Замуж в наказание (СИ) - Акулова Мария Страница 76

– Привет, – в ответ на мое запоздалое приветствие он улыбается очень коротко. Смотрит не столько на меня, сколько на предметы вокруг.

Так, ладно. Чувства мы сверили, а вот мысли – нет. Тревожно.

– Привет, – Айдар наконец-то фокусируется, смотрит как исследователь. Или как следователь. Спокойно, но с интересом. Немного под кожу.

Я вяло улыбаюсь и мотаю головой.

Он понимает мой намек – сбавляет натиск. Под кожу не надо.

Тянет на себя. Крепко обнимает и целует уже в волосы.

– Сложный день был, да? – Спрашивает, не отрываясь. Я позволяю себе немного расслабиться. Тело тут же дрожит. Айдар сжимает меня еще сильнее.

– Да. Очень.

Целует в щеку, в шею.

– И у меня. Поговорим еще, хорошо? Очень важно. Потом спать.

Не хочу я говорить, но это нужно в первую очередь мне, поэтому киваю.

Мы возвращаемся на кухню, держась за руки. Не знаю, почему, но это кажется мне очень важным сейчас. Разрывать телесный контакт не хочется, но Айдар подводит меня к месту, на котором сидела до его приезда, страхует, пока я забираюсь, а потом всё же отпускает пальцы.

Слежу за тем, как муж обходит стол. Он не садится, а делает круг – нервно.

Говори уже что-то, ну пожалуйста…

Прошу глазами. Слышу покашливание и шумный длинный выдох. После них думаю уже: или нет. Лучше не говори.

Но поздно.

Айдар возвращается к столу. Не садится на стул, как хотелось бы мне, а отодвигает его в сторону и упирается ладонями в столешницу.

У меня в горле сохнет. На языке крутится: «присядь тоже, пожалуйста. Не нависай», но что-то не дает настоять.

– Айлин, – тон мужа мне не нравится. Правда сейчас как-то так получается, что мне не нравится всё. Во всем вижу знаки. От всего жду подвоха.

Преодолевая сопротивление, расслабляю успевшие сжаться губы и упираюсь взглядом во внимательные зеленые глаза.

Обожаю, когда в них плещется веселье, азарт, игривость. Просто обожаю. Сейчас веселья там ноль.

– Ночью я видел твоего брата.

Айдар делает паузу, у меня сердце заводится моментально. Не тяни. Ну Аллах…

– У него всё хорошо? – Сама знаю, что вопрос глупый. Ну и пусть.

– Всё было хорошо кроме того, что он – пьяный в крови и... Обдолбанный.

Слова вышибают из колеи. Кровь приливает к щекам. Чувство такое, что по ним отхлестали. Стыдно до ужаса. А еще грудную клетку раздувает протест.

Это невозможно.

– Его накачали, наверное… Значит всё совсем не хорошо… Нужно папе позвонить. Сказать, чтобы поторопились… Ему нельзя там сидеть…

Начинаю думать, говорить и действовать сумбурно.

Тянусь за телефоном, но Айдар проворней.

Накрывает его ладонью и ведет по столу к себе. Он смотрит на меня, а я на передвижение мобильного.

Глаза обжигают слезы. Я сейчас снова люблю Айдара до готовности за него умереть, но и ненавижу за унижение. Я воспринимаю его как личное.

– Айлин…

Муж зовет, я просто киваю в ответ подбородком, а сама продолжаю смотреть на накрывшую мой телефон руку.

– Айлин, это ещё не всё.

– Я не хочу тебя слушать…

Признаюсь, ненадолго закрывая глаза и мотая головой. Звучу тихо. Это просьба. Запоздалая, конечно. Сказанное я уже не забуду, но что там ещё – не вынесу.

Я весь убеждала маму, что всё будет хорошо. Мне нужно в это верить.

– Прости, но придется.

– Тебе звонил папа? – Чтобы не подчиняться ходу беседы, который навязывает мне муж, я решаю сбить его вопросом.

Задаю и распахиваю глаза. Смотрю в его лицо. Мимика выдает, что ему неприятно, но это не делает легче мне. Он наверняка понимает, что кроит мое сердце на куски. Понимает и не сдает назад.

– Звонил. Спрашивал, что мы можем сделать.

– И что мы можем?

В кухне повисает тишина. Мы с Айдаром долго смотрим друг другу в глаза. Мои сохнут. Я хочу одного: быстрого конца этого кошмара. Не справедливости. Не разбирательства. Не разговоров. И мне даже без разницы, насколько это нагло. Насколько эгоистично.

Айдар разрывает контакт первым. Опускает голову и хмыкает. Мотает ей, потом снова смотрит на меня. Уже с прищуром.

– Твой брат выпивал в клубе. Они с друзьями разделили пару косяков. Сдачу он беспечно оставил в кармане. Вышли покурить. К ним подошли. Скорее всего правда доебались. Слово за слово – завязалась драка. В драке поучаствовал нож. Вместо того, чтобы договориться по-тихому, потому что это никому из них не нужно было, твой брат достал корочку и пообещал всем, что распетляется. Корочку моего подчиненного, Айлин. С моей подписью.

Айдар указывает на себя же пальцем. Я слежу за этим жестом. В ушах – гул. Голова ватная. Чувствую себя одновременно набитой дурой и до чертиков остроумной. Еле сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть: «ну и что?».

– Бекир не ходит по клубам, Айдар. Он не употребляет алкоголь. И уж тем более косячок…

– Когда ты в последний раз с ним общалась, Айлин? – в прямом смысле захлопываю рот.

– Давно.

Отрицать нет смысла. Айдар знает это лучше меня. Кивает.

– Он в последнее время изменился. Может раскрылся…

– Айдар…

Я то ли прошу, то ли требую. Муж сжимает губы. Я вижу, как волнуются скулы и пульсируют виски. Но он принимает решение учесть мою чувствительность. Кивает.

– Звезду поймал, Айлин. Ты скорее всего об этом никогда даже не думала, но он пошел в прокуратуру, потому что его интересует власть. Она многих интересует. Но когда в меру – это одно. Можно контролировать. Когда слишком – крупица власти заканчивается трагедией. Мы вели с ним беседы. И про корочку мы тоже вели беседы. Он уже раз решал свою проблему удостоверением. Тогда его остановили за превышение скорости. Я объяснил – так нельзя. Он не понял…

– Что ты хочешь от меня услышать? Даже если всё так – мне сложно в это поверить. И родителям… Я это им не понесу…

Айдар прикрывает глаза. Ужасно, но это делает мне легче. Баланс между любовью и ненавистью нарушен. Надеюсь, это пройдет. Но пока мне просто гадко.

– Мне важно, чтобы ты понимала: мы в это не вмешиваемся. Там будут расследовать. Не жди, что отмажу.

В нашем доме нет подвала, но мое сердце сейчас его пробивает. Этого стоило ожидать, но к настолько прямому ответу я оказалась неготовой.

Медленно моргаю. Сглатываю.

Держу глаза закрытыми дольше, чем стоило бы. И открывать не хочу.

– Айк…

Муж зовет. Даже не так – просит. А у меня сердце лежит где-то в земле и кровью обливается. Хочется одного: чтобы он ушел, но я не попрошу. Это будет нечестно.

– Я знаю, что это жестоко. Прости.

Коротко киваю. Открываю глаза и смотрю в столешницу.

– Ты не виноват.

Отвечаю хрипло и сдавленно. Тошно из-за того, что он может посчитать это манипуляцией. Но это не она. Я просто… У меня нет слов.

По шелесту одежды и звуку шагов понимаю, что Айдар двигается. Обходит стол. Разворачивает меня за плечи. Сжимает пальцами подбородок и поднимает лицо.

Заставляет на себя смотреть. Он хмурый. Ему неприятно. Мне становится больно и за нас тоже.

– Ничего смертельного не случится. Посидит в СИЗО – будет прививка. Даже если дело доведут до суда, он получит условное. В первый раз благополучных не сажают, поверь моему опыту…

– Я не хотела бы говорить о таких вещах…

– Это жизнь, малыш. Про них приходится говорить, хотела ты того или нет. Лучше понимать, что будет…

– Ты наказываешь его за то, что посмел показать твою корочку после предупреждения? – Боюсь, моим ртом говорю не я. Но слова сочатся ядом и мне легчает.

Айдара это задевает, конечно. Он сужает глаза.

– Айка…

– Я просто спрашиваю… – Вру.

– Я сказал твоему отцу, что стоит делать. Я не могу себе позволить сейчас отмазывать твоего брата.

– Именно сейчас?

– Сейчас особенно.

Молчим. Айдар совершает попытку наклониться к моим губам. Я не хочу. Сжимаю их и отворачиваюсь. Он тут же тормозит. Дыхание раздражает кожу на щеке.

– Ты должна понимать, что этого не будет. И почему этого не будет тоже должна пониматься.