто оставалась в магазине после закрытия, чтобы проверить все лично, и я, увидев её, благодарно улыбнулась.

— Я проверила температуру холодильных камер и освободила место под завтрашнюю партию роз, — отчиталась она.

— Спасибо большое, Фрея, — кивнула я, а она, вежливо попрощавшись направилась к выходу.

Наблюдая, как она, уже выйдя из бутика, слилась с вечерней толпой, я вздохнула.

Эта женщина была одной из моих трудностей — она, скрепя сердце, принимала во мне старшего по должности, и я чувствовала её досаду. После кончины Джу Фрея исполняла обязанности директора, видимо, предполагая остаться на этой должности, и мое появление спутало её планы.

Однако, несмотря на помеху в моем лице, она соблюдала субординацию, превосходно выполняла свои обязанности и всегда четко отвечала на мои вопросы. Иными словами — терпела меня, потому что знала, что рано или поздно я уеду в свою холодную Россию и освобожу место, которое она считала своим.

Ее безукоризненное поведение и радовало и напрягало одновременно. Радовало — потому что её опыт помогал ежедневному функционированию бутика, пока я набиралась опыта, а напрягало — потому что трудно было работать с человеком, которому не доверяешь.

Прежде чем уйти в офис и зависнуть там до поздней ночи над компом, я прошлась глазами по цветочным полкам в стеклянном холодильнике, где наряду с нежными розами, притаились пушистые хризантемы, и перевела взгляд на следующую камеру, чуть похолоднее, где нежились тюльпаны и нарциссы.

— Вы мои хорошие. Спите сегодня сладко. Завтра я постараюсь вас отдать в хорошие руки, — разговаривая с цветами, улыбнулась я и, выключив свет, посмотрела на ночной город.

Гонконг подавал мне импульсы яркими огнями витрин и фарами проезжавших мимо машин и, казалось, тоже со мной разговаривал. Я повернула голову и бросила взгляд на черное здание-иглу, которая являлась штаб-квартирой компании Коула и Ханга. Игла переливалась разноцветными огнями, как еще совсем недавно глаза Коула, и я задумалась. Не знаю почему, но тот факт, что бутик находился в здании неподалеку от офиса Коула, грел душу и радовал своим соседством. Виски сдавило от тревоги за Коула и от мыслей о том, что там у него сейчас происходит в Лондоне, и я дернула головой.

— Ладно, пора за работу, — выдохнула я и быстрым шагом направилась в небольшой стеклянный офис, в котором еще совсем недавно работала Джу.

Зайдя в кабинет, я грустно вздохнула — несмотря на то, что все личные вещи Джу были убраны, а стол пустовал, здесь все напоминало о подруге, будто она сейчас находилась рядом, и я чувствовала её теплую улыбку.

Я вновь тряхнула головой, отбросив и эти мысли, и включила рабочий комп. Но не успела я зайти в программу поставок, когда в сумке завибрировал смарт, и я быстро потянулась к ручке своей Prada.

— Ты уже дома? — голос Лин звучал грустно, и я её понимала.

Сейчас у нее был тяжелый период — из её жизни ушла близкая подруга, Ханга задерживали дела в Австралии, и Лин не находила себе места. Пожить дома, с родителями и младшей сестрой, она тоже отказалась со словами “им и так места мало, я еще со своими соплями…” Единственным утешением для нее были хлопоты в ресторане, но я чувствовала, что у подруги началась депрессия.

— Нет. Еще на работе, — ответила я и, посмотрев на часы, спросила:

— А ты? Уже вернулась из ресторана?

— Нет. Как раз выехала домой. Стою в пробке.

— Как продвигаются дела?

— Там все нормально. Папа взял все в свои руки и ограждает меня от всего, что можно и нельзя.

— Заботится, — улыбнулась я.

— Да это понятно. Но лучше бы на меня навалились проблемы. Отвлеклась бы, покричала бы на строителей… — недовольно произнесла подруга и спросила: — Ты уже ужинала?

— Да, полчаса назад, — кивнула я.

— Может, встретимся, потусим где-нибудь?

После моих наполеоновских планов — побыстрее разобраться в делах бутика — вторым моим желанием было выспаться. С тех пор, как уехал Коул у меня наблюдался хронический недосып. Вставала я очень рано, чтобы приехать первой в бутик и лично проконтролировать поставку свежих цветов, а после мастер-класса возвращалась в стеклянный офис, чтобы разобраться в он-лайн системах и заказах магазина. В результате такого графика я приезжала в апартаменты уже ночью и валилась от усталости с ног. Однако, и добравшись до подушки, тоже не сразу засыпала, думая, как у Коула дела в Лондоне и вспоминая нашу последнюю ночь.

Я посмотрела в экран и, понимая, что подруге нужна поддержка, на секунду зависла, перекраивая сегодняшние планы.

— Я еще немного поработаю, а потом, если хочешь, приду к тебе в гости. Посидим, выпьем по бокалу… — предложила я, но Лин перебила.

— Не хочу дома. Стены давят… — захандрила она и внезапно добавила: — Давай лучше сейчас сходим куда-нибудь? Посидим? А?

Я вновь перевела взгляд на графики поставок и, решив, что они в конце концов могут подождать до утра, свернула окно.

— Хорошо. Предлагай, — бодро согласилась я.

— Тогда подъезжай сейчас к “Клиффу”. Я как раз скоро буду мимо него проезжать.

— Не шумно будет? — аккуратно спросила я, давая понять, что у меня нет доступа к приватной комнате отдыха Коула.

— Нет, мы вниз спускаться не будем. Посидим в баре наверху, — ответила подруга, и её голос определенно звучал более оптимистично.

Я бросила взгляд на свой наряд — нежно-фиолетовое платье-футляр — и посчитала его приемлемым вариантом, чтобы выбраться в нем в “Клифф”.

— Хорошо, уже выезжаю.

Дав отбой, я посмотрела на Боджи — он караулил меня в машине, стоявшей на парковочном месте, отведенном для бутика, и казался каменным изваянием, которое не пило, ни ело и даже не ходило в туалет. Увидев, как я выхожу из магазина, он тут же активизировался и открыл для меня заднюю дверь.

Я уже садилась в салон, когда с улицы донесся рокот мотора, и моя голова машинально повернулась на шум. В вечернем потоке проехал спортивный автомобиль цвета индиго. У шлагбаума в подземный паркинг "Черной Иглы" он притормозил, но уже через секунду ловко сманеврировал внутрь, и здание Коула его поглотило.

Эту машину я видела каждое утро, когда приезжала в бутик, иногда днем, когда выходила пообедать, и вечером, когда, сидя за компом, разбиралась в системе наших клиентов и ежедневных поставок.

Не знаю почему я выделила именно эту машину в потоке авто, поглощаемых зданием Коула в большом количестве — может быть, потому, что она отличалась каким-то характерным рыком, но, скорее всего, меня привлек её цвет. Переливающийся сине-фиолетовыми оттенками, он чем-то напоминал космос Коула в ту ночь.

Тряхнув головой, я села в салон, послышался тихий звук мотора коуловского БМВ, и пока Боджи ждал, когда можно будет перестроиться в плотный поток, я произнесла: