Мама для двойняшек босса - Николь Келлер Страница 8

– Рада? – раздается сбоку удивленный и смутно знакомый голос.

Оборачиваюсь и вижу перед собой девушку, которую, кажется, я где-то видела, но все никак не могу понять, где именно. Потому что незнакомка, стоящая передо мной, выглядит очень ухоженной и богато. Длинные волосы до пояса, высокая, с точеной фигурой, одетая в брендовые вещи, с фарфоровой кожей и идеальным ярко-красным маникюром…Понятия не имею, где мы могли встречаться.

– Простите, мы знакомы? – осторожно интересуюсь, внимательно следя, как девушка движением головы откидывает волосы назад. Он кажется мне до боли знакомым, у меня даже в голове рождаются мысли о том, кто стоит передо мной, и они подтверждаются, стоит девушке притворно-сердито воскликнуть:

– Ольговская, ты совсем с ума сошла – не узнать школьную подругу?!

И тут на меня снисходит озарение. Есть только один человек на свете, который любит называть меня по фамилии больше, чем по имени.

– Алиса? Разумовская? – ошарашенно лепечу, вновь осматривая школьную подругу с ног до головы.

Она неузнаваемо изменилась. Нет, Алиса и в школе была красавицей, но…она была подростком, совсем юной. А сейчас же…утенок вырос в прекрасного лебедя. Подруга выглядит шикарной, неприступной, кажется, как будто она совсем из другого мира.

– Она самая. Только сейчас я не Разумовская, а Орлова, – гордо сообщает школьная подруга, ненавязчиво демонстрируя обручальное кольцо. – Можно присесть? Или ты хотела бы побыть одна?

– Конечно, можно, – кривлю душой, но, кто знает, может, отвлечься на разговор с подругой – лучший выход из ситуации?

Алиса присаживается напротив, и рядом с ней тут же нарисовывается официант. Усмехаюсь про себя: ничего не изменилось – Алиса была королевой в школе, всегда в центре внимания. Сейчас подруга продолжает вести себя, как королева этой жизни.

– Ну, рассказывай, – Алиса откидывается на спинку кресла, царственным жестом отпивая кофе.

– Что именно?

–Да все! С самого начала. Мы же с тобой сколько не виделись?

– Много. С самого выпускного.

– Тогда тебе есть, что рассказать! Мне все интересно знать! Ты как-то резко пропала…

– Да никуда я не пропадала, – пожимаю плечами. На самом деле, было очевидно, что наши пути разойдутся: у нас с Алисой были абсолютно разные мечты и стремления. Она сама по себе амбициозна, идет напролом и мечтала о блистательной карьере. Я же хотела тихого, семейного уюта и детей. Жаль только, что моя жизнь сложилась немного не так, как мне хотелось бы, но в любом случае я ни о чем не жалею. – Поверь, в моей жизни нет ничего интересного и выдающегося. Так полстраны живет. Ты лучше о себе расскажи. Стала актрисой, как и хотела?

– Не совсем. Я – модель, демонстрирую ювелирные украшения. И, кстати, довольно известна в определенных кругах не только в России, но и за рубежом. Ты что, никогда не видела постеры с моими фото или фотосессии в журналах?! – и произнесено это таким тоном, словно это какой-то моветон – не знать, что Алиса Разумовская, а ныне Орлова – известная модель. В этом вся моя школьная подруга.

– Нет, не видела. Говорю же, у меня скучная и однообразная жизнь. Обычная. Я всего лишь начальник рекламного отдела в одной компании. И я не покупаю ювелирные украшения каждый день.

На самом деле разговор начинает меня раздражать. Складывается впечатление, что Алиса села для того, чтобы похвастаться своими жизненными достижениями и ткнуть носом меня в то, что я хуже нее. Обычная. Для моей подружки это всегда было страшным преступлением – быть, как все.

– Извини, не обижайся. Я просто думала, вдруг ты общаешься с кем-нибудь из наших одноклассников. Знаю, что многие слышали обо мне… – Алиса неожиданно снижает обороты и даже извиняется, чем очень удивляет меня. А подружка-то повзрослела. Потому что для нее в школьные годы были незнакомы слова «прости и извини».

– Только с Платоном, – при упоминании имени почти бывшего мужа хочется скривиться, но я сдерживаюсь. – А с остальными, к сожалению, нет – времени не хватает.

Алиса неожиданно бросает взгляд на мою правую руку, где на безымянном пальце красуется след от обручального кольца. Я сняла его в ту же минуту, как Платон ушел из моей квартиры. Вот только не помню, куда его закинула.

– Ты тоже замужем? – спрашивает так, как будто узнала что-то невероятное.

– Да, а тебя это удивляет? – не сдерживаюсь от сарказма.

– Нет, просто…в школе ты была такой серьезной…Я не думала, что ты выйдешь замуж так… быстро.

– Так сложилось. Еще в институте вышла замуж. За Платона, – добавляю, видя, как округляются в удивлении глаза подружки. Не вижу смысла скрывать: Алиса, если захочет, раскопает всю мою подноготную. В этом вся суть моей одноклассницы.

– За Платона?! Того самого? Нашего одноклассника! Ну, ты Ольговская, даешь!

– Вообще-то я тоже теперь не Ольговская, а Львова, – сама не знаю, зачем поправляю. Потому что это временно – решила вернуть свою девичью фамилию. Не хочу, чтобы меня что-то связывало с предателем.

– Вот это да! Никогда бы не подумала, что вы поженитесь! Вы же терпеть не могли друг друга!

– От любви до ненависти…, – развожу руками, грустно улыбаясь.

– Ну, а дети? Уже успели стать счастливыми родителями? – живо интересуется Алиса, глядя на меня с глубоким интересом.

Не ожидая такого вопроса, мгновенно поникаю, и улыбка сползает с лица. Перевожу взгляд в окно и снова смотрю на снующих туда-сюда людей, спешащих по своим делам. Все, что угодно, только бы скрыть ту боль в душе и непрошенные слезы.

– Извини, я наверно задала бестактный вопрос, – растерянно бормочет Алиса. – Я не хотела тебя обидеть…

Но неожиданно для самой себя я рассказываю школьной подруге все: и про бесконечные попытки, и постоянные хождения по врачам, о моем приговоре, об измене Платона…

Я не знаю, почему я выкладываю о своей проблеме постороннему, по сути, человеку. Наверно, потому, что постороннему выговориться проще, чем близким. Признаться в собственной неполноценности и ущербности…

– Вот такая вот невеселая история…

– Даааа, подруга, грустно это все. Но не поверишь, у меня ситуация не лучше в этом вопросе, – неожиданно признается Алиса, отпивая кофе.

– То есть? Ты тоже не можешь забеременеть? – удивленно хлопаю глазами. А со стороны кажется, что как раз-таки Алиса не обременена ничем: у нее прекрасная жизнь без каких бы то ни было проблем. Кажется, она может купить все, что пожелает. Даже ребенка.

– Да. Тоже пытаемся уже несколько лет, но я не могу, – грустно заявляет Алиса, подпирая голову рукой.

– Мне очень жаль. Понимаю, как никто другой…

– Сама виновата. Дурой потому что была. На