Вакансия: муж. И все очень прилично - Ольга Николаева Страница 8

– Какое?

– Ты будешь всех доводить до белого каления. А я прикинусь, что безумно влюблена и только за тебя хочу замуж!

– Стоп. Всех – это кого? Сколько у тебя там кандидатов-то?

Глава 4

– С одним сплю. С другим хожу в театр. Третий меня подкармливает пирожками собственного производства. – Я начала загибать пальцы, наблюдая, как зеленеет от злости Иван Иванович.

А самое главное – почти ведь не соврала. Ну, подумаешь, говорила не про кандидатов в мужья, а про самых родных и близких. Но работать-то кандидату в мужья придется с ними!

– Все? Или еще продолжишь список?

– Да он не слишком длинный, не переживай. Думаю, справишься. Ты же смелый и сильный, правда?

– Да. А еще умный. – Бровь его иронично искривилась. – Очень умный, раз на такое соглашаюсь.

– А вот умных мне на этой должности и не надо, как раз! Чем тупее и глупее, тем лучше!

– Нужно будет пускать слюни, писаться посреди квартиры, есть руками… Я правильно представил свою роль? – Иван Иваныч начал скрипеть зубами. Любо-дорого смотреть, как злится. Еще бы чуть подальше отодвинулся от стойки – и совсем красота!

– Писаться не нужно. Я для этого могу собачку завести. А вот все остальное – пожалуйста. Чем противнее, тем лучше.

– Ладно. Понял. Тебе нужен придурок.

– Ага. – Сердце начало колотиться в предвкушении, что вот сейчас он оскорбится и отвалит. Уйдет и не вернется никогда.

И тут же затомилось от тревоги… Неожиданное чувство. Очень-очень странное.

– А ты что будешь делать, стесняюсь спросить? – Не ушел. Зря старалась. Или не зря?

Нет ничего хуже в мире, чем самой не знать, чего желаешь! Это невыносимо и отвратительно. И бесит ужасно!

– А я притворюсь влюбленной дурочкой. И буду тоже слюни пускать. Только уже в твою сторону.

– Думаешь, прокатит? – Он вдруг посмотрел заинтересованно и со смыслом. Без придури. Как будто другим человеком оказался.

– Я быстро учусь. А перед глазами будет очень хороший пример.

– Какие твои условия по деньгам и срокам? – Он даже не повелся на мою подколку. Весь как-то собрался, приготовился, словно поймал азарт.

– Милана Артуровна, голубушка. Мне нужна ваша помощь с документами. Не могу понять, где история болезни…

На самом интересном месте нам помешали.

– Хочешь, запишу тебя к этому врачу по блату? Вообще, там очередь огромная, но своих можно пропихнуть. – Доктор уже скрылся в кабинете, но это не значило, что через секунду он снова не появится.

– Записывай. Блат – мое любимое дело.

– Хорошо. Пускай пощупает тебе простату. Это, говорят, и для мозгов полезно. А теперь иди, мне некогда. Позже пообщаемся.

Почему-то даже не было сомнений, что Иван Иванович явится опять. И не надо даже назначать ему время – сам разберется.

– Это мой номер телефона. Освободишься – звони. – Он уже рванул к выходу. Я уже готовилась перекреститься. Но зачем-то остановился. Шагнул ко мне за стойку, взял подбородок пальцами и посмотрел в глаза.

А я, как кролик перед удавом, даже не могла дернуться…

Знала, к чему все идет, и чем закончится. Но не увернулась, и по лицу ему не дала. Смотрела, как расширяются зрачки. Как переливается радужка разными оттенками, отражая мое лицо…

Его губы легко и почти невесомо прошлись по моей щеке. По второй. Кончиком носа мужчина пощекотал мне скулы, прошелся к виску и к мочке уха… Боже. Только один звук его дыхания, приглушенного, прерывистого, и то, как он жадно втягивает воздух, мог бы довести до комы, до сладких судорог…

– Милана Артуровна, я жду!

Оцепенение как ветром сдуло. Меня, такими темпами, с работы выгонят и дома запрут! И прощай, долгожданная свобода и независимость!

Гопник же не успокоился, только раззадорился. Не отпустил – прижался к губам. Легко, без нажима. Но и не отпускал.

– Что ты творишь? Я на работе!

– Репетирую. – Он сделал шаг назад. Оглядел меня недовольно. – Хреново у тебя получается. Ни огня, ни задора. Подумай над своим поведением, Милана. Влюбленная дурочка у тебя не очень пока получается.

– Зато из тебя выходит шикарный придурок! Будешь за двоих отдуваться!

– Как скажешь, милая. Как скажешь.

Свалил, к чертям, и к такой-то матери. Исчез из поля зрения, но никак не хотел уходить из мыслей.

– Добрый вечер, красотуля. Скучала по мне? – Он пришел за десять минут до окончания смены. Снова навис над стойкой. – Это тебе, кстати.

– Это что?

На столешницу лег какой-то сверток. Странной формы, подозрительного запаха и в газете.

– Пацанский подкат. Ты не думай, у нас тоже не принято к даме с пустыми руками ходить.

Я весь день готовилась предложить ему еще прием у дерматолога. На всякий случай. Просто губы слишком сильно чесались и зудели после утреннего поцелуя…

Но Иван Иванович снова меня уделал: подарков от него я точно не ждала.

– А чем он так воняет подозрительно?

– Вобла. Домашняя. И пиво. Тоже не абы какое, а свежесваренное.

– Милан, ты готова? – Сестренка ворвалась, как ураган. – Давай, быстрее, у нас очень мало времени! Тихон разрешил гулять до девяти!

– А без меня никак? – У Стефы нормальные коллеги и друзья. Шикарная компания. И если бы не эти бесконечные попытки выдать меня замуж…

– Ты что? – Сестра округлила и без того огромные глаза. – Он же меня только ради тебя и отпускает! А так бы фиг остался сидеть с Алисой!

– Хотите рыбы, барышня? – Иван, конечно же, ворвался в эфир со всей своей непосредственностью. Внимательно слушал наш разговор, и на самом интересном месте вмешался.

– А вы, собственно, кто? И какая рыба? – Стефа запнулась на середине слова. Подозрительно осмотрела незваного собеседника.

– Очень вкусная. Вы попробуйте. Хотите, почищу кусочек? – Он взялся деловито распаковывать кулек.

– Мил. Кто это? Может, позвонить Тише?

– Не нужно. Все хорошо, сестренка. – Поймала недовольный взгляд бандюгана, с таким прозрачным намеком…

Положила свою ладонь поверх его. Сестра поперхнулась воздухом.

– У нас любовь с Миланой. Я – Иван. А вы кто? Кстати, пиво будете?

Вокруг нас все замерло и затихло. Только сердце нарушало беззвучие своим оглушающим «тук-тук-тук».

А нет. Сердце тоже забыло, как двигаться. Это стрелка настенных часов отмеряла секунды…

Глаза сестренки двигались в том же ритме: наши с Иваном сцепленные руки – мое лицо- лицо гопника. И так по кругу, несколько раз.

Наконец, она устала от этой зрительной гимнастики, уставилась на меня.

– Это розыгрыш?

Я лишь пожала плечами. Язык присох к гортани и никак не отлипал. Затеяла заваруху, даже все обдумала, кажется… Только не готова