Роковое возмездие - Мэри Ройс Страница 75

– Ты хорошо держалась, – хвалит Рафаэль таким тоном, что от удовольствия хочется прикрыть глаза. Я поворачиваю голову в сторону. Наблюдаю, как Росси избавляется от недокуренной сигареты и неспешно шагает ко мне. Та часть, что капризно требует его близости, буквально торжествует где-то внутри, под панцирем вновь зарождающейся тревоги.

– У меня был хороший учитель.

Рафаэль кривит губы в подобии улыбки и, взяв меня в плен своих объятий, требовательно прижимает к горячей груди. Искры наслаждения вмиг рассыпаются чувственным шлейфом внизу живота, на секунду воспаряя тяжестью вспыхнувшего желания прямо в горло. На взвинченные нервы возбуждение ударяет с особой остротой. Глаза закатываются, не спрашивая на то разрешения, когда он ртом находит мою шею, отчаянно прикусывая и всасывая в себя кожу. Грубый стон покидает его горло и увлекает за собой вьюгу головокружительных мурашек.

– Я хочу увезти тебя отсюда…

Звук цокающих каблуков прерывает наше недолгое спокойствие, после чего из дверей вылетает Моргана, стремительно приближаясь ко мне. Тело молниеносно принимает оборонительную позицию, и я напрягаюсь в руках Рафаэля подобно тугой струне, по которой случайно задели пальцами.

– Мы еще увидимся с тобой, маленькая шлюха! – шипит Салуки мне в лицо, яростно стреляя обезумевшим взглядом.

Напоследок она растягивает губы в акульем оскале и, нарочито виляя бедрами, направляется к своему джипу. Про себя я провожаю ее персону в ад. Губы непроизвольно шевелятся, словно ведут отчет. А в голове монотонно стучит: «Месть придет с рассветом».

Из оцепенения меня выводит ладонь Рафаэля, которой он по-собственнически поглаживает мой живот. Он выглядит чересчур спокойным, и меня это немного сбивает с толку. Я вскидываю подбородок, чтобы посмотреть ему в лицо, но он явно ждал этого. Наши губы встречаются в затяжном поцелуе, отправляя по моей спине короткое замыкание.

– Рафаэль… я люблю тебя, – выдыхаю ему прямо в рот, чувствуя, как желудок дрожит от предвкушения и нервозности.

Пальцами трогаю небольшой кулон. Назад пути нет…

Дьявол отстраняется, явно озадаченный моим обеспокоенным голосом. Однако его невысказанный вопрос не успевает коснуться моих ушей, потому что их закладывает от взрыва. Взрыва той самой машины, в которую села эта чертова сука.

– Ты цела? – встревоженный голос Рафаэля пробивается сквозь зашкаливающую в висках пульсацию.

Судорожно киваю, облизывая пересохшие губы и не сразу понимая, что лежу на земле, прижатая сверху мужским телом. Адреналин отравляет кровь. Это сделала я. Я убила человека. Лишила жизни. Реальность отказывается совладать с потерянным рассудком.

– Какого хрена?.. – Рафаэля буквально разрывает от злости, и он одним движением поднимает меня на ноги. Осмотрев мое тело и убедившись, что я не пострадала, он незамедлительно берет телефон и подносит его к уху. – Уго, разворачивай свою гребаную задницу и бегом обратно. Ты сказал, что осмотрел периметр… хрень какая-то…

Я все еще нахожусь в шоковом состоянии, когда замечаю мужскую фигуру, смотрящую на нас из тени деревьев. И лишь клубящийся дым оживляет позу мужчины. Секунда, и наши взгляды пересекаются, вынуждая меня утонуть в чувстве вины. Я по-прежнему считаю, что предала Эзио. И отказываюсь верить в то, что он отдал бы меня в руки Анджело.

Да, Рафаэль хотел, чтобы Моргана жила в страхе, мучилась, предвкушая собственную смерть. Чтобы она прочувствовала вкус беспомощности и долго не могла от него избавиться. И Росси бы обязательно ей это устроил именно в тех красках, что она заслуживает. Но я видела, как Эзио страдает по своей жене, и более того, в курсе, что Мел пришлось пережить в лапах Морганы. Поэтому я не могла смириться с тем, что этой дряни удастся отсрочить свой конец. Я не хотела давать ей время и жаждала ее крови. Так же, как и Джаро. И у нас получилось весьма эпично. Гектор помог установить датчик на ее машине, а мне оставалось лишь нажать на кнопку, когда она окажется внутри. Ее судьба была предрешена. Да, я сыграла в эту игру без Рафаэля, но у меня было на это полное право.

Мой дьявол отвлекся на разговор. Пользуясь случаем и по-прежнему едва сдерживаясь на грани взрыва, я ускользаю вглубь сада. Там я надеюсь нагнать Джаро. Знаю, что если Росси обо всем узнает, моя задница не скажет мне спасибо, но я не его солдат. И буду делать то, что считаю нужным. Уверена, ему досталась самая несносная жена.

Наткнувшись на спину Эзио, я останавливаюсь. Погрязнув в мыслях, я даже не заметила, как дошла до небольшой террасы на обрыве.

– Здравствуй, Джиа, —Эзио пробирается прямо под кожу мрачный голос.

– Здравствуй.

– Поздравляю, – Торричели поворачивается ко мне лицом, позволяя обжечься об его айсберги. Однако сегодня они живее беснующегося моря. Горят синим пламенем, которое так и норовит вырваться за пределы потемневшей радужки, – сегодня ты пролила первую кровь своего врага.

– Нашего врага, – несмело поправляю, завороженная безупречным видом мужчины.

На красивом лице Джаро появляется кривая ухмылка.

– Ты рассказала ему о своей маленькой шалости?

– Нет.

Не знаю почему, но меня забавляет этот диалог.

– Твой муж будет в ярости. – В глазах Эзио на секунду проскальзывает искра, тут же скрывшаяся за привычным холодом.

– Знаю.

Джаро достает из кармана пачку сигарет, монотонно постукивая углом по тыльной стороне своей ладони.

– А еще он будет зол, если обнаружит нас наедине.

– Эзио, я лучше тебя знаю Рафаэля, поэтому отдаю отчет своим действиям и возможным последствиям. И дело не в том, что я не боюсь своего мужа. Порой он на самом деле меня пугает. Но у вас имеется слабость, которая висит между ног. Думаю, я смогу использовать ее с толком.

Эзио тихо смеется, но после заглядывает мне в лицо самым беспристрастным взглядом, что я когда-либо встречала.

– Ты необыкновенная девушка, Джиа. Ты напоминаешь мне о ней.

В носу мгновенно щиплет от его слов, а глаза застилает мутной пеленой слез. Он говорит о своей жене. В памяти невольно проносятся картины моего проживания в доме Эзио. Его внимание ко мне и доброта всегда казались необоснованными, но теперь на меня обрушивается понимание всех его поступков по отношению ко мне. На языке вертятся сотни вопросов и главные из них: «Почему я? Почему не Фили,