Вера Колочкова - Осенняя рапсодия Страница 8

– Да знаю, знаю. Шучу я. Ну так что у нас там с ужином? Будешь меня кормить или нет?

– Ага… Я сейчас яичницу с колбасой… Ой! Телефон! Это твой или мой звонит?

– Твой, кажется…

Выскользнув из-под его руки, Настя резво бросилась в прихожую на зов своего мобильника. Олег с удовольствием посмотрел ей вслед, потом улыбнулся блаженно. Он готов сутками на нее смотреть – как она говорит, как улыбается, как молчит, как резво и трогательно перебирает тонкими ножками при ходьбе, и потом, эта ее детская манера сдувать длинную челку со лба… Ребенок, чистый ребенок! У него даже однажды сомнения нехорошие на свой счет в голову закрались – нет ли у него тайных педофилических пороков? А что – говорят, сейчас этим каждый второй мужик страдает… Хотя в Насте никаких Лолитиных прелестей вроде нет. Просто она по природе маленькая, худенькая. Да и по возрасту на Лолиту не тянет – двадцать пять лет уже. Давно замуж пора. А раз пора – почему не он должен занять это счастливое место? Дочь свою он, считай, вырастил. Марина в нем тоже особо не нуждается – женщина вполне самостоятельная, не больная и не идиотка. Ну, пострадает, конечно, какое-то время. Куда без этого. А потом перестанет. Еще и спасибо ему скажет. И вообще – кому сейчас легко? У нее хоть квартира своя есть, от бабки в наследство доставшаяся, а им с Настюшей и жить пока негде. Вот, пришлось квартиру снимать.

А что дальше будет – одному Богу известно. Но дальше – оно и есть дальше. А сегодня он счастлив. Здесь и сейчас, в этой однокомнатной снятой хрущевке. Рай в шалаше. Если бы еще пожевать чего-нибудь, то совсем бы был счастлив, бесповоротно и окончательно…

– …Нет, Кать. Я сегодня никак не могу… Настя появилась в проеме двери, прижимая серебристую трубочку телефона к уху. Вид у нее был виноватый. Опять эта ее подружка! Господи, до чего ж настырная девчонка! Звонит через каждые полчаса…

– Ну да… Переехали… Адрес? Ага, записывай! Гурзуфская, двадцать семь, квартира пятнадцать! Ну да, у черта на куличках, а что делать? Зато недорого… Да вполне прилично! Приезжай, сама увидишь! Это кто там верещит? Лизка? Ты с ней приедешь? Ага, соскучилась… Ага, давай…

– У нас что, гости намечаются? – улыбнулся ей Олег, стараясь не показать своего недовольства. – Катюша без тебя ни одного дня прожить не может?

– А ты что, против? – удивленно подняла Настя белесые бровки.

– Нет, что ты…

– Олег! Ты же знаешь, мы с Катей как сестры… Она даже жила у нас какое-то время, когда у нее мама умерла, а отчим из квартиры выгнал… Да я ж тебе рассказывала!

– Ну да, ну да…

– И Лизочку я тоже очень люблю! Она мне как дочка!

– Слушай, я все хотел у тебя спросить… А папаша Лизочки – он кто? Или его вообще никогда не было?

– Да был, был папаша… Только как будто и не было. Теперь у него другая семья. Он и Лизу своей дочерью не признал…

– Понятно. Трагическая история. Она забеременела, он сбежал от ответственности…

– Да. Хотя бы и так. Только я не понимаю, почему ты таким тоном…

– Все, все, Настеныш! Сдаюсь! Не будем ссориться! У нас, понимаешь ли, новоселье намечается, к нам гости толпами со всех концов едут, а мы тут ссоримся! Давай быстро, мечи на стол все, что в доме есть!

– Ага! Бегу! Мечу! – запрыгала она радостно в сторону кухни. – Только метать особо нечего, конечно… Слушай, а может, ты в магазин сходишь? Тут недалеко, в соседнем доме…

– Я? В магазин? – удивленно уставился на нее Олег и тут же, будто собравшись внутренне, произнес: – Да легко! Конечно, схожу! Говори, что купить!

Честно сказать, он и не помнил, когда в последний раз покупал продукты в магазине. Марина никогда не посылала его в магазин. Как она говорила, он обязательно купит что-нибудь не то. Хотя чего тут особенного – продукты купить? Колбаса, она и в Африке колбаса. А сыр, он и в Голландии сыр. Так, что еще… Ага, вина надо купить! Гости в доме все-таки. Ого! А цены, цены-то какие… Странно, он до сих пор был уверен, что батон белого хлеба сущие копейки стоит. Что ж, хорошая получилась экскурсия, полезная. Спасибо Настюхе…

Дверь квартиры ему открыла Катя. Успела уже, приехала. Шустрая девчонка. Рыжая, быстроглазая. Не нравилась она ему именно этой шустростью, все время крутилась под ногами на правах лучшей Настиной подруги. И чего крутиться, спрашивается? Лучше б дома сидела, воспитанием дочки Лизы занималась. Хотя дома у нее своего тоже нет – снимает где-то квартиру, как и они с Настей.

– Ты на метле прилетела, что ли? Как Баба-яга? – входя в прихожую, буркнул он ей не совсем вежливо. – Времени всего ничего прошло…

– Нет. На машине ехала. Повезло, пробок не было. Да на этой окраине вообще пробок не бывает! А я быстро езжу…

– Вот именно, что быстро! – подала голос из кухни Настя. – Не ездишь, а гоняешь, как сумасшедший Шумахер! Ты поругай ее, Олег, поругай!

– Ой, да ладно! Не ворчи, подруга! Сама же знаешь – волка ноги кормят! А одинокую женщину – колеса! Надо же как-то на жизнь зарабатывать. Вот и кручусь-верчусь. Давай пакет, – повернулась она к Олегу, – сейчас за стол сядем. Отметим ваше счастливое соединение.

– Мам… А можно я этим поиграю? – в прихожую из комнаты притопала, держа в руках небольшую шкатулку, Катина дочка. Рыжая и быстроглазая, в мать.

– Не знаю, Лиз… А ты у тети Насти спроси. Где ты вообще это взяла?

– Там, в ящике… Я за ручку потянула, он и открылся…

– А ящики в чужом доме открывать нехорошо, – назидательно погрозил пальцем Олег.

– А почему?

– Потому, что ты здесь в гостях. А в гостях надо вести себя прилично.

– Так я же ее не открыла еще, я разрешения пришла спрашивать…

Лиза надула губки, вопросительно уставилась на мать, прижимая к груди шкатулку. Катя пожала плечами, потом махнула рукой – ничего, играй, мол. Забрав из рук Олега пакет с продуктами, тут же умчалась на кухню, защебетала там о чем-то с Настей. Олег чуть поморщился, помялся неприкаянно в маленьком коридорчике, потом заглянул в комнату. Лиза сидела на вытертом ковре, рассыпав вокруг себя содержимое шкатулки, перебирала в руках то ли пуговицы, то ли брелки, то ли монетки какие-то. Хозяйские. Вот и все вам воспитание. Несерьезная все-таки эта Катька! Его Машка, помнится, ничего подобного себе в гостях не позволяла. Марина дочерью занималась, всегда ей внушала, как можно себя вести, а как нельзя. Лиза, словно почувствовав его недовольство, подняла глаза, засопела сердито носиком. Он улыбнулся ей довольно равнодушно – ему-то какое дело? Не хочешь воспитываться – и не надо. Живи невоспитанной. Чужой ребенок – чужие заботы…

– Олег! Лизочка! Идите ужинать, все готово! – весело прокричала из кухни Настя.

– Я не хочу. Я в садике ела!