Беременная для Палача - Валерия Ангелос Страница 73

Я даже головой качнула, нервно улыбнулась.

Палач оправдывается?

Бред.

Вообще, сейчас он выглядел иначе. Его лицо как будто преобразилось. Он смотрел то на меня, то на малышку. Жесткие черты смягчились. Я не узнавала Амирана. Мужчина хмуро сдвинул брови, криво усмехнулся. Он не спешил отдать мне Соню, вглядывался в нее, а потом вдруг выдал то, что окончательно повергло в шок:

— Почему твоя дочь так похожа на меня?

Дурацкий вопрос.

— Потому что ты ее отец, — тихо ответила я.

Попробовала забрать у него малышку, но он и не пошевелился, продолжил внимательно ее изучать.

— Я бесплоден, — отчеканил мужчина. — У меня никогда не может быть детей. Но черт, я чую в ней родную кровь.

Глава 29

Амиран

Я даже не сразу понял, что это. Просто пошел на звук. Странный, раздражающий, бьющий по нервам. И в то же время он притягивал. Странно. Я будто зверь свое почуял, устремился вперед. Когда толкнул дверь, сразу все понял, но стало уже слишком поздно.

Плакал ребенок.

Этот ребенок.

Ее.

А ведь я мог догадаться сразу. Дьявол раздери. Мне вообще не стоило сюда приходить. Не стоило забирать девчонку, еще и вместе с ребенком. Тут просто вычеркнуть надо. Забыть. Вырвать из мыслей, из нутра. Выжечь.

Разве тяжело? Это никогда проблемой не было. Блять. Да разве я запоминал всяких девок? Свое брал и забивал, пользовался как хотел и дальше шел. Я ни их лиц, ни имен не запоминал.

А теперь вдруг зацепило. Крепко. Так крепко, что я уже сам себя не узнавал и не разбирал, что творю. Рыскал повсюду, мчал по ее следу точно чокнутый.

На черта? Сам не знаю.

Девка как девка. Еще и под Самсонова легла. Добровольно, по согласию. Сама перед ним ноги раздвинула, никто не принуждал. По ее ответам видно. По взгляду. По тому, как держится. Не ломали ее, не калечили. Я дурел, пока пытался разыскать. Землю зубами грыз, так жаждал поскорее вернуть, найти, спасти. Чего только не представлял. Понимал, что могут не пожалеть. По полной отыграются. За всю нашу давнюю вражду именно она бы страдала, платила кровью. Я слишком хорошо знал Самсонова. Такой ублюдок если решит расправу учинить, то ничто его не тормознет. Будет реально настоящая бойня. Я ошалел от ярости. Это и мешало поискам. Мог раньше нить ухватить и раскрутить до конца, но тут пару деталей не сопоставил и получил серьезную задержку в поисках. А ведь каждый день на счету. Каждая ночь.

Я сходил с ума, понимая, что Самсонов может сделать с моей девочкой абсолютно все. Моя. Моя девочка. Моя и только! Больше никто не смеет трогать.

Я знал, как это бывает, как расправлялись с женщинами, которые были близкими для глав кланов, как враги терзали полученные трофеи. Издевались, пытали, подвергали разным унижениям. В итоге пускали на круг, отдавая своим псам, записывали каждый кадр, делали снимки. Потом отправляли готовый материал, чтобы показать полный процесс глумления. Такие случаи происходили часто. Я четко осознавал грядущий расклад. Без иллюзий.

А еще я был в курсе того, что если в первые недели не удается найти человека, то после, с каждым прошедшим днем это становится все тяжелее сделать. Но я рыл дальше. Сдаваться — не мой путь.

Гнев дурманил. Злоба туманил разум.

Даже глаза не надо было закрывать, чтобы видеть, как мою Ксюшу лапает чужак. Мозг точно издевался. Одну картину за другой подбрасывал.

Я гнал эти проклятые видения прочь. Но всякий раз они возвращались, грызли с новой силой, въедались и разрушали изнутри, подтачивали.

Самсонов подходит к ней, вплетает пальцы в волосы, дергает вниз, заставляя встать перед ним на колени. Нет! Никогда!

Я рычал, ревел будто раненый зверь. Мог разнести то, что под кулаки попадалось, мог врезать своему же помощникому. Пробовал выпустить пар на тренировках, на спаррингах, но это едва ли спасало.

Никто не может трогать мою Ксюшу. Так — не может. И вообще — нельзя. Никак нельзя. Никому не разрешаю не то, что смотреть, дышать, блять, в ее сторону.

А ведь Самсонов мог ее трахать. Прямо сейчас. Насиловать. Избивать. Резать. А может он уже наигрался, отдал мою девочку своим людям на потеху. И совсем скоро меня ожидает новая посылка. Фото, видео. Звонок с насмешками.

Или просто пришлют ее. Но в таком виде, что…

Тут я всегда обрывал поток мыслей. Ставил блок. Не хотел думать, что реально могу ее потерять. Главное — пусть жива будет. Там разберусь. Подключу лучших врачей, оплачу любое лечение. Ее вытянут, вернут обратно.

А если мою девочку сломают? Бывало, женщины после расправы теряли рассудок. Если и выживали, то были уже безумны.

В психологов я не верил. Вся эта хрень казалось бесполезной. Но я был уверен, что и при худшем раскладе найду способ спасти Ксюшу, восстановить и вытащить даже из такого дерьма. И тогда все будет как раньше. Я смогу заставить ее забыть обо всех мерзостях.

Я прокручивал разные варианты. На автомате. Понимал, что лучше бы сам оказался под пытками, чем ее отдал. Упустил девчонку. Тупо упустил. Я виноват. Больше тут укорять никого нельзя.

Я все положил на то, чтобы спасти Ксюшу.

Но спасать было незачем. Смысл? Она отлично жила под покровительством Самсонова, забеременела от него, родила.

Я понял это практически сразу. Просто увидел ее. Свежую, нежную, абсолютно спокойную. И стало ясно. Жертвы совсем иначе выглядят.

Она была счастлива. Реально счастлива. Без меня.

Забавная ирония.

Я как последний дебил верил в то, что и девчонка ко мне привязалась, прикипела. Но куда там, ни черта подобного.

Самсонов выбрал самый изощренный способ мести. Круто приложил. Мощно. Он забрал то, что и правда стало мне дорого, то, что впустил внутрь. Эту чертову девчонку. Забрал и сделал своей. Накачал своим семенем. Драл ее и…

Она сама этого хотела. Согласилась.

Самсонов отправил мне не видео с изнасилованием, а снимок с УЗИ. Врезало сильно. Перед глазами возникла багровая пелена.

Я тогда много чего разнес в щепки. На ринге дрался так, что ко мне опасались подойти. Бывалых бойцов разбрасывал.

Я просто понимал. Самсонов дал девчонке то, чего никогда бы не сумел дать я сам. Ребенка.

Тогда еще тешил себя надеждой. Думал, он ее запугал, принудил. На какой-то момент отпустило, не полностью, но все же. Я же знал, что раз девчонка забеременела, то в ней должны обходится нормально. Никто не станет калечить