Первая любовь (СИ) - Мари Князева Страница 8

— Да нет же! — замахала я руками. — Я не в первый раз в Филимоново, а только в доме отца раньше не бывала. Мы с Глебом уже десять лет знакомы.

— Вот как! Ну надо же… — с Денисова лица все не сходила счастливая улыбка, я даже нахмурилась: чего это он так радуется? Глеб тоже, по-моему, ощущал себя не в своей тарелке.

— Ну что, пошли купаться? — предложил новый знакомый и протянул мне руку.

— Угу, — без энтузиазма кивнула я. — Только мне раздеться надо.

Я стала вертеть головой в поисках укромного уголка. Конечно, я в сарафане, а сразу под ним купальник, но все равно привлекать всеобщее внимание обнажением тела не хотелось. Глеб кивнул мне на ближайшие кусты, а когда я шмыгнула туда, прикрыл меня своей широкой спиной. Надо заметить, физически он был крупнее Дениса: выше, шире, мускулистее. Внушительнее, в общем, но отчего-то тот смотрел на него со странным чувством превосходства. С самодовольной улыбочкой, даже как будто издевкой. Мне было не по себе от этого взгляда, и я решила на обратном пути узнать у своего лучшего друга, что за отношения их связывают. Выбравшись из кустов, я, разумеется, приняла руку Глеба, а не Дениса. Зачем он мне, если есть человек, на которого я точно могу положиться — проверено не раз?

Но Денис пристроился рядом с другой стороны, и заходили мы в воду втроем, и я видела, как напряжены желваки на Глебовом лице. Водица была прохладная. Не ледяная, конечно, но запищала я, как маленькая, когда она коснулась бедер.

— Хочешь, я тебя обниму? — тихо спросил Глеб, залившись румянцем.

Мы так делали в детстве: если я боялсь заходить в воду, он клал руку мне на плечи, и страх отступал, и мне как будто становилось теплее. Улыбнувшись этим воспоминаниям, я полунеосознанно кивнула, но оказалось, что теперь, восемь лет спустя, Глеб понимает под словом «обниму» нечто иное. Он буквально обернул меня собой, прижавшись сзади и обвив талию и плечи руками — и пошел вперед, широко расставив ноги и шагая ими по сторонам от моих. Тепло мне действительно стало, буквально бросило в жар от таких обнимашек. Торс Глеба оказался огненно горячим, он обжигал мне спину. Голова кружилась, я еле переставляла ноги и не замечала ничего вокруг. А потом неожиданно споткнулась обо что-то под водой и полетела носом вниз, увлекая за собой Глеба. Мы оба ухнули в реку с головой. Хорошо, что я была не накрашена! А то мигом превратилась бы в кикимору, облепленная мокрыми рыжими прядями и с черными потеками на щеках.

Глеб поднял меня на ноги, а потом вдруг взорвался гневом:

— Ты совсем охренел?! — на Дениса.

— Я?! — с кривой ухмылочкой переспросил тот. — Я-то тут причем? Если ты такой неуклюжий, зачем девушку тащишь за собой? Макать ее в воду почем зря…

Кулаки Глеба сжались, все его мышцы напряглись, он зашипел сквозь зубы:

— Да я тебе сейчас…

У Дениса на лице ни один мускул не дрогнул, а вот я перепугалась не на шутку. Лишь смутно понимая, о чем они спорят, встала между ними и забормотала:

— Глеб, Глеб, успокойся… все в порядке… не сердись. Подумаешь, упали — ерунда. Пойдем купаться.

Взяла его за руку и потащила прочь от берега и нахально ухмыляющегося Дениса.

— Иди-иди, послушный мальчик! — бросил он нам вслед с издевкой.

Рука Глеба дрогнула в моей, но я усилила нажим и все-таки утянула его. Купаться было приятно, вода холодила нагретое на солнышке тело, ласково омывая его. Мы с Глебом сначала поплавали. Он ловко боролся с течением, продвигаясь вперед мощными гребками, а вот меня сносило напрочь. Глеб по-доброму посмеивался надо моей беспомощностью, а потом, задорно горя глазами, предложил:

— А ну-ка, цепляйся за мои плечи!

— Зачем?

— Проверим, вывезу ли я нас двоих.

Это было действительно интересно. Я радостно пискнула и обняла его сзади на шею, но у нас мало что получалось: ноги сплетались, цепляясь друг за друга, мы погружались в воду, вскакивали, отплевываясь и хохоча. Потом Глеб принялся щекотать меня, подныривая и хватая за неожиданные места: то за бок, то за пятку, то за коленку. Я взвизгивала, подпрыгивала и колотила его по голове, а он позволял мне притапливать его, после чего снова атаковал. Нам было так хорошо, так весело, что мы забыли обо всем на свете!

Однако все хорошее когда-нибудь кончается: к нам метров на пять приблизился все тот же Денис и крикнул:

— Стрельников! Тебя брат ищет!

Глеб резко обернулся. На берегу какой-то парень подросток помахал ему рукой. Глеб тихо выругался и снова повернулся ко мне.

— Ладно, — вздохнул он. — Тебе все равно уже хватит, наверное… — его палец мягко коснулся моего носа. — Вон, и пятачок уже розовый…

Я схватилась ладошками за лицо и испуганно выпучила глаза.

— Что? — улыбнулся Глеб. — Теперь он превратится в веснушку?

— Нет, я, вообще-то, мазалась солнцезащитным кремом, но он, наверное, стерся от купания…

— Не волнуйся, ты все равно будешь красивая. Даже с веснушками.

В животе у меня снова зашевелилсь какие-то насекомые: то ли бабочки, то ли муравьи.

Глеб взял меня за руку и повел к берегу и там представил брату. Федя был похож на него, и в то же время совсем другой. Длинный, угловатый подросток с торчащими патлами волос. Загорелый и голубоглазый. Некрасивый, но симпатичный, как все улыбчивые юноши с ясным лицом и открытым взглядом.

— Матушка тебя обыскалась! — воскликнул он, тяжело дыша. — Батя говорит, еще пятнадцать минут — и ты останешься без обеда.

— Ничего страшного, — беспечно махнул рукой Глеб.

— Ага, «ничего»! Щас едем картофельное поле полоть! Посмотрю я на тебя через пару часов…

Глеб смутился, бросил на меня беглый взгляд.

— Беги! — почти приказала я. — Конечно, тебе надо покушать! Я сама дойду не спеша. Не волнуйся.

Он вздохнул, кивнул, снова тронул меня за руку на прощание. И побежал с братом, на ходу отчитывая его за что-то про «нашел время».

Я отправилась в кусты, отыскала там свое платье и натянула прямо на мокрый купальник, но не успела выйти на дорожку — ко мне подскочил Денис.

— Ты что, Манюня, с этим маргиналом встречаешься?

Я обиженно передернула плечами: что за аттестации в адрес моего друга?!

— Разве это тебя касается? — спросила я враждебным тоном и повернулась уходить, даже не потрудившись попрощаться.

Но Денис увязался следом.

— Да брось. Он же…