Официальный любовник - Аля Алая Страница 77

– Черт, Ви, ну давай, я хоть в субботу немножко посплю, – доносятся возмущения из подушки.

– Спи, кто тебе мешает, – перекатываюсь к нему на спину и трусь грудью об обнаженную спину, – я в душ.

– Иди, – когда я спрыгиваю на пол, Яр по касательной успевает отвесить шлепок.

– Ауч, – тру место ушиба, у него рука намного тяжелее моей.

Тихонько захожу в ванную и прокрадываюсь в душевую кабину, где Илья что-то напевает себе под нос. Забавная привычка, Яр его постоянно за нее стебет и, бывает, перепевает громко в голос.

– Попался, – обнимаю роскошное влажное тело ладонями и глажу твердый пресс.

– Думаю, это ты попалась, – он дергает меня за руку и впечатывает в стену душевой, – до сих пор не привыкну, что у тебя грудь большая, – Илья обхватывает губами один сосок, а второй перекатывает между пальцами.

Грудь действительно ничего. За время беременности прилично увеличилась, размера на два-два с половиной. А вот после кормления уменьшилась чуть-чуть. Так что сейчас я обладательница шикарных буферов, как говорит Яр.

Илья нависает надо мной и закрывает от воды, которая льется сверху на его голову и расходится по мощным плечам. Мой, весь мой. Касаюсь пальцами его лица, очерчиваю линию скул и носа, провожу подушечками пальцев по лбу и убираю прилипшую мокрую челку. Илья застывает и наслаждается моими касаниями, пальцы соскальзывают на шею, плечи и руки, которые теперь забиты чернильными картинками.

Тоже на спор. Яр поддел Илью, что тот не сможет перетерпеть боль, чтобы набить имя нашей дочери на груди. Илья, как всегда, повелся, и они вдвоем сходили в тату-салон. Только Яра отпустило на имени «Мия», а Илья увлекся и теперь он обладатель чернильных рукавов с затейливым узором и двух имен самых любимых женщин на груди – моего и дочери. Обожаю его узоры, могу долго водить пальцами, повторяя линии, а Илья так же долго может лежать с закрытыми глазами и почти мурчать как кот от удовольствия.

Илья обхватывает мои пальчики и облизывает, тихонько покусывая. Такой обманно нежный и безопасный. Все вокруг видят его мягким, заботливым отцом и мужем, из которого Мия вьет веревки. Но в нем есть и совсем другая сторона, которую вижу только я.

Илья жестко разворачивает меня спиной к себе и прижимает грудью в мокрой плитке. Его ладонь ползет вниз по спине и голой оттопыренной попе и звонко шлепает, обжигая сладкой болью.

– Прогнись и шире разведи ноги, – он привычно командует и дергает меня за бедра на себя. Знает, что я люблю это, его власть и силу. Илья наваливает сверху и прижимается грудью к моей спине, зубами вцепляясь в предплечье, от чего я готова задохнуться и скулить о пощаде. Бедра звучно шлепают по моей заднице, вода с брызгами разлетается вокруг, а я думаю только о том, как его член с каждым проникновением приближает меня к разрядке. Полностью под его контролем, стою и жду, когда он даст мне ее. Илья ускоряется и шумно кончает в меня с громким стоном.

– С добрым утром, – он разворачивает меня к себе и с улыбкой целует в губы. Опять изменился, опять нежен и ласков.

– С добрым, – выдыхаю в ответ и потягиваюсь, – помой меня.

– Как скажешь, малышка, – Илья выдавливает на ладонь гель для душа и заботливо растирает его по коже. Такой уже где лапочка, когда получил, что хотел.

– А где мои таблетки, – завернувшись в халат, я осматриваю полочку в ванной, где они всегда лежали.

– Какие? – Илья выбирается из душа и набрасывает на шею полотенце.

– Илья, – повышаю я голос, – противозачаточные, розовенькие такие.

– Не видел, – он невинно пожимает плечами, – спроси у Яра.

– Вообще охренели, – повышаю голос и выскакиваю в спальню, где сонный муж уже сидит на кровати и зевает, – таблетки где?

– Ну малыш, – Яр тянет меня на себя и утыкается лицом в живот, – мы с Ильей хотим сына, ну пожалуйста.

– Хотим, – Илья выходит следом и начинает натягивать на себя одежду.

– Илья вон готов потрудиться на благо семьи, как я слышал, – Яр смеется и развязывает халат, чтобы добраться до голой кожи, – Ви, он же не молодеет. Надо не упустить момент, а вдруг потом не получится? С возрастом количество активных сперматозоидов резко сокращается.

– Да ты мастер приводить аргументы, – ржёт уже Илья.

– А вдруг будет еще одна девочка? – пытаюсь затянуть пояс на халате, потому что Яр приступает к отвлечению меня от вопроса с таблетками с помощью горячих губ и пальцев.

– А Илья постарается сделать пацана. Ви, ну если вдруг и не получится, попробуем еще раз.

– Класс, я вам что, фабрика по производству младенцев?

– Малыш, ну давай, еще одного маленького. А я обещаю, что целых девять месяцев мы опять будем делать все, что твоей душеньке будет угодно.

Вот же нашел ключик. Как вспомню беременность – так сразу на душе теплее. Носились как с хрустальной вазочкой, особенно Яр.

– Ладно, вообще я и сама хотела, – сдаюсь почти без боя, – соскучилась по маленькому.

– Класс, – Яр валит меня на кровать и подминает под себя.

– Я будить Мию, – Илья натягивает майку и закрывает за собой дверь, оставляя нас с Яром наедине.

– Я тебя люблю, – мои губы обжигает признание, от которого каждый раз захватывает дух.

Наши отношения с мужем тоже претерпели трансформацию. Нет, наши игры остались, без них никуда. Но появились и вот такие моменты, где трах заменяет самое нежное в мире занятие любовью. Эти минуты только наши с ним, самые интимные и глубокие. С Ильей они тоже есть, но совсем другие.

Яр нежно стаскивает халат и ведет языком по подрагивающей венке на шее, член уже во мне и его неспешные, почти мучительные в своей медлительности движения заставляют меня терять связь с реальностью. Мы смотрим друг другу в глаза, нежно касаемся друг друга губами и шумно дышим.

– Люблю, люблю, люблю, – мои признания выстреливают вместе со спазмами оргазма и еще какое-то время мне требуется, чтобы прийти в себя.

Эти мужчины, такие разные, как два полюса земли и такие же необходимые мне как воздух или вода.

– Как думаешь, на нас кашу сварят? – тихонько мне в шею смеется Яр.

– Сварят, – в тон Яру смеюсь я. Илья обязательно подумает обо всех.

Быстро одевшись, я спешу на кухню, где меня уже действительно ждет каша, омлет и чашка кофе.

– Ты идеален, – шепчу я Илье на ухо и нежно целую.

– Знаю, – он ставит перед Мией тарелку с кашей,