Начальник (СИ) - Микша Полина Страница 8

Почему я себя так странно чувствую?! Почему в моих словах нет уверенности?!

— Вы… Ты разве не спешил? — Тактично намекнула, что пора заканчивать этот разговор.

— Последнее: это мой личный номер. — Все еще не могу долго смотреть ему в глаза, но заставляю себя пытаться. Должна признать, что с ним это делать немного легче, чем с остальными, и зрительный контакт выходит дольше, совсем чуть-чуть. — Звонить только в крайних случаях, но надеюсь, таких не возникнет. Это все, свободна.

Виктор не особенный для меня человек, совсем нет. Он просто более наблюдательный, чем другие. Его заинтересовала моя тайна, а не я сама.

Глава 9

С секретарем Павлова я договорилась очень легко, несмотря на то, что они крайне негативно относятся к переносу встреч. Но каково же было мое удивление, когда Дмитрий Александрович пришел на встречу в три часа.

— Секретарь не предупредил вас о переносе на пять вечера? — Растерянно спросила я.

— Не знаю ни о каком переносе, где Смольников? — Орал мужчина пятого десятка.

Он был крайне недоволен. В дорогом костюме с огромными часами на руке, и таким же огромным пузом. Скорее всего, дядя привык, что все ему подчиняются. И не умеет вести себя в непредвиденных ситуациях.

— Виктор Сергеевич сейчас отсутствует. Хотите кофе?

— Зачем мне твой сранный кофе, мне нужен адвокат. Где его носит?

— Понимаю, ситуация очень неприятная, пожалуйста успокойтесь, давайте все решим.

Клиент был очень шумным и конфликтным. Сначала не верил мне, что я заранее предупредила о переносе времени, потом стал звонить своему секретарю, орал на нее, что она «курица безмозглая, только сосать умеет». Потом требовал, чтобы я прямо сейчас достала ему адвоката, грозил, что к другому пойдет…

Я не знала, что за личные дела у Виктора Сергеевича, поэтому не могла решить стоит ли ему звонить, или лучше потерять клиента. Чем он больше будет недоволен?!

— Ты его помощник или кто?! Быстро звони давай, — бушевал клиент.

— Если вы немного подождете… — Пыталась с ним договориться, но он перебил меня:

— Ты хоть представляешь, сколько стоит час моего ожидания? Кто мне за него платить будет, может ты? — И глазами пробежал по моей фигуре. Фу, как же противно.

— Одну минуту, пожалуйста.

Выхожу из кабинета, и чуть помедлив, набираю номер начальника.

— Слушаю, — голос недовольный.

— Извините… — Быстро объясняю ему ситуацию.

— Буду через 15 минут.

Сообщаю об этом Павлову, который успокоился, после того, как признали важность его персоны.

Приехав довольно быстро, Виктор Сергеевич уединился с клиентом, даже не взглянув на меня. После окончания их встречи, я ждала, что начальник устроит разнос за эту ситуацию, но он вообще ничего не сказал, и вел себя очень отстраненно. Так было гораздо комфортней.

Вместо того чтобы задержаться на работе, начальник отправил меня домой пораньше. Предупредил, что уезжает в командировку на пару дней, мое сопровождение ему не требуется.

Маме я перезванивать не стала. Связалась с сестрой, и попросила ее решить этот вопрос. Она уверяла меня, что нужно к ней съездить, чтобы она лично убедилась, что со мной все в порядке, как будто ей есть до этого какое-то дело. Скорее всего, соседи заметили, что я не появляюсь дома, поэтому она решила позвонить. Я пока не готова с ней контактировать.

Вернувшись домой, пролистала пару объявлений о квартире, договорилась несколько посмотреть, потом, выпив горсть таблеток, легла спать.

Кошмары прекратились, и обычно я вижу нормальные сны. Но иногда, как сейчас, подсознание выкидывает картинки из прошлого, которые очень не хочется вспоминать.

Тянущиеся ко мне руки, вымазаны в крови. В моей крови. Пытаясь отползти назад, натыкаюсь на холодную стену. На его лице полный восторг, который сменяется непониманием.

— Ты боишься? — На губах расцветает улыбка. — Это же весело!

Просыпаюсь от того, что меня трясет Оля.

— Катя, Катя! — В горле застрял комок. Мне хочется кричать. Нет! Не весело! Это совсем не весело! Почему ты не понимаешь? — Снова кошмары? Я думала они прошли. Ты выпила таблетки?

— Да, извини. Я в порядке, — трясу головой, прогоняя воспоминания.

— Перестань извиняться! — Повышает голос. — Перестань говорить, что ты в порядке! Просто признай — это не так. Ты — не в порядке!

— А что изменится? — Пожалуйста, не кричи на меня, сделай вид, что ничего не видишь. — Что изменится, если я это признаю?

— Тебе станет лучше.

— Мне и так хорошо.

— Тогда расскажи мне.

— Ты и так знаешь.

— Я знаю то, что нам рассказали полицейские. Но хочу услышать все от тебя, твои ощущения и эмоции.

— Мне нечего добавить. Правда. Сегодня это случайность, больше такого не повториться.

— Это не случайность, — ворчит недовольно сестра, — а результат того, что ты снова вышла на работу. Может мама была права, и тебе еще рано?!

— Нет, все нормально. Иди спать.

Ни в коем случае не хочу вернуться к показной маминой опеке. Все соседи в курсе, что со мной произошло. Терпеть жалостливые и осуждающие взгляды стало выше моих сил. Как и сидеть дома в четырех стенах, погружаясь в воспоминания. Сейчас мне комфортнее в компании людей, которые ничего не знают, поэтому бросить работу никак нельзя. Нужно на что-то отвлечься.

Еще немного поворчав, сестра оставляет меня одну. Откинувшись на подушку, снова вижу его лицо: такое невинное и опасное одновременно.

Я знала его два года. Это милый парень, с которым мы часто пили кофе на кухне в офисе. Казалось, я ему нравлюсь, но для меня он был как милый веселый братишка, которого хотелось потрепать за пухлые щечки.

Он был младше меня на несколько месяцев, и ему поставили диагноз «Шизофрения», что не мешало ему работать в офисе на должности: принеси-подай.

Знаю, многие его сторонились, и осуждали меня за дружбу с братом начальника. Были, конечно, и те, кто утверждал, что я так подлизываюсь к руководству. Но мне он действительно нравился. Этот добрый парень не виноват в том, что видит странные вещи, которых не видим мы. Иногда он разговаривал с воздухом, а потом описывал мне барона или француза, но это было несколько раз в год, в период обострения.

Его часто использовали, как объект для насмешки, а он всем улыбался и ничего не понимал. Грустно было за этим наблюдать.

Но однажды к нам в фирму пришел новый сотрудник — адвокат, он с ним очень сблизился. Сначала я тоже сомневалась в его искренности, но понаблюдав пару месяцев, немного успокоилась.

Кажется, у него действительно появился настоящий друг, он с таким воодушевлением рассказывал о нем. Был в восторге от общих секретов. И я была рада. Очень рада, что в мире есть такие добрые и искренние люди, способные принять человека со странностями, и общаться с ним на равных.

Если бы я только знала, зачем он это делает…

Звонок будильника возвращает меня в реальность. Наконец-то можно собираться на работу. В электронной почте уже есть письмо от начальника с инструкциями на время его отъезда.

Несмотря на то, что он находился в командировке, писал довольно часто в эти дни, но все относительно работы. Правда, через пару дней он спросил «в офисе нет проблем?». Я не поняла, о чем он говорит, поэтому попросила уточнить. «К тебе хорошо относятся?» — пришел его ответ.

Сначала я на секунду задумалась, потом до меня дошло. Пару дней в офисе было «тихо», в том смысле, что пропал интерес ко мне как к новому сотруднику.

Таня ко мне не приходила, не тянула на кухню. Больше никто не оборачивался, когда я шла мимо. Спокойно заваривала чай, и не слышала надоедливых вопросов от незнакомых людей. Даже с Максимом столкнулась возле лифта, но он просто поздоровался и ни слова не сказал на счет телефонного номера.

Тогда я поняла, что чувствовала себя комфортно, не потому что начальник отсутствовал, а потому что в офисе ко мне стали относится по-другому. Чувствовала себя серой массой, которая ничем не выделяется. Как будто кто-то нажал кнопку и перемотал этот неловкий период, вхождения в новый коллектив, до уровня обыденный. Это сделал начальник?!