Наталия Миронина - Новая хозяйка собаки Баскервилей Страница 8

– Ах ты… Пожалеть меня пришел? Да? – Катя на всякий случай отодвинулась – повторное облизывание было чревато принятием продолжительной душистой ванны. Она посмотрела на нелепую собаку и вдруг рассмеялась: в конце концов, несколько дней неожиданного отдыха – это ли не подарок судьбы? И зачем расстраиваться, когда можно просто пользоваться моментом и обстоятельствами? А что из этого получится? А, не важно… Может, что-нибудь и получится! Заснула Катя уже в хорошем настроении, а Гектор аккуратно устроился у нее в ногах.

Сейчас, войдя в ресторан, она специально замешкалась, остановившись рядом со столиком чиновника.

– Составите компанию? – Тот вскочил молниеносно, опережая Толстого и помощника капитана. Впрочем, до их столиков было достаточно далеко.

– Спасибо, с удовольствием. – Катя легко опустилась на предложенный стул.

– За вами поухаживать? Очень удачная рыба сегодня, просто как у мамы. – Мужчина произнес это так просто и без жеманства.

– Тогда рыбку. – Катя огляделась вокруг и удовлетворенно улыбнулась. Первая часть плана удалась.

Пассажиры в полумраке ресторана были увлечены ужином, и она могла с легкостью продолжить знакомство.

– А вы тоже? Вы тоже на море посмотреть? – через десять минут пустой болтовни обратилась Катя к соседу.

– Я – не посмотреть. Я – показать. Я вхожу в министерскую комиссию по реализации проекта «Новое море». В том числе занимаюсь привлечением частных инвестиций. Почему вы спрашиваете? Хотите построить порт?

Катя с возмущением подняла глаза и увидела, что мужчина улыбается.

– Нет, я частный предприниматель, только у меня другой профиль. А здесь я так, благодаря знакомству.

– Я думал, что вы собачья няня…

– Нет, – Катя на секунду замешкалась, – это моя собака, и мне очень не нравится, когда ее ругают.

– Ну извините, я не хотел обидеть это ваше чудовище. А вы, значит, предприниматель… Я разочарован… Профессию собачьих нянь я приравниваю к таким опасным и полным самопожертвования, как космонавт или пожарный. Ну, впрочем, предприниматель – тоже неплохо. А кто же этот ваш знакомый, благодаря которому вы здесь? – Мужчина многозначительным взглядом окинул зал.

– Во-первых, не знакомый, а знакомая…

– Только не говорите, что это одна из этих прелестных и опасных дам, которые в бикини проводят целый день у бассейна.

– Да нет же, – Катя вдруг смутилась, – знакомая сейчас где-то в Мексике, у нее там дела. Она меня уговорила поехать отдохнуть. И попросила за собакой присмотреть.

– Слава богу! Знакомая! А не знакомый! – шутливо воскликнул мужчина. – Я уж думал, что интуиция меня подводит. Вы производите впечатление очень положительной особы.

– Эти дамы – поначалу тоже, – Катя кивнула в сторону столика, где сидели сильно декольтированные «секретарши».

– Меня не проведешь, – мужчина скривил рот.

– Я смотрю, какого пассажира на этой яхте ни возьми – каждый сразу все понимает. Опыт, надо полагать… – съязвила Катя.

– И опыт тоже. Но опыт бывает разный. Бывает наработанный, а бывает – вследствие наблюдений. Позвольте вас уверить, мой опыт – из второго разряда.

– Мне, в общем-то, все равно, – Катя смутилась.

– Не думаю. Приличные женщины больше всего ревнуют мужчин к «неприличным» женщинам. И знаете, какие слова они обычно говорят?

– Какие?

– Ладно бы была порядочная женщина! А то ведь последняя шалава!

Катя рассмеялась – интонация сварливой жены была воспроизведена в точности.

– Вы любите запах дезинфицирующих средств, шум пылесосов и мельтешение перед глазами? – Мужчина по-прежнему был очень серьезен. Катя задумалась.

– Пожалуй, что нет.

– Вот и отлично. Я, знаете ли, тоже не люблю. Давление подскакивает. Мне, – Катин собеседник доверительно заглянул ей в глаза, – от мамы передалась куча болячек, как то: больные нервы, гипертония, мигрени и пищевые аллергии. Я себя стараюсь беречь.

– Это правильно, – кивнула Катя. Она не очень понимала, как реагировать на слова мужчины. Вроде все серьезно говорит, но шутка чувствуется. «Ну а как о собственных хворях мужчина может сказать?! Только шутя. Впрочем, мог бы и промолчать – я его впервые вижу, по сути!» Катя старательно мешала ложечкой десерт.

– Так я к чему? Давайте пообедаем вдвоем? Завтра мы должны остановиться в одном маленьком городке. Он очень милый. Мы немного погуляем, а потом пообедаем? – Мужчина спокойно посмотрел на Катю.

– И вы мне расскажете про море?

– Если захотите. Хотя я бы предпочел беседовать о чем-нибудь приятном. Соглашайтесь, тем более на яхте в этот день устраивают генеральную уборку, я ведь не зря вас спросил, любите ли вы жужжание пылесоса.

– Хорошо, пообедаем. Но собаку придется взять с собой. Я ее не оставлю. Во-первых, мало ли что учудит, а во-вторых, жалко. Пусть побегает. – Катя с удовольствием приняла приглашение. Ее внезапный план как-то сам по себе претворялся в жизнь. С момента замужества это был первый ее обед наедине с незнакомым мужчиной.

– Ну что ж. Собака так собака… Но только на поводке.

В отношениях мужчины и женщины есть волшебный период намеков. Они, эти намеки, во всем – в улыбке, жесте, повороте головы, неожиданно короткой юбке или запахе духов. Этот период похож на оттепель в середине февраля, когда вдыхаешь неожиданно помягчевший воздух и гадаешь: «Неужели весна?! Или только кажется…» А еще этот волшебный период похож на начало охоты. Противостояние добычи и охотника, здесь все зависит от выдержки, от нее же зависит, чем закончится этот поединок – превратится ли охота в шутку, которую хочется побыстрее забыть, или станет частью жизни.

«На завтрак я не пойду! Лучше еще немного поваляюсь в постели, и потом, надо все-таки привести себя в порядок и одеться так, чтобы не смешно выглядеть. Некоторые же наряды меняют…» Катя подняла повыше подушку и стала рассматривать открытый гардероб. Там на плечиках она развесила все свои нарядные платья и то самое, купленное на мамины деньги. «С другой стороны, особенно наряжаться не стоит – сразу подумает, ради него. И потом, мы же по городу еще гулять будем, а значит, каблуки отменяются, а раз каблуков нет, тогда и платье не наденешь. Вот черт!» Катя призадумалась, потом решительно вылезла из-под простыни и прямо в пижаме стала перед большим зеркалом.

Конечно, Катя была к себе несправедлива. Нет, ноги могли быть длиннее, а бедра уже. Запястье могли быть не такими широкими, а щиколотки – не такими массивными. Все это было так – природа наделила Катю фигурой совсем не идеальной, но та же самая природа со щедростью одарила ее прекрасной кожей, светлыми, почти пепельными волосами, серыми – не синими, не голубыми, а настоящими серыми – глазами. У Кати был высокий чистый лоб, ямочки на щеках. Когда она улыбалась, обнаруживалось такое обаяние, милое и мягкое женское очарование, совсем не напускное, а естественное, органичное, и, видя это, почти каждый мужчина уже не замечал приземистой фигуры или широких ладоней с крупными пальцами и квадратными ногтями. Он видел только глаза, улыбку, на которую невозможно было не ответить такой же широкой и искренней улыбкой. А еще Катя умела говорить. Это ведь только кажется, что говорить легко – достаточно употребить слова к месту. Нет, этого совсем не достаточно. Катя обладала редчайшим даром говорить просто, с ровными интонациями, но при этом в ее голосе обязательно присутствовали эмоции, искренние, относящиеся прямо к слушателю. Эта эмоциональная адресность неизменно подкупала, превращая Катиного собеседника если не в друга, то в искреннего доброжелателя. Мужчинам очень нравилась эта мягкость. Ум и находчивость они обнаруживали позже, удивляясь, что эти качества отнюдь их не раздражают. Катя не была агрессором, она оставляла довольно пространства для маневра всем тем, кто ее окружал, а это создавало комфортную обстановку, притягивающую очень многих. Вот и сейчас на яхте ее окружили вниманием мужчины, которым доставляло удовольствие опекать эту приятную, миловидную женщину. «Вроде бы и того… приударить можно – яхта и все такое… Да рука не поднимается. Уж больно… трогательная», – поделился с друзьями Толстый.