Ты все равно станешь моей - Элина Сафронова Страница 8

С темным благородным отблеском, по фактуре чем-то напоминающее крыло экзотической бабочки, платье цвета анютиных глазок смотрится просто великолепно. Длина по щиколотку и смелый разрез сбоку лишь делают наряд еще более провокационным. Успев кинуть лишь один взгляд на свое отражение в зеркале, я понимаю, что это — именно то, что я искала. Это — именно то, с чего бы мне хотелось начинать изменения в собственной жизни, как бы глупо и примитивно это не звучало.

— Я влюбилась! — счастливо улыбаясь, шепчу. — Оно невероятное! — восхищенно выдыхаю, откидывая волосы назад и любуясь открытым декольте. Отсутствие рукавов прекрасно компенсируется закрытым бюстом в форме ракушки.

— У тебя в нем зад такой, ух! — игриво замечает Соня, засмеявшись от собственной реплики. — Берем. — кивает мне в отражение.

— Сколько? — я поворачиваю голову назад, пытаясь разглядеть сумму на ценнике.

— Тридцать семь. — пресно отмечает подруга, зная, что мне будет жалко спустить эту сумму на платье, пусть и очень красивое.

— Боже! — стону, уже всей душой прикипев к этому шикарному одеянию. — Нет, — помотала головой, — я его здесь не оставлю. — вцепляюсь в искрящуюся ткань пальцами.

— Лик, тебе же Саша дал карточку, сама говорила! — напоминает мне Соня. — Вот и расплатись ей, в чем проблема? — экспрессивно взмахивает руками, по всей видимости, гордясь своей проницательностью.

— Я не буду ей платить. — процеживаю. — Мы никто друг другу, чтобы он мне что-то покупал. Ни за что! — мотаю головой. — Я просто отдам ее ему назад в четверг, и дело с концом.

— Лик, — пробует переубедить меня подруга, — ты же сама говорила, что он очень обеспеченный. Соответственно, ему эти деньги особо роли не сыграют.

— Собственно, мне тоже. — хмыкаю. — Хоть мое благосостояние в разы скромнее его. Так, все, платье мы берем. — перевожу тему на более приятную, окончательно смирившись с тем, что моя заначка буквально через несколько минут значительно поубавится.

Возвращаясь домой, решаю прогуляться пешком. Соня же на вечер была записана на маникюр, поэтому мы попрощались еще в торговом центре. Погода стоит невероятная. Весеннее солнце приятно ласкает отвыкшую от лучей кожу. На деревьях уже стали появляться пухленькие почки, а совсем скоро пробьются свежие зеленые листья.

— Твою мать! — ругнулась, засмотревшись по сторонам и подвернув ногу на выбоине в асфальте. — Черт! — каблук на новых ботильонах знатно пошатнулся. Только обернулась, чтобы посмотреть на причиненный собственной неуклюжестью ущерб, как послышался шум мотора, а потом что-то неожиданно толкнуло меня в зад, и я снова спотыкнулась.

Не успеваю я осознать то, что если бы машина ехала хоть немного быстрее, то последствия были бы совсем другие, как дверь автомобиля открывается, и на меня начинает орать какой-то мужик.

— Ты совсем чокнутая?! — от пронизывающего баса в мгновение становится не по себе. Никогда не умела противостоять хамству и чужим крикам, особенно, если оппонент — абсолютно незнакомый человек. Всегда теряюсь и не знаю, что ответить. — Не учили смотреть по сторонам, а не хлопать коровьими глазами, находясь на проезжей части?! — Вот и сейчас, я тупо молча стою, обнаруживая в своих мыслях лишь перекати-поле. Хотя какая к черту проезжая часть, если мы находимся во дворе, где тупо никто не удосужился проложить тротуар?!

Мужчина, видимо поняв, что никакой горячей перепалки со мной не получится, еще раз смачно выругался, сел в салон и поехал дальше. Я, наконец-то очухавшись, вошла в автоматические двери супермаркета. Взяв несколько манго, поспешила на кассу.

Уже на выходе оберачиваюсь и цепляюсь взглядом за на парковку у магазина. Знакомый мне и моей попе автомобиль стоит и ужасно манит совершить какую-нибудь гадость. Придурок, из-за него так и тянет на грех! Ладно, шины я прокалывать не умею, да и тяжело это, наверное, а вот немного поцарапать блестящее, чистое черное покрытие, думаю, будет намного легче.

Стараясь особо не думать, под какую статью я сейчас подпадаю, достаю маникюрные ножницы из сумки и выгравировываю простое человеческое «козел» на водительской двери. Скрип свежего металла слышится музыкой для моих ушей. Симпатично получилось, однако! Чего уж тут, мне всегда говорили, что у меня красивый почерк.

Домой возвращаюсь в прежнем приподнятом настроении. Крайне надеюсь, что к нам не заявится участковый и не заставит выплачивать компенсацию этому придурку. Нет, я, конечно, понимаю, что сама виновата не меньше, а возможно даже чуть больше, но это же не значит, что ему позволяется не смотреть по сторонам. Ведь дворы — места, где в любой момент из-за какого-нибудь угла могут вылезти такие же нерасторопные люди, как я.

— Я дома! — крикнула Нику, прекрасно зная, что он сегодня никуда не пошел и просто валяется на диване, восстанавливаясь после «невероятно тревожной ночи в ожидании меня».

— Как успехи? — лениво доносится с дивана. М-да, все именно так, как я и предполагала.

— Замечательно. — маньячески улыбаюсь, вспоминая невероятной красоты платье и свои недавние художества.

— Я рад. — искренне улыбается в ответ. — Как у Сони дела? — между делом интересуется.

— Стабильно. — усмехаюсь. — Живет и радуется жизни. — в памяти всплывает, как подруга на протяжении всей нашей встречи счастливо щебетала о своих повседневных делах.

Спустя полчаса я, набрав себе тарелку фруктов, довольно запрыгнула к брату на диван и укрылась пледом. Кайф! Ник вкратце пересказал мне пропущенную часть фильма, и я со спокойной душой смогла погрузиться в сюжет.

Вдруг в дверь позвонили. Ну вот и все, накрыли, кажется.

Глава 4

— Ник! — затараторила я, в мгновение вскакивая с дивана и судорожно думая, куда спрятаться. — Если пришли за мной, скажи, что я здесь не проживаю! Пожалуйста! Если зайдут в квартиру и увидят женские вещи, скажешь, что живешь с девушкой. — продолжила. — Я буду у тебя в комнате, под столом. — оповестила, выбегая из комнаты.

— Лика?! — ничего не понимая, тянет брат, пытаясь меня остановить.

— Все потом! — прерываю его. — Пожалуйста, будь убедителен. — шепчу, закрывая за собой дверь. Куча проводов в рабочей зоне брата были огромный препятствием, но выбирать мне сейчас не приходилось. Главное — помнить, что если я перебью хоть один, то мне точно не сносить головы.

В коридоре послышались голоса, один из которых точно принадлежит Никите, а потом дверь в мое убежище открылась, и кто-то подошел к столу. Ну, в конце концов, подумаешь — ущерб оплатить. Ну, поругается Никита несколько дней, поржет потом…и все. Каково же было мое облегчение, когда передо мной на корточки сел Саша.

— От кого прячемся? — невозмутимо спрашивает, хотя во взгляде читаются нескрываемые нотки смеха.

— Кроме тебя больше никто не приходил? — на всякий случай интересуюсь, слегка прищурившись.

— Нет. — усмехается, с непонятной мне нежностью