Бог Разрушения (ЛП) - Кент Рина Страница 8

— Меня зовут Мия, — печатаю я и показываю ему.

— Мышка – более точное описание. Тебе нравится оставаться незамеченной и оставлять крупицы хаоса, не так ли?

К черту этого мудака.

Есть ли шанс на то, что если я ударю его ногой, меня не вышвырнут фанаты, которые все еще наблюдают за нами со своих мест?

Кроме того, значит ли это, что он подозревает меня?

Тем не менее, даже если это так, у него нет доказательств и, следовательно, он не может меня ни в чем обвинить.

Я двигаю свою первую пешку и пристально смотрю на него. Он смотрит в ответ, скользя своей пешкой по плиткам.

— Должен сказать, твои актерские способности выше среднего.

Я поднимаю бровь.

— То, что ты встретилась со мной, сохранила спокойствие и даже притворилась, что не знаешь меня, достойно аплодисментов.

Я печатаю и показываю ему:

— Не понимаю, о чем ты. Мы встречались? Когда? Может быть, в твоих снах?

— Моих снах?

— Вау. Я действительно тебе снилась? Знаю, я симпатичная, но ты можешь перестать пускать слюни.

Его губы подергиваются.

— Кто-то, конечно, пускает здесь слюни, но точно не я. И нет, мы не встречались в моих снах. Мне должно быть не наплевать на тебя, чтобы позволить тебе получить доступ к моему подсознанию, а мне, как известно, наплевать. Однако мы встречались, когда я испортил машину твоего кузена.

— Не припоминаю.

— А как ты назвала меня гребаным придурком, а затем начала учить меня ругаться на языке жестов, когда я назвал тебя немой? Это ты помнишь?

Моя кровь закипает при напоминании, и я испытываю искушение снова отшить его, но вместо этого передвигаю еще одну пешку и затем печатаю:

— Нет. В своей жизни я встречала много придурков, и невозможно запомнить их всех. Тем не менее, тебе повезло, что у тебя хорошая память на бесполезные встречи.

Вот так. Нокаут. Лучший способ отомстить эгоистичным придуркам с комплексом Бога, таким как Лэндон? Заставить их почувствовать, что они ничего не значат.

— Хм, — его взгляд скользит от телефона к моему лицу. — И сейчас я подумал, что должен извиниться за то, что назвал тебя немой, но оказывается, в этом нет необходимости.

Я прищуриваюсь, но быстро скрываю это. Чертов придурок чуть не поймал меня в ловушку.

Во что он играет? Извиниться? Такие люди, как он, не извиняются.

Если они и делают это, то не всерьез.

А если они действительно думают об этом, то есть скрытый мотив.

— Учитывая, что у тебя провалы в памяти, — он обхватывает пальцами шею слона и встречается со мной взглядом. — Мне не стоит предполагать, что ты была у меня дома недавно?

— Я даже не знаю, где твой дом, — печатаю я.

— Забавно, — он наклоняется вперед. — Потому что я видел видеозапись, на которой мой брат приглашал тебя.

Черт.

— О! Я не знала, что это твой дом, — я мило улыбаюсь, показывая ему свой телефон.

— Точно так же, как ты, возможно, не подозревала, что мой идентичный близнец, который буквально выглядит как моя копия, может быть, я не знаю, моим близнецом?

— Подозревала, когда только что встретила тебя, но невежливо говорить о чьей-то семье, тебе не кажется? — я снова улыбаюсь, сбивая его коня.

Думаю, сегодня кто-то будет охотиться за мной, а не наоборот.

— Это так, и именно поэтому я предпочитаю не показывать кадры, на которых твоя сестра-близнец выставляет себя полной дурой с одним из моих охранников той ночью.

Я замираю, мои щеки горят.

— Правильно, мышонок. Я знаю, что вы обе вторглись на мою собственность и облили меня свиной кровью. Теперь, когда мы покончили со скучными любезностями, не обсудить ли нам это подробнее?

Глава 5

Лэндон

Я никогда не играл хорошо с другими.

Да, я мог бы использовать свое обаяние, но только для того, чтобы добиться расположения здесь, связей там и секса везде.

И ни в коем случае не для того, чтобы собирать суперфанов и девушек с мечтательными глазами.

На самом деле, я играл с ним только для того, чтобы они попали именно в то место на шахматной доске, где я хочу их видеть.

Сила – для грубиянов, которые не способны думать головой. И хотя я получаю удовольствие от случайных вспышек насилия, на самом деле это не мой образ действий.

Однако загнать определенную мышь в угол определенно стоит.

Наглый, ничтожный маленький нарушитель спокойствия, который умудрился залить меня кровью в моем собственном доме, сидит напротив меня в позе, которая является превосходной имитацией греческой статуи.

Или, если подумать, может быть, римской. Они более неестественны и содержат больше внимания к деталям.

Однако есть одно отличие – ее глаза. Они рассказывают другую историю. Приглушенный синий цвет совсем не похож на мой, он почти взрывоопасен. Тоже свирепый, как вулкан, погребенный в глубинах океана.

Хотя он может годами оставаться бездействующим, но в момент извержения вызовет смертельное цунами.

Или, может быть, они цвета темно-синих полевых цветов. Раздавленные суровой природой, но непокорные. Гордые и красивые, но временные.

Ее облегающее платье открывает скромный вид на изгиб ее сисек. Добавьте к этому незаконное количество лент и очки на макушке, и она выглядит как одна из любимых фанаток сатаны.

Барби-гот без вычурного макияжа.

Ладья остается подвешенной в воздухе, как будто мир остановился.

Вот только это не так. И я могу наблюдать за интригующей сменой выражения ее лица от высокомерия до абсолютного ужаса.

Время, потраченное на полное расследование инцидента, того стоило. Я мог бы пойти совершенно другим путем – который включал бы насилие и заслуживающий освещения в прессе хаос. И хотя секундный эффект был бы приятным, но не продлился бы долго. И это, конечно же, не сравнится с живописной сценой передо мной.

Пухлые розовые губы, слегка приоткрытые, обнажающие намек на идеально белые зубы. Розовые щеки и шея. Глаза такие ошеломленные, что мне интересно, видит ли она меня вообще.

В заключение, раунд – ей шах и мат.

— Эй? — я небрежно машу рукой перед ее лицом. — Ты все еще здесь, мышонок?

Она моргает один раз…

Два…

Я вижу точный момент, когда она переходит в режим атаки. Схоже с тем моментом, когда у нее хватило наглости ударить меня под моей собственной крышей. Единственная разница в том, что теперь она менее осторожна и, похоже, не рассматривает вариант дилетантского соблазнения.

Она сжимает кулак, но прежде, чем успевает ударить меня, я хватаю его в ладонь и без усилий отвожу в сторону.

— Не очень мудрый ход, не так ли? Мы оба знаем, что я сильнее и мог бы раздавить тебя, как ничтожное насекомое, если бы захотел, так что не заставляй меня выбирать.

Ее лицо искажается то ли болью, то ли яростью – не уверен, чем именно. Надеюсь, и тем, и другим.

Мне нравится наблюдать, как люди барахтаются в омуте своих бесхребетных эмоций, прежде чем они увянут и утонут.

По слухам, я не кто иной, как великолепный анархист со склонностью к садизму.

— Теперь мы поговорим на моих условиях, хорошо? — я отпускаю ее руку и только после этого замечаю, насколько мала эта рука. На самом деле, вся она такая, от крошечного носика до изящных черт лица. Не маленькая, но и не слишком высокая.

С таким ростом ей будет удобно в гробу.

Вот это да. Я снова это сделал.

Представлял мертвых людей. Если мне удастся стать свидетелем ее похорон, то мой голос будет отдан за то, чтобы ее глаза оставались открытыми. Ну и что, что это пугает всех остальных? Пока я получаю от этого удовольствие, мир может отвалить.

Однако нежностью меня не обманешь. Несмотря на хрупкую внешность, у этой девушки чрезмерные наклонности и, как оказалось, яйца больше, чем у некоторых мужчин.